Первый человек в Риме - Маккалоу Колин (бесплатные книги онлайн без регистрации .TXT) 📗
На четвертый день, когда к ночи армия должна была достичь Цирты, цари снова ринулись в бой. Марий был к этому готов. Каждый легион образовал каре; эти каре сомкнулись в большой квадрат с обозом в центре. Малые каре быстро перестроились в шеренгу, наращивая толщину живых стен. Югурта рассчитывал, что его многотысячная конница, как всегда, прорвет фронт римлян. Превосходные наездники, нумидийцы не пользовались ни седлом, ни уздечкой, не носили доспехов. Они полагались лишь на своих лошадей да на собственную храбрость и отменное владение дротиком и длинным мечом. Однако конница — ни нумидийская, ни мавретанская — так и не смогла пробиться в центр римского каре.
Сулла сражался в первом ряду передовой когорты передового легиона. И когда Югурта дрогнул, именно Сулла повел римлян в контратаку.
Отчаянное желание покончить с римлянами помешало Югурте вовремя вывести войско из битвы. Когда же он решил отступить, было уже слишком поздно. Оставалось биться до победы или до полного поражения. Именно поэтому римлянам удалось полностью уничтожить нумидийскую и мавретанскую армии. Большая часть воинов противника навсегда осталась лежать на окровавленной земле. Югурте и Бокху удалось скрыться.
Марий въехал в Цирту впереди колонны измученных легионеров. И все же, несмотря на усталость, солдаты ликовали: конец войне в Африке! Марий расквартировал армию за стенами Цирты, в домах нумидийцев. Самих горожан на следующий день выгнали на работы — очищать поле битвы, сжигать трупы своих сограждан, вывозить в город павших римлян для торжественного погребения.
Квинт Серторий отвечал за награждение отличившихся и за погребальные костры для павших. Впервые он участвовал в такой важной церемонии и понятия не имел, что и как следует делать, но природная находчивость выручала новичка. Он разыскал старого primus pilus, ветерана легионов, и выспросил у него подробности.
— Первое, что тебе надлежит сделать, юный Серторий, — сказал старший центурион, — это извлечь все личные награды Гая Мария и выставить их на всеобщее обозрение, дабы люди знали, каков он солдат. Большинство легионеров — новички. Даже их папаш в армию не брали — нищета! Кто ж им мог порассказать, хорошим ли солдатом был наш Гай Марий? А вот я — знаю. Все потому, что был во всех кампаниях, где участвовал Марий, начиная с… э-э… с Нуманции.
— Думаешь, он возит награды с собой? — засомневался Серторий.
— Конечно, возит, молодой Серторий! — успокоил ветеран. — Они должны приносить ему удачу…
И действительно, Гай Марий признался Серторию, что награды держит при себе. Он немного смутился, когда Серторий пересказал ему слова центуриона насчет удачи.
Вся Цирта собралась поглазеть на волнующую церемонию. Легионеры при всех парадных регалиях, серебряные орлы увенчаны лавровыми венками, штандарты манипул в виде серебряной руки с лавровым венком, vexillum — полотняные знамена центурий — также украшены знаком победы. Виктория! Солдаты надели все свои награды. Впрочем, армия состояла из новичков, так что лишь несколько центурионов и полдюжины бойцов носили нарукавные повязки, нашейные кольца, медали. Среди них выделялся, конечно, Публий Вагенний со своими девятью фалерами.
Гай Марий был поистине великолепен! Квинт Серторий с восхищением смотрел на знаки отличия любимого полководца. Сам он стоял в ожидании золотого венка, которым его обещали увенчать за первый в жизни бой. Сулле причитался такой же.
