Пробуждение разума - Кришнамурти Джидду (мир бесплатных книг .txt, .fb2) 📗

К.: Даже благая компания не научит меня тому, что хорошо, что ложно и что истинно. Я сам должен это увидеть.

Н.: Несомненно.

К.: Таким образом, я не завишу ни от кого в том, чтобы выяснить, что истинно, а что ложно.

Часть II

Три беседы в Нью-Йорке

1. Внутренняя революция

Джидду Кришнамурти (К.): Мы собираемся вместе рассмотреть вопрос о том, что скрыто в сознании, в более глубоких слоях ума, которые обычно называют бессознательным. Мы озабочены осуществлением радикальной революции в самих себе, а также в обществе. Научная революция, которая пропагандируется сейчас во всём мире, не приводит к фундаментальным изменениям в человеке.

В порочном обществе, таком как в Европе, Индии и других местах, нужны фундаментальные перемены в самой структуре общества. А если человек останется порочным в самом себе, в своей деятельности, то это перевесит, какой бы ни была эта структура, насколько бы совершенной она ни была; поэтому настоятельно, абсолютно необходимо, чтобы изменился он сам.

Должна ли эта перемена происходить посредством временных изменений, посредством постепенного достижения, постепенной перемены? Или такое изменение происходит только мгновенно? Это мы и будем рассматривать вместе.

Человек видит, что нужна перемена в самом себе: чем более он чувствительный, чем более живой и разумный, тем больше он осознаёт, что нужна глубокая, всеобщая, живая перемена. Содержание сознания и есть сознание, они нераздельны. Что укоренилось в сознании, то и составляет сознание. И зависит ли перемена в сознании – как в видимом, так и в скрытом – от анализа, времени, давления окружающего? Или эта перемена должна происходить независимо от какого-либо давления, какого-либо принуждения?

Знаете, этот вопрос оказывается достаточно трудным для рассмотрения, потому что он довольно сложен, и я надеюсь, что мы сможем вместе принять участие в том, что будет говориться. Если человек не углубляется в этот предмет очень серьёзно, с настоящей заботой, с глубоким интересом, со страстью, то, боюсь, он не сможет пройти очень далеко – не в смысле времени или пространства, а очень глубоко внутрь себя. Нужна немалая доля страсти, огромная энергия, а большинство из нас растрачивают свою энергию в конфликтах. А когда мы рассматриваем всю эту проблему существования, нам нужна энергия. Энергия приходит с возможностью перемены; если нет возможности перемены, энергия растрачивается.

Мы считаем, что у нас нет возможности перемены. Мы принимаем вещи как они есть, и отсюда проистекают упадок духа, депрессия, неуверенность и запутанность. Радикальное изменение действительно возможно, и именно это мы намерены рассмотреть. Если вы готовы, не следуйте в точности тому, что говорит ведущий беседу, а используйте его слова как зеркало, чтобы наблюдать себя и исследовать со страстью, с интересом, с жизненной силой и огромной энергией. Тогда мы, вероятно, придём к точке, где будет очевидно, что без какого-либо усилия, без какого-либо мотива происходит радикальная перемена.

Существует не только наше поверхностное знание самих себя, есть также глубинное скрытое содержание нашего сознания. Как человеку изучить его, как выявить всё содержание сознания? Следует ли это делать понемногу, медленно, постепенно? Или оно должно быть выявлено полностью и понято мгновенно, чтобы таким образом прекратился всякий аналитический процесс?

Сейчас мы собираемся заняться этим процессом анализа [2]. Для ведущего беседу анализ означает отрицание действия – действие всегда совершается в настоящем, которое разворачивается прямо сейчас. Действие означает не «сделано» или «будет сделано», а «делается». Анализ мешает такому действию в настоящем, потому что в анализ вовлечено время, постепенное снимание, так сказать, слоя за слоем и изучение каждого слоя, анализ содержания каждого слоя. И если этот анализ не является совершенным, полным и истинным, тогда такой анализ, будучи неполным, должен оставлять после себя знание, которое тоже не полно. И следующий анализ исходит из того, что неполно.

Посмотрите, я изучаю себя, анализирую себя, и если мой анализ не полон, тогда то, что я проанализировал, становится тем знанием, с которым я перехожу к анализу следующего слоя. Таким образом, в этом процессе каждый анализ становится неполным и ведёт к дальнейшему конфликту и тем самым к бездействию. В анализе есть аналитик и анализируемое, будь то аналитик-профессионал или вы сами, дилетант; присутствует эта двойственность – аналитик, анализирующий что-то, что он считает отличным от себя самого. Но этот аналитик – кто он? Он есть прошлое, он – накопленное знание обо всех вещах, которые он проанализировал. И с этим знанием – которое есть прошлое – он анализирует настоящее.

Таким образом, в этом процессе есть конфликт, есть стремление соответствовать или принуждать то, что анализируется. И есть ещё весь этот процесс сновидений. Я не знаю, занимались ли вы всем этим сами; или, может быть, вы читали книги других людей, что в высшей степени прискорбно, потому что тогда вы просто повторяете то, что сказали другие люди, пусть даже знаменитые. Но если вы не читаете всех этих книг – как не читает их и ведущий беседу, – тогда вам приходится исследовать самим, и это становится гораздо более привлекательным, гораздо более оригинальным, гораздо более непосредственным и истинным.

В процессе анализа присутствует этот мир снов. Мы принимаем сны как необходимое, потому что профессионалы говорят: «Вы должны видеть сны, иначе вы сойдёте с ума», и в этом есть своя правда. Мы углубляемся во всё это потому, что пытаемся выяснить, можно ли изменить это радикально, когда в мире так много запутанности, так много несчастья, столько ненависти и жестокости; здесь нет сострадания. Человек, если он хоть сколько-то серьёзен, должен исследовать всё это. Мы исследуем не просто ради интеллектуального развлечения, а действительно пытаемся выяснить, возможна ли перемена. И когда мы видим возможность перемены, то, какими бы мы ни были, пусть мелкими, пусть поверхностными, склонными к повторению и подражанию, – если мы видим, что есть возможность радикальной перемены, тогда у нас есть и энергия, чтобы осуществить её. Если же мы говорим, что она невозможна, тогда эта энергия рассеивается.

Итак, мы углубляемся в этот вопрос: действительно ли анализ производит радикальную перемену или же он – просто интеллектуальное развлечение, уклонение от действия? Как мы говорили, анализ подразумевает вхождение в мир снов. Что такое сны, как они возникают? Не знаю, занимались ли вы этим; если да, то вы должны видеть, что сны – это продолжение нашей дневной жизни. Всё, что вы делаете в течение дня, – вредные и порочные действия, ненависть, преходящие удовольствия, амбиции, вина и так далее – всё это продолжается в мире снов, только в символах, картинах и образах. Эти картины и образы приходится интерпретировать, и вся суета и нереальность всего этого выходят наружу.

Человек никогда не спрашивает, почему он вообще должен видеть сны. Он принял сны как нечто основополагающее, как часть жизни. Теперь мы спрашиваем себя (если вы со мной), почему мы видим сны. Можно ли, ложась спать, иметь ум, который совершенно спокоен? Потому что только в этом спокойном состоянии он обновляется, опустошает себя от всего своего содержания, чтобы сделаться свежим, молодым, решительным, не запутанным.