Тайны Лубянки - Хинштейн Александр Евсеевич (книги бесплатно читать без txt) 📗
Я перечислю странности в деле Пеньковского чуть позже, попытавшись хоть немного приблизиться к их разгадке. Но главную тайну – назову сразу.
На кого в действительности работал полковник военной разведки? На англичан с американцами? На ГРУ? Или все-таки на КГБ?
…Еще со времен Древнего Рима существует в юриспруденции классическая формула: «CUI PRODEST?» – «Кому выгодно?»
Сиречь кому выгодно преступление, тот и является первейшим подозреваемым.
Так вот. Предательство Пеньковского было выгодно… Нет-нет, вовсе не Западу. Как раз наоборот. Оно было выгодно… Советскому Союзу. А заодно – горстке тогдашних обитателей Кремля – лихой комсомольской ватаге, которая через пару лет скинет с Олимпа кукурузника Хрущева.
В этом без труда можно убедиться, полистав даже те заграничные фолианты, где Пеньковского именуют спасителем человечества. Просто, складывая отдельные слюдяные кусочки в мозаику, авторы таких фолиантов не желают отчего-то рассмотреть получающееся изображение.
Метаморфоза известная: попробуйте встать в музее напротив какого-нибудь полотна и разглядеть его в упор. Ни черта не разберете. А вот если отойти на пару шагов…
Точно, как у Есенина:
Лицом к лицу – лица не увидать, Большое видится на расстоянии…
…Так вот, если отойти на пару шагов и посмотреть – а чем, собственно, закончилось дело Пеньковского; что вышло в сухом остатке – получится преинтереснейшая картина:
Третьей мировой войны не произошло;
Штаты громогласно объявили, что не будут впредь нападать на Кубу – первый советский форпост в Америке, и слово свое, кстати, сдержали;
вывели из Турции свои ракеты.
А теперь – перечислим советские потери:
СССР демонтировал ракетные установки на Кубе, которые толком даже не успели развернуть;
Президиум ЦК под надуманным мифическим предлогом (о чем позже) снял с должности начальника ГРУ Ивана Серова – последний надежный форпост Хрущева;
из-за кордона были отозваны три сотни разведчиков, которых мог сдать (или сдал) Пеньковский – правда, при этом ни один агент ГРУ или КГБ не пострадал, ни одного провала не случилось, хотя главная задача любой разведки и заключается в том, чтобы выявить агентуру противника.
Ну и где же спасенная планета?
Где гигантский ущерб для безопасности страны?
А ведь я еще ни слова не сказал о том, что, янки, стараниями Пеньковского, свято уверились, будто Советы уступают им в гонке вооружений, и, убаюканные чувством превосходства, успокоились, расслабились. А тем временем, под шумок, советский ВПК семимильными шагами наверстывал упущенное и обогнал-таки Америку.
Такой вот бином Ньютона. Или, скорее, теорема Ферма. Ее ведь тоже, несмотря на внешнюю простоту, не могут разгадать уже который век.
В отечественной и западной литературе история Пеньковско-го излагается по-разному.
Если бы оценки эти разнились сугубо идеологически – ничего странного бы тут не было. В разведке, как и футболе, все зависит от того, на какой стороне поля ты играешь: что для русского – хорошо, для немца – карачун, и отличие шпиона от разведчика кроется только в этом.
Но в том-то и закавыка, что вовсе не оценкой его похождений, не идеологическим гарниром и приправами отличаются эти транскрипции. Саму суть дела Пеньковского Восток и Запад преподносят диаметрально противоположно.
Смотрите сами, что получается.
Жил да был военный разведчик Пеньковский. В прошлом – лихой офицер-фронтовик, заслуживший за войну 5 боевых орденов (всеми своими наградами он обязан близостью к начальству), успешно окончивший Военно-дипломатическую академию (куда его пристроили на пару тесть-генерал и будущий маршал артиллерии Варенцов1, у которого служил он в войну порученцем), Пеньковский тем не менее был незаслуженно обделен вниманием (ввиду своего звериного карьеризма и интриганства).
