Кровавая жатва - Болтон Шэрон (читать книги полностью .TXT) 📗
Какая-то тень пробежала по лицу Дженни.
– Так они пошли в тот домик? – переспросила она. – Никто не ходил туда уже пятнадцать лет. Мы заперли его, после того как…
– После чего? Что там произошло?
– Послушай меня! Просто послушай меня!
Но Гарет Флетчер ничего не слышал. Он кричал, бился головой о каменную стену, молотил по ней кулаками. Его лоб покрылся ссадинами, по лицу стекала кровь. Гарри схватил его одной рукой, попытался развернуть к себе, и кулак Гарета тут же полетел в его сторону. Гарри отшатнулся, оказавшись в опасной близости от колодца.
– Это не Джо! – крикнул он во весь голос. – Это не Джо!
Похоже, Гарет выдохся. Он перестал кричать, сполз по стене хижины и обхватил голову руками.
– Гарет, ты должен меня выслушать, – сказал Гарри. – Этот ребенок умер много лет назад. Посмотри. Нет, ты должен на это взглянуть! Это не может быть Джо, клянусь тебе! Просто посмотри.
Гарет поднял голову и сделал шаг в его сторону. Глаза его неестественно горели. Гарри напрягся. Он был выше Гарета, но, похоже, слабее его. И ему совсем не хотелось вступать ни с кем в борьбу на самом краю пропасти. Поэтому он обхватил Гарета за плечи и потянул вниз, пока они снова не оказались стоящими на коленях на холодных камнях.
– Посмотри, – сказал он, снова открывая брезентовую сумку, потом взял фонарь и посветил внутрь. Руки его дрожали. – Этот ребенок умер уже очень давно, – повторил он. – Смотри, ты должен на это посмотреть. Плоть почти истлела. Это не может быть Джо, это просто невозможно!
Гарет выглядел так, будто ему тяжело дышать. Каждый его новый вдох превращался в глубокое сдавленное всхлипывание, но он все-таки смотрел в сумку, смотрел на лежавшие в ней кости ребенка.
– Это не Джо, – снова сказал Гарри.
Интересно, сколько раз ему нужно повторить это, чтобы Гарет наконец поверил ему? И был ли тот, кого он пытается убедить, Гаретом, которого он знал?
Гарет провел рукой по лицу.
– Господи, Гарри, – сказал он, – с чем же мы имеем дело?
Джо!
Том сморгнул снег с ресниц. Он видел младшего брата, свернувшегося калачиком в северо-восточной колокольне, со связанными, как у рождественского индюка, запястьями и лодыжками. Джо был белым как мел и холодным как сосулька, но он точно был все еще жив. Джо дрожал, глядя на него глазами, которые почти потеряли свой цвет, но по-прежнему оставались глазами, которые Том хорошо помнил. Джо был здесь, в каких-нибудь сотне метров от их дома!
Эбба, перегнувшись внутрь зеркального ящика, натянула Джо на плечи грязное лоскутное одеяло, стараясь его как-то согреть.
– Джо, все в порядке, – прошептал Том. – Теперь все будет хорошо. Я заберу тебя отсюда.
Джо не отвечал, только смотрел на Тома полупрозрачными глазами. Голова его покачивалась из стороны в сторону, руки и ноги судорожно дергались. Том видел, что ему совсем плохо. Джо удалось выжить, проведя ночь и день на крыше церкви, но долго он не выдержит. Они должны как-то спустить его вниз. Том перегнулся внутрь башенки, пытаясь взять брата под руки. Ему удалось дотянуться до него, прикоснуться к коже, которая казалась слишком холодной, чтобы покрывать живое тело, но, когда он потянул вверх, Джо остался на месте.
Том повернулся к Эббе. Она, согнувшись на другой стороне ящика и ухватившись своими непомерно большими ладонями за края зеркальной плитки, смотрела на него.
– Как мы его вытащим оттуда? – спросил Том.
– Тот ребенок умер, Эви, – сказала Дженни. – Маленькая цыганская девочка, которую Тобиас встретил гуляющей в одиночестве, когда поехал смотреть лошадь неподалеку от Галифакса. Он просто оставил ее висеть в колодце там, на торфяниках. Где же, черт возьми, полиция?
– С вами приятно разговаривать. Вы умеете слушать. Вы не судите. А сейчас я должна пойти к Милли.