Награды Гая Мария были выставлены в ряд на высоком помосте. Шесть серебряных дротиков — каждый за голову одного врага в одном бою; пурпурный стяг, расшитый золотом и с подвеской из золотого слитка — за жизни сразу нескольких врагов в одном бою; два инкрустированных серебром овальных щита — за отраженные атаки врага. Часть наград красовалась на самом Марии. Его кожаный панцирь был тяжелее обычного, ибо сплошь был покрыт фалерами в позолоченных оправах — не меньше трех полных наборов, два спереди, один на спине; шесть золотых и четыре серебряных бляхи свисали на узеньких лямках через плечи и шею; руки и запястья блестели от armillae — золотых и серебряных браслетов. На голове у него был венок из дубовых листьев — corona civica. Так награждали только тех, кто спас жизни своих соотечественников и удержал свой участок обороны, чем повлиял на весь ход битвы. Еще два таких венка висели на серебряных копьях. На двух других — corona aurea, венки из золотых лавровых листьев за беспредельную храбрость. На пятом копье поблескивала corona muralis — золотой венец в виде крепостной стены — награда тому, кто первым поднялся на стену вражеского города. На шестом копье находилась corona vallaris — золотой венок воину, первым ворвавшемуся в стан врага.
«Что за человек!» — думал Квинт Серторий, пересчитывая награды. Действительно, из всех отличий Республики Гай Марий не был удостоен лишь corona navalis — морского венка (да и то лишь потому, что на море никогда не воевал) и corona graminea — простого венца из трав тому, кто личною доблестью спас от верной гибели легион или всю армию. Впрочем, последняя награда присуждалась очень редко — по пальцам можно перечесть. Во-первых, легендарному Луцию Сикцию Дентату, который имел двадцать шесть венков, но только один — из трав. Потом — Сципиону Африканскому во время второй войны с Карфагеном. А еще… Серторий нахмурился, пытаясь вспомнить остальных ее обладателей. Публий Деций Мус заслужил эту награду во время Первой Самнитской войны. Квинт Фабий Максим Кунктатор получил ее за то, что заставил Ганнибала кружить по Италии и тем самым помешал ему напасть на сам Рим.
Назвали имя Суллы — он должен был получить золотой венок и полный комплект золотых фалер за доблесть, проявленную в первой из двух битв. Как же счастлив он был, как горд! Квинт Серторий слышал, что человек он холодный и не без жестокости, но ни разу за все их совместное пребывание в Африке не нашел подтверждения этим обвинениям. Квинт Серторий не понимал, что холодность и жестокость можно до времени скрыть.
Внезапно Квинт Серторий так и подскочил: углубившись в свои мысли, он не услышал, как выкликнули его имя, вот и получил толчок под ребра от слуги, гордившегося своим господином почти так же, как сам Квинт Серторий гордился собою.
Серторий поднялся на помост и замер, пока сам великий Гай Марий надевал на его голову золотой венок. Затем под одобрительные крики солдат Гай Марий и Авл Манлий пожали ему руку. После того как раздали все бляхи, браслеты и знамена — некоторые когорты получили коллективные награды, золотые и серебряные кисти к штандартам, — Марий заговорил.
— Прекрасно поработали, солдаты! — прокричал он. — Вы доказали, что вы — храбрее храбрых, мужественнее мужественных, трудолюбивее трудолюбивых и умнее умных. Посмотрите, сколько штандартов украсились теперь наградами! Когда мы с триумфом пройдем через Рим, там будет на что посмотреть!
Надвигались ноябрьские дожди. Когда в Цирту прибыло посольство от царя Мавретании, Марий заставил послов несколько дней поволноваться, пропуская мимо ушей их уверения в безотлагательности дела.
— Не будет царю Бокху моего прощения! — заявил Марий. — Убирайтесь домой! Вы зря отнимаете у меня время.
Послом был младший брат царя — Богуд. Богуд подскочил к Марию прежде, чем тот дал ликторам знак выгнать посольство:
— Гай Марий, Гай Марий, мой царственный брат прекрасно понимает, сколь велик его проступок! Он не смеет просить прощения. Не смеет молить, чтобы ты посоветовал Сенату и народу Рима по-прежнему обращаться с ним как с другом и союзником. Все, чего он хочет, — это чтобы весной ты направил двух своих легатов к его дворцу в Тингисе, что близ Геркулесовых столбов. Там он объяснит — во всех подробностях! — как это вышло, что он вступил в сговор с Югуртой. Пусть они выслушают его молча, и только после этого дай нам свой ответ. Умоляю, обещай, что выполнишь просьбу моего брата!
— Послать двух легатов? В самый Тингис? Да еще в начале сезона военных действий? — Марий изобразил на лице крайнее изумление. — Все, что я могу, — это направить их в Салды.