После первой же командировки в Турцию, где не сошелся он с твердолобым начальством (резидент обвинял его в бездарности, а тот в ответ слал на него телеги), его уволили, но вскоре по протекции маршала Варенцова – главного артиллериста страны – приняли обратно и отправили на унизительное (непыльное и престижное) место – в Госкомитет по науке и технике, под чьей «крышей» он принялся разъезжать по миру и воровать разнообразные технические секреты…
Но личные блага и карьера волновали Пеньковского меньше всего (см. выше). Видя волюнтаризм Хрущева, его безумные попытки развязать Третью мировую войну, наблюдая воочию разложение советской верхушки, Пеньковский решает пожертвовать собой во имя спасения человечества. И он добровольно, или, как говорят в разведке, инициативно, выходит на американцев и англичан и предлагает им свои услуги (ибо чувствует себя незаслуженно обделенным и жаждет отмщения. Кроме того, контрразведка докапывается, что отец Пеньковского, которого писал он везде покойным, был белогвардейским поручиком, зарубленным лихой буденовской саблей).
К сравнительному анализу двух этих версий мы еще вернемся, а пока – остановимся на ключевом, в сущности, моменте вербовки.
Итак, 12 августа 1960 года Пеньковский в районе Красной площади (!) подходит к двум американским студентам и просит их передать ЦРУ некое послание.
В нем сообщается, что автор его – борец за идеалы демократии. И, исходя из этих самых идеалов, готов снабжать «соответствующие органы США» (цитирую дословно) важной секретной информацией. А дабы «соответствующие органы» не сомневались в его осведомленности, таинственный незнакомец для затравки раскрывает студентам парочку советских тайн. Ну, например, что сбитый накануне (1 июля 1960 года) американский самолет-разведчик был повержен, вопреки заверениям Кремля, вовсе не в советском пространстве, а в нейтральной зоне: над ничейным участком Баренцева моря.
Впечатлительные студенты немедля бегут в американское посольство, но в ЦРУ их энтузиазма не разделяют. Там – прямо скажем, не без оснований – опасаются, что неведомый доброхот – подставлен им КГБ, и от контакта воздерживаются.
Но Пеньковский не унимается. Спустя четыре месяца, в декабре, едва только представляется повод, он снова идет на абордаж.
Полковника как раз отправляют в Ленинград – сопровождать делегацию Британской европейской авиакомпании. И там он под благовидным предлогом заходит в номер к англичанину А. Мер-римену и, включив на полную громкость приемник, таинственно вручает ему пакет с секретными бумагами.
«Отнесите пакет в американское посольство», – просит Пень-ковский, но британец в ответ выставляет его за дверь: перед поездкой в Союз Мерримена хорошо проинструктировали насчет возможных провокаций КГБ.
Что должен сделать на месте Пеньковского любой среднестатистический незадачливый инициативник? Вероятнее всего – затаиться.
Две неудачи подряд кого хочешь выбьют из колеи. Вербовка – это ведь не увеселительная прогулка; она требует колоссального напряжения, когда под каждым кустом чудятся тебе топтуны и переодетые чекисты.
Как профессиональный разведчик, Пеньковский отлично понимает: всякий новый его подход резко увеличивает вероятность провала.
И тем не менее, уже через пару дней, Пеньковский вновь начинает свои приставания. Возвратившись в Москву, он отводит в сторону Мерримена и, чуть не плача, умоляет – если уж не забирать пакет, то хотя бы передать соответствующим органам номер его домашнего телефона. Пусть, мол, звонят по воскресеньям, часиков эдак в десять…
Однако звонка из ЦРУ Пеньковский не дожидается. В начале января, сопровождая очередного иностранца – директора программы геологических исследований Канады доктора Харрисона – он опять принимается за старое.
В самом, пожалуй, авторитетном западном исследовании дела Пеньковского, книге американского профессора Джеролда Шек-тера, написанной с помощью перебежчика из КГБ Петра Деря-бина2 «Шпион, который спас мир» («The spy who saved the world»), эта – четвертая по счету – попытка описывается весьма любопытно:
