Свет в ночи - Эндрюс Вирджиния (электронная книга TXT) 📗

– Вы отслужите по нему мессу, святой отец? – спросила я.

– Это мы сделаем. Наш Господь имеет достаточно сострадания, чтобы простить даже человека, павшего так низко, как Жак Ландри. В любом случае не нам его судить, – добавил он.

После похорон подруги бабушки Катрин вернулись в дом и только тогда начали задавать вопросы о том, как я жила после смерти бабушки. Я сказала им, что навещала родственников в Новом Орлеане, но скучала по протоке. Это не было неправдой, и этого оказалось достаточно, чтобы удовлетворить их любопытство.

Поль бродил по дому и участку, доделывая то, что еще оставалось, пока женщины проводили вечерние часы за разговорами. Он дождался, пока все они не пожелали мне спокойной ночи, продолжая улыбаться и шушукаться на его счет.

– Ты знаешь, о чем они думают, – сказал мне сводный брат, когда мы наконец остались одни. – Что ты вернулась ко мне.

– Знаю.

– Что ты будешь делать, когда уже станет заметно?

– Еще не знаю, – ответила я.

– Самое простое – выйти за меня замуж, – твердо заявил Поль, в его голубых глазах светилось столько надежды.

– Ах, Поль, ты же знаешь, что это невозможно.

– Почему нет? Единственное, что нам запрещено, это иметь собственных детей, но нам теперь и не нужно. Наш ребенок уже внутри тебя, – сказал он.

– Поль, будет неверным даже думать об этом. И твой отец…

– Мой отец ничего не скажет, – отрезал Поль. И я не могла вспомнить, когда в последний раз видела его таким рассерженным и мрачным. – А если и скажет, то ему придется признаться при всех, какие грехи он совершил. Я сделаю твою жизнь счастливой, Руби. Честное слово. Я буду богат. Я уже выбрал участок земли, на котором построю дом. Может быть, он не будет таким роскошным, как тот особняк, в котором ты жила в Новом Орлеане, но…

– Ах, да не нужны мне богатства и роскошные дома, Поль. Я как-то уже говорила тебе, что ты должен найти себе жену, с которой у тебя будет своя семья. Ты заслужил собственную семью.

– Ты моя семья, Руби. Ты всегда была моей семьей. Я отвернулась, чтобы Поль не увидел моих слез. Я не хотела обидеть его.

– Неужели ты не можешь любить меня, не имея от меня детей? – спросил он. Его слова прозвучали как мольба.

– Поль, дело не только в этом…

– Ты любишь меня, разве нет?

– Я люблю тебя, но я не думала о тебе так, как тебе хочется, с тех пор… с тех пор, как мы узнали правду о нас.

– Но ты можешь снова начать думать о нас иначе, – с надеждой произнес он. – Ты вернулась и…

Я покачала головой.

– Есть что-то еще, верно?

Я кивнула.

– Ты все еще любишь этого Бо Андриса, хотя он сделал тебе ребенка и бросил тебя, так? Так? – требовательно спросил Поль.

– Да, Поль, думаю, это так.

Мгновение он смотрел на меня, потом вздохнул.

– Что ж, это ничего не меняет. Я всегда буду в твоем распоряжении, – твердо пообещал мой сводный брат.

– Поль, не заставляй меня пожалеть о том, что я вернулась.

– Конечно, этого не будет, – заверил он. – Что ж, мне лучше пойти домой. – Поль направился к двери. Остановился и снова посмотрел на меня. – Но ты знаешь, что они все равно будут так думать, правда, Руби?

– Как?

– Что ребенок мой, – сказал он.

– В нужное время я скажу правду.

– Они тебе не поверят, – настаивал Поль. – Как Ретт Батлер сказал в «Унесенных ветром»: «Честно говоря, дорогая, я не дам за это и гроша».

Он рассмеялся и вышел, оставив меня более смущенной, чем обычно, и более напуганной тем, что приготовило для меня будущее.

Я снова почувствовала себя дома быстрее, чем это казалось мне возможным. Всю неделю я проводила в прядильной комнате наверху, превращая хлопок в одеяла, которые продавала в киоске на улице. Из пальмовых веток я делала шляпы, а из дубовой коры – корзины. Я не так хорошо готовила гумбо, как это делала бабушка Катрин, но я старалась, и у меня получалось вполне прилично, чтобы продавать его во время ленча. Я работала по вечерам, а по утрам сидела в киоске. Я думала о том, чтобы заняться живописью, но в настоящий момент у меня не было ни одной свободной минуты. Поль первым обратил на это внимание.

– Ты так много работаешь, чтобы обеспечить себя, что у тебя не остается времени развивать свой талант, Руби, а это грех, – заметил он.

Я не ответила, так как знала, что у него на уме.

– Мы бы отлично ужились вместе, Руби. Ты бы снова стала обеспеченной женщиной, смогла бы заняться тем, чем тебе захочется. У нас будет няня для ребенка и…

– Поль, не надо, – попросила я. У меня задрожали губы, и он быстро сменил тему, так как ни за что на свете мой сводный брат не сделал бы ничего такого, что заставило бы меня заплакать или опечалило бы.

Недели складывались в месяцы, и скоро я почувствовала себя так, словно никогда не уезжала отсюда. Вечерами я сидела на галерее и смотрела на случайные машины или любовалась луной и звездами, пока не появлялся Поль. Порой он приносил губную гармошку и играл одну-две мелодии. Если музыка звучала слишком печально, Поль вскакивал на ноги и, пританцовывая, начинал играть что-нибудь поживее, заставляя меня смеяться.

Я частенько гуляла вдоль канала, как делала это в детстве. Лунными вечерами на болоте сверкала паутина, ухали совы, аллигаторы грациозно скользили по шелковистым водам. Как-то раз я наткнулась на одного из них, заснувшего на берегу, и осторожно обошла его стороной. Я знала, что хищник чувствует мое присутствие, но он едва приоткрыл глаза.

Только к началу пятого месяца моя беременность стала заметной. Никто ничего не сказал, но взгляд каждого надолго задерживался на моем животе. Я поняла, что превратилась в основную тему для послеполуденных разговоров. Дело кончилось тем, что меня навестила делегация женщин, возглавляемая подругами бабушки Катрин – миссис Тирбодо и миссис Ливоди. Последней явно предоставили право говорить от имени всех.

– Руби, мы пришли сюда, потому что теперь больше некому выступить в твою защиту, – начала она.

– Я сама могу защитить себя, когда потребуется, миссис Ливоди.

– Может быть, и так. Ты внучