Американец. Хочешь мира… - Злотников Роман (книги без регистрации бесплатно полностью .txt, .fb2) 📗
Беломорск, 18 декабря (31 декабря) 1908 года, четверг
– Вы уверены, Кирилл Бенедиктович?
– Уверен не я, а Ник Картер, Юрий Анатольевич! Этот пройдоха со своими подручными в очередной раз обманул систему безопасности! Судите сами, жена Карла Боша совершила ряд крупных покупок непосредственно перед Рождеством, а супруга Фрица Габера похвасталась в письме, что весной они сменят жилье на другое, куда более приличное. Вывод первый – им выплатили крупную премию. Но они занимались только синтезом аммиака.
– Хорошо, согласен. Но это может означать, что они просто решили какую-то крупную проблему. Нет?
– Теперь следующее! С конца лета у них сменился круг общения. Если раньше среди визитёров преобладали химики, то теперь там появился архитектор промышленных зданий, несколько поставщиков оборудования, специалисты по геологической и геодезической съёмке. Вывод второй – они перешли от научных разработок к проектированию. Идём дальше! Упомянутые специалисты выезжали на обследование семи земельных участков в сопровождении сотрудников концерна BASF. И два из этих участков были впоследствии концерном выкуплены под строительство химических предприятий. Причём один из них будет под производство анилина. А вот подо что второй? Господин Картер предположил, что под строительство аммиачного производства. Причём начнётся оно уже этой весной.
– Предположение в суде не прошло бы. Опытный адвокат не оставил бы от него камня на камне! Но я согласен. Похоже, строить они начнут уже весной. Вот что, поблагодарите Ника и попросите сосредоточиться именно на стройке. На какие сроки намечается доставка оборудования? Определён ли срок начала строительства? Выбран ли поставщик угля? Ведутся ли с ним переговоры о поставках? Строится ли там угольный склад? Какой ёмкости? Кто будет строить тепловую электростанцию, и начато ли проектирование? Аммиачное производство требует много электроэнергии, так что, пока не будет надёжного источника, завод работать не начнёт. А нам очень важно знать сроки!
Из мемуаров Воронцова-Американца
«…Наши ГЭС продолжали активно строиться. Из первоначальных четырнадцати девять уже были в строю, ещё две уже дали первый ток, хоть и не вышли на полную мощность. Оставшиеся должны были дать первый ток не позднее 1910 года. Единая электросеть тянулась от Лоухи до Петрозаводска, но уже к 1912 году она должна была протянуться от Романова-на-Мурмане до Нарвы, причём охватывая не только Карелию, но и Финляндию. А главное – снабжая электричеством Столицу и питерскую промышленность.
Деньги из земельных вложений в Подмосковье и Крыму начали возвращаться с прибылью, так что пора было делать «рывок в США». Крупно вкладываться. Но наша игра учитывала действия не только американцев, но и канадцев, чилийцев и немцев. С последними было больше всего загадок. И вот первая новость. Если Ник Картер и его люди не ошиблись, немцы начнут борьбу с нами и чилийцами за рынок азотных производных уже с 1909 года. Опять придётся корректировать планы…»
Глава 4
Санкт-Петербург, 9 (22 марта) 1909 года, понедельник
– Обратите внимание, Юрий Анатольевич, кадеты вместе с прогрессистами припёрлись! Обхаживают их, словно симпатичную барышню с хорошим приданым! По всем правилам осадной науки! Всё обаять надеются! – с лёгкой иронией обратился ко мне Столыпин.
Я и сам прекрасно знал, что в последнее время партия конституционных демократов, или как попросту говорили, кадетов, пытается усилить свои позиции, уговорив руководство партии прогрессистов на объединение. Что уж они там сулили, не знаю, но мне эта идея была неприятна. Партия прогрессистов выросла из «Общества содействия прогрессу и гуманности», с которым меня многое связывало. [14]
В Обществе этом хватало и прекраснодушных гуманистов, и искренних энтузиастов прогресса, из него же я выделил свою молодёжную организацию «Прогрессоры», которую активно использовал во всех своих проектах. Но сейчас верх там взяли крупный донской землевладелец Ефремов, московский промышленник Коновалов и его земляки братья Рябушинские. Фактически они пытались сделать прогрессистов партией, представляющей в Думе интересы бизнеса.
Но что-то у них пошло не так, вот кадеты и стали вокруг них увиваться, обещая некие плюшки и надеясь за счёт слияния усилить свои позиции.
Пётр Аркадьевич был неплохим физиономистом и, похоже, уловил мою неприязнь.
– Между прочим, усопший как раз сочувствовал обеим партиям. И дистанцировался от них только потому, что «негоже министру Путей сообщения»… А вы его, кажется, уважали!
Увы, сюда, к дому номер тринадцать по Сапёрному переулку, нас всех привело грустное событие. Скончался мой условный тёзка, министр путей сообщения Хилко́в Михаил Иванович, получивший прозвище «Американец» гораздо раньше, чем я.
– Уважал и продолжаю уважать. Ведь есть за что! И профессионал высшей пробы, и настоящий энтузиаст своего дела. При нём по две с половиной тысячи вёрст железных дорог ежегодно прокладывал! Когда ещё такое было? Да и личное мужество. Вы в курсе, что первым поездом Кругобайкалки, пущенным по льду, штатные машинисты отказались управлять? Испугались. И он тогда лично повел. Прямо по льду!
Это меня до сих пор поражало и вдохновляло в этом времени. Нет, я по «России, которую мы потеряли» и в своём времени не страдал, а уж тут узнал много и вовсе отвратительных деталей. Но… Были тут и такие, как Хилков [15], как Столыпин, Шухов, Менделеев, Боткин… Продолжать можно очень долго! Энтузиасты, идеалисты и вместе с тем – люди дела. Готовые, к тому же, рискнуть ради этого дела и жизнью, и репутацией. Увы, но таких примеров я не знал ни в позднем Союзе, где мне довелось пожить, ни в более поздней демократической России [16].
– Согласен с вами. Нашему Правительству его будет не хватать. Профессионал и очень принципиальный человек. К тому же, в отличие от господ, вызвавших у вас недовольство, готовый жертвовать за свои принципы и состоянием, и карьерой. Он ведь и в Америку тогда поехал почти нищим. Из принципа раздал свои земли крестьянам.
Мне невольно стало стыдно. Я припомнил, как меня впервые сравнили с этим Американцем. Я тогда саркастически подумал, что сравнивать нас нельзя, потому что я – нищий гастарбайтер, а он – князь! И денег у него, наверняка, куры не клюют! А оно, оказывается, вот как обстояло!
– Да и потом он чуть не ушел с поста министра. В пятом году, сразу после Русско-Японской. Просто потому, что не мог справиться с забастовками на железных дорогах! Искать компромисс стачкомы не хотели, а силу против путейцев ему убеждения не позволяли применять! Но тут вы сильно нас выручили!
– Чем? – кисло уточнил я. – Тем, что предоставил «черёмуху» и самозарядные карабины? Поверьте, я не горжусь этим! Хоть и понимаю, что в результате крови пролилось намного меньше!
– Меньше, причём намного. Мы сравнивали с другими странами, получилось, что число погибших при разгонах демонстраций удалось снизить раз в десять-двенадцать! Но я не об этом. А о том, что именно благодаря вам мы само число вышедших на баррикады в разы уменьшили! За что вам отдельное спасибо от меня, как от министра внутренних дел!
– Простите великодушно, но я вас не понимаю. Чем же я так помог?
Столыпин улыбнулся. Неожиданно душевно и как-то даже виновато. Будто собирался признаться в какой-то провинности.
– Вы уж простите, меня, дорогой Юрий Анатольевич. И постарайтесь понять. Как губернатор кемский или саратовский я просто восхищался тем, как вы с вашей драгоценной супругой организовали у себя дела. Но став министром внутренних дел, я не мог не учитывать, что вокруг вас полным-полно всякого революционного элемента. Вы Доливо-Добровольского приветили, опять же, евреи и суфражистки к вам не только со всей Империи, но и со всего мира едут. Вот и пришлось при угрозе революции присматривать за вами особенно пристально…