Дженни протиснулась мимо Эви – осторожно, но твердо, – и встала на ступеньку выше ее.
– И никто вас не осудит, Дженни, – сказала Эви. – Вы были ребенком. Вы никогда не думали, что, возможно, могли бы рассказать отцу о том, что происходит?
В глазах Дженни что-то вспыхнуло.
– А вы думаете, он не знал? – ответила она.
– Неужели знал?
– А почему, вы думаете, он так возражал против того, чтобы Флетчеры покупали эту землю? Он знал, что у них есть дочь. И знал, что этот город небезопасен для маленьких девочек.
Эви никак не могла принять этого.
– А как же его собственные дочери?
– Он отослал меня в школу, когда мне было тринадцать, сразу после рождения Хэзер.
Когда это произошло, он уже не мог закрывать на все глаза. Хотя для Кристианы, конечно, было уже поздно: она была слишком взрослой для школы.
Эви коснулась ее руки.
– Дженни, мы обязаны рассказать все полиции, – сказала она. – Они должны остановить его, прежде чем погибнет еще один ребенок. Я позвоню им еще раз. Чтобы они побыстрее приехали. – Она сделала шаг вниз.
– Подождите, пожалуйста. – Теперь уже Дженни крепко держала Эви за руку. – Я вам не все рассказала.
Господи, что там может быть еще? Эви взглянула в окно, выходившее на улицу, надеясь увидеть там полицейские мигалки.
– О чем вам нужно мне рассказать? – спросила она.
Дженни опустила голову.
– Это так тяжело, – сказала она. – Никогда не думала, что расскажу кому-нибудь об этом.
– Как мы его вытащим оттуда? – повторил свой вопрос Том. На лице Эббы ничего не изменилось, неясно было даже, поняла ли она его. Том снова повернулся к брату и попробовал хотя бы немного подтянуть его вверх. Джо не сдвинулся с места, и теперь Том понял почему. Веревки, которыми его связали, были прикреплены к башне.
– Джо, я должен пойти и позвать кого-нибудь на помощь, – сказал он. – Внизу дежурит полицейский. Я вернусь через пять минут, Джо, обещаю!
Глаза Джо закрылись. Оставить брата сейчас было самым трудным решением в жизни Тома, но все же он заставил себя повернуться и поползти обратно по желобу на крыше. Он не слышал позади себя Эббу и надеялся, что она осталась, чтобы успокоить Джо.
Он добрался до настоящей колокольни, откуда вел ход в церковь. Его нога ступила на верхнюю ступеньку лестницы, но в этот момент чья-то рука схватила его за щиколотку.
Две женщины сидели на ступеньках. Дженни просто осела вниз, потянув за собой Эви. Одна из них дрожала. А может быть, теперь дрожали обе.
– Когда это все прекратилось? – спросила Эви. – Когда вы пошли в школу?
Дженни покачала головой.
– Ситуация улучшилась еще до этого. Видите ли, он нашел кое-кого другого, вызвавшего его живой интерес. Дочку нашей экономки. Она была блондинка, хорошенькая и очень молодая, как раз как он любит.
– Джиллиан? – спросила Эви. – Он надругался и над Джиллиан тоже?
Ну, хоть в чем-то, по крайней мере, она оказалась права.
Дженни пожала плечами, потом кивнула.
– Я думаю, Гвен Баннистер догадывалась, что происходит, – сказала она. – Она не пошла на конфронтацию с моим дедушкой, но забрала дочь, от греха подальше. Для меня такого никто не сделал.
– И тогда, после ухода Джиллиан, он снова взялся за вас?
– Да, когда я приходила домой после школы. Но когда мне было девятнадцать, удача изменила ему. Я тоже забеременела. Ко времени, когда я набралась мужества, чтобы рассказать все отцу, избавляться от ребенка было уже поздно, поэтому он уговорил Майка жениться на мне. И заставил Тобиаса переписать на себя все недвижимое имущество.
– Не могу поверить, что ваш отец принимал участие во всем этом. Вы, должно быть, чувствовали себя преданной.
Дженни, державшая Эви за руки, выпустила их.
– Эви, мужчины тысячи лет продают своих дочерей ради благополучия и власти, – сказала она. – Вы думаете, что в двадцатом веке что-то изменилось? Но для меня в этом тоже была своя польза. Я выбралась из этого кошмара. Навсегда. И у меня была Люси.
