Портрет семьи (сборник) - Нестерова Наталья Владимировна (книги хорошего качества .TXT) 📗
— Вы бы, папаша, еще на вкус ориентировались.
Из-за того, что врач постоянно называл его «папаша», Андрей внутренне кипел, но деньги все-таки сунул эскулапу в карман. Пятьсот рублей — за ложный вызов и нормальную Петькину температуру.
Малышу сделали какой-то укол, и он крепко заснул.
Андрей отправился к себе и вместо здоровых приятных сновидений в полузабытьи терзался вопросом: зачем человечеству зубы? Почему не отпали в процессе эволюции? Мало того что режутся с болью, так потом вдобавок во взрослом возрасте потей от страха в кресле стоматолога. Нет, зубы — это лишнее. Прожили бы мы, не кусая и не жуя, на легкой пище. У кого нет зубов? Кажется, у птиц. И ничего — летают. Почему люди не летают? Какой-то знакомый вопрос, из школьной программы. Маринка бы ответила. Застонал от воспоминаний о Марине. У нее очень красивые зубы, голливудская улыбка. Была бы беззубой, все равно бы любил…
Телефонный звонок раздался в шесть утра, когда Андрею снилось, как он прокручивает в миксере еду для Маринки, кормит ее, беззубую, с ложечки… и плавится от нежности, и подкатывает эротическое возбуж…
— Андрей! Это Гена. Срочно приезжай, у нас беда.
Отец Гены Панина, Юрий Яковлевич, в студенческие годы строительным отрядам предпочитал шабашки — возведение дачных домиков в Подмосковье. И после института не оставил выгодной подработки. Электротехник по образованию, он отлично освоил строительное дело. Не пропал, когда его НИИ закрылся. Рискнул — организовал строительную фирму. Вначале это было только название — фирма, «офис» находился на их кухне. Гена с двенадцати лет работал на отцовских стройках. Получал немалые для подростка деньги и толково их тратил на модную одежду и электронную аппаратуру. Поступил в строительный институт, подружился с иногородним Андреем Доброкладовым. Летние каникулы оба трудились плотниками. Шабашка спасла Андрея от голода. Стипендии хватало на проездной билет и пять бутылок пива, отец уже болел, мама высылать деньги не могла. Андрей страшно гордился тем, что не сидел у родителей на шее и в конце строительного сезона, осенью, отправлял им немного денег.
В его честолюбивые профессиональные планы не входило посвятить себя строительству деревянных дач, но когда окончил институт, Юрий Яковлевич соблазнил московской пропиской. А потом и фирма встала на ноги. Грянул строительный бум, они развернулись, потекли деньги, и немалые.
Фирма «Надежный дом» строила под ключ только деревянные дома из бруса или кругляка. Человеческий фактор, на который любили напирать политики, постарались полностью исключить. Приходил заказчик, с ним обговаривали проект, он ставил подпись на каждой странице компьютерного чертежа, далее в цехе запрограммированные станки вырезали из дерева нужные деревянные детали. На место выезжала бригада. Ленточный фундамент, а далее, как в детском конструкторе, — собираем бревнышки по номерам. Выводим стропила, кроем крышу, врезаем окна, двери — дом готов через две недели. Отопление, печи-камины — за отдельную плату. И на стройке только бригадир что-то смыслит в строительстве. Остальные члены бригады — гастарбайтеры, или, как их называли Панины, «чучмеки», по дешевке нанятые голодные мужики из ближнего зарубежья.
Юрий Яковлевич осуществлял общее стратегическое руководство и занимался поставкой материалов. У него были давние, надежно закрепленные методом собутыльничества связи в леспромхозах Архангельской и Вологодской областей. Он отвоевывал у конкурентов площади в Подмосковье, подкупал глав администраций, чтобы возвести свой деревянный городок и выгодно продать. Гена — главный прораб — контролировал работу бригад и всю офисную деятельность, вроде рекламы и окучивания клиентов, заключения договоров. Андрей отвечал за программирование станков, за выход продукции точно заданных параметров. Малейшее нарушение в брикетах «детского конструктора» — и дом поведет, вертикаль нарушится — насмарку материалы, серьезные убытки.
