Американец. Хочешь мира… - Злотников Роман (книги без регистрации бесплатно полностью .txt, .fb2) 📗
Тут он и вовсе замолк, что было Петру Аркадьевичу совсем не свойственно. Похоже, это раздвоение между личными симпатиями и долгом действительно угнетало его.
– Да я понимаю! Noblesse oblige, положение обязывает. Немного неприятно, но вполне понятно. Только чем же вам помогло наблюдение за четой Воронцовых?
– А вокруг вас в то время активно тёрся некий Прохоров, хозяин Трёхгорной мануфактуры в Москве. И непонятно было, чего хочет. Ну, в результате мы и к нему пристальнее присмотрелись. Оказалось, что он у себя на фабрике де-факто создал особую дружину, якобы, чтобы бороться с беспорядками. Денег им подкидывал, вооружиться помог… Но при этом руководили ею революционеры. И было очень похоже, что готовились они бои на баррикадах в городе затеять. Да и с Сормовского завода тоже был человечек. И ещё несколько… [17]
– И что? – заинтересовался я. О том, что рабочие дружины создавались и вооружались теми, кого революционеры называли классовыми врагами, я раньше не слышал.
– Не успели они. Мы раньше войска к складам оружия подвели. Закидали вашей «черёмухой», да оружие и реквизировали! – похвастался он. – А потом уж следствие всё подтвердило. Так что мы именно благодаря вам, считай, самые центры смуты разоружили. Да и похватали многих. А часть оставшихся была вынуждена бежать. А там и на железных дорогах всё утихло!
Из мемуаров Воронцова-Американца
«…Честно признаюсь, тот разговором с Петром Аркадьевичем меня ошеломил. Я уже как-то свыкся с тем, что иногда меняю историю, что-то целенаправленно для этого делая. Но вот то, что иногда её меняет, и довольно значительно, просто факт моего здесь нахождения… было неожиданным. И пугало…»
Москва, 14 (27 марта) 1909 года, суббота, утро
– Тём, а Тём! А ты найдёшь время мне чертёж сделать? А то я схемку нарисовала, но чертить – не моё!
– Кса-ан, какой чертёж, какая схемка? – лениво отозвался молодой отец, даже не открывая глаз. – У тебя дитё малое на руках, сиська занята, сама немытая-нечёсаная, муж некормленый! Вот этим и занимайся!
– Ну и гад же ты! Я ведь так и говорила! Стоит только замуж выйти да ребёнка родить, как прощай учёба! Так и останутся моим уделом пелёнки да кухня. Ну и церковь ещё! – изобразила обиду Оксана Рябоконь.
– Ага, тебя ограничишь! А кто за это время чемодан учебников перечитал? И пять тетрадок задач по математике да физике перерешал?
– Не пять, а шесть!
– Согласен, это всё меняет! – улыбнулся молодой глава семейства. – Ладно, давай свою схемку. Блин! И вот что это здесь нарисовано?
– Вот это – источник радиации, вот это – два детектора. Здесь – винт для тонкой регулировки расстояния, он помогает один из детекторов перемещать. А вот это – регистрирующее устройство. Будет фиксировать, порядок срабатывания детекторов.
– А смысл?
– Получается генератор абсолютно случайной последовательности единиц и нулей. Двоичная система исчисления. Приближая или отдаляя один из детекторов, можно добиться абсолютно равной вероятности срабатывания. Калибровка, понимаешь?
Вместо ответа Артём вслепую облапил жену и, притянув к себе, поцеловал.
– Родная, ты меня пугаешь! Не так давно я эту математику с физикой учил. И понимаю, о чем ты говоришь. Но абсолютно не понимаю, зачем это вообще нужно!
– Для шифра! Смотри, тридцать пять букв русского алфавита [18], десять цифр, пробел, точка, запятая. Можно ещё шестнадцать служебных знаков добавить – например, восклицательный, знак равенства, кавычки, «читайте следующий символ как латинский»… Да мало ли! Важно, чтобы уложиться в шестьдесят четыре. То есть, чтобы восемь единиц или нолей соответствовали одному знаку. Такое можно и морзянкой передать. По телеграфу или по радио, и напечатать, и на перфокарте набить.
– Мудрено как-то. Ну, получишь ты абсолютно случайную последовательность знаков. А смысл какой?
– Шифр Вернама. Пишешь сообщение и суммируешь его с ключом соответствующей длины. Угадать такой ключ невозможно, он абсолютно случаен. Если длина ключа не короче длины сообщения, оно выходит абсолютно невскрываемым. Если пользоваться им всего один раз, конечно. То есть, ты берёшь с собой тетрадку с ключами и имеешь абсолютно стойкую к взлому переписку. Это первая польза.
– А есть и вторая?
– Воронцовы шифровальную машину придумали, назвали «Энигма». Загадка по-немецки. И вместе с Однером отрабатывают. Она маленькая получается, не намного больше арифмометра или печатной машинки. Но шифрует хорошо и быстро. И расшифровывает обратно – тоже. Там вместо одного ключа, но длинного, используется набор шифрующих дисков. Оператор просто выбирает, какие из дисков вставлять, какой стороной, да на какой угол повернуть. В результате ключ получается не такой надёжный, если исследовать такую машинку и скопировать диски, то угадать можно. Вот только для каждого сообщения придётся перебрать миллиарды вариантов.
– Долго перебирать придётся! – присвистнул муж.
– Долго. Но они подсказку оставили – на дисках русские тексты набиты. А в тексте есть свои законы, позволяющие сократить число вариантов. Если же заменить те диски на мои, абсолютно случайные, то надёжность повысится. Поставят такие машинки во всех наших офисах, отработают, а потом и во флот продадут, и в армейские штабы. И враг ничего не поймёт.
– Ну, раз у тебя такая важная и замечательная идея, то найду я время, чтобы чертежи сделать. И с описанием помогу. Тут важно все правильно изложить. Языком, привычным для инженеров.
Из мемуаров Воронцова-Американца
«…Идея Оксаны Рябоконь была неожиданной. Нет, шифр «Энигмы» и без того мало кто вскрыл бы, принцип я помнил. Да и конструкцию мы потом изменили. Например, сделав диски неизвлекаемыми из машины. Для повышенной секретности.
Но сам факт, что деревенская девчонка доросла до понимания принципов шифрования и дешифрования, критериев надёжности к взлому и прочего, невероятно грел мне душу. Это означало, что я не просто так тут бьюсь! Мы, наша команда, тут уже многое изменили! Воспитали новых людей. И я ещё больше укрепился в мысли, что людей этих надо беречь!
В мае 1909 мы начали нашу операцию. Я встретился с Шиффом в Нью-Йорке…»
Нью-Йорк, 12 мая 1909 года, среда
– Юрий, простите, но я не очень понял суть вашей просьбы.
– Я прошу дать кредит на пятьдесят миллионов долларов нашей семье. То есть мне, моей жене и тестю. Под залог принадлежащих лично нам российских активов.
– Это понятно, но чем вызвана такая просьба? До сих пор вы все кредиты оформляли на банки вашего Холдинга.
– Задумался о будущем! – предельно коротко ответил я. Увидев его удивлённо вскинутые брови, понял, что этого недостаточно, и расширил ответ. – В будущем месяце мне будет, как говорят в России «последний раз тридцать». Вот и начал планировать следующие четверть века. То есть, скорее всего, до конца жизни. И знаете, что я там увидел? Что Романовы, скорее всего, не удержатся!
Хозяин кабинета улыбнулся. Нет, не так. Он позволил мне увидеть его довольную улыбку. Ну, ещё бы, он ведь всё время мне об этом говорил!
– После прошлого экономического кризиса многие предприятия в Российской Империи так и не поднялись. Война с Японией, потом революция, теперь аграрная реформа Столыпина – все это буквально высасывало деньги из бюджета. А сейчас начинается новый кризис [19]. Уверен, что за ним последует и новая революция. Вот и хочу создать здесь, в Соединённых Штатах дополнительную площадку.
– Похвально! Но почему только вашу, а не всех партнёров Холдинга?
– Во-первых, Рабинович с Вальдрандом тоже будут участвовать.
Тут Шифф улыбнулся ещё шире. Я даже не был уверен, что он сумел бы её скрыть, если бы и захотел. Всё же именно за своих соплеменников он и воевал с Романовыми. И то, что я шёл в расширение американских проектов без членов правящей фамилии, но с партнёрами-евреями, невероятно грело ему душу.