Андрей работал на совесть, то есть неизбежно случавшийся брак был заметен только глазу специалиста, а не заказчика. Периодически у них с Геной случались конфликты, когда дом валился или шел винтом. Но пока в ста процентах была вина Гены, который не досмотрел, а бригадир сплоховал, и фундамент не вывели на чистый ноль. Андрей, неряшливый и безалаберный в быту, к работе относился сверхтребовательно и тщательно. Не семь раз отмерь, а тридцать раз убедись в точности расчетов, прежде чем дать отмашку запускать станки. Халтурно выполнить заказ, допустив ошибки и неточности, для Андрея было так же оскорбительно, как для денди явиться на бал с расстегнутой ширинкой или перепутать чередование «па», танцуя с царицей бала.
Пожар. Самое страшное, что могло произойти на производстве деревянных изделий. У них случился пожар. Андрей приехал, когда пожарные проливали головешки на месте былого цеха и офисного здания.
Темнота, мороз, нагромождения обугленных бревен и красные огоньки, бегавшие по большой площади. Картина фантастическая, завораживающе красивая… Для досужих зевак, откуда-то взявшихся в этот час, возможно, и красивая. Для Андрея, Гены и Юрия Яковлевича, молча наблюдавших за бесполезными действиями пожарных, страшнее вида не придумаешь.
Около них топтался охранник, перепуганный до икоты, рассказывал, как все случилось. Его напарник привел в подсобку девку, выпивали и курили. (Строжайше запрещено курить на всей территории фирмы!) Заснули. От непогашенного окурка и загорелось. Заполыхало, испугались, пытались своими силами справиться, но ни один из огнетушителей не работал. Пока валандались, звонили «01», огонь перекинулся на склад, и пошло гулять…
Подошел командир пожарных расчетов, сказал, что повезло — человеческих жертв нет. Виновник загорания и его пассия удрали. Надо заказывать пожарнотехническую экспертизу, которая не затянется — все ясно, свидетели имеются. Ответом ему было исступленное молчание. Главный пожарный не удивился. Привык к тому, как люди реагируют на пропавшее в огне добро. Всего два варианта: либо обморочно каменеют, либо бьются в истерике. Предпочтительнее, хотя и сложнее, чтобы погорельцы суетились, рыдали и бесновались, тогда вряд ли свалятся наземь, подкошенные внезапным инфарктом или инсультом. Пожарный так и сказал застывшей троице:
— Мужики! Шевелитесь, а то кондратий хватит.
Юрий Яковлевич, не поворачивая головы, с трудом разлепляя губы, спросил сына:
— Когда мы сможем получить страховку?
Гена не отвечал. Андрей толкнул его в бок:
— Слышишь? На сколько мы застрахованы?
— Ни насколько.
— Не понял! — Юрий Яковлевич резко повернулся к Гене. — Что ты сказал?
— Нет у нас страховки… Я не успел… оформить.
До Андрея еще не дошел смысл сказанного, как Юрий Яковлевич с размаху врезал сыну в челюсть. Гена упал на снег, обхватил голову руками и заплакал.
— Вот теперь я за вас спокоен, — сказал главный пожарный и отошел.
Юрий Яковлевич пинал скрюченного и плачущего сына ногами, выкрикивал:
— Сучок! Куда дел деньги? Своей жене на бирюльки? Ты же говорил, что все оформлено! Падла!
— Ну хватит! Тихо! Спокойно! — Обхватив Юрия Яковлевича за корпус, Андрей оттащил его в сторону. — Ша! Будет! Вон, киношники приехали. Еще не хватало, чтобы вас засняли.
Из микроавтобуса с крупной надписью на боку «Канал 10. Передача «Чрезвычайное положение». Смотрите и узнаете о последних происшествиях» бодро выскакивали молодые ребята и выносили технику.
— Воронье слетелось, — просипел задыхающийся Юрий Яковлевич. — Андрюха! Как он мог? Я ведь жизнь положил! А он! Коту под хвост! Это все его жена, клизма волосатая, прожорливая шлюха!
Родители Гены недолюбливали невестку за то, что внуков она рожать не хотела и тратила огромные суммы на шмотки и украшения. Мать Гены жаловалась Андрею: верная жена не станет покупать сумку за полторы тысячи долларов и костюмчик от «Шанель» за три тысячи зеленых.
— Андрюха! — тряс его за плечи Юрий Яковлевич. — Ты меня понимаешь?
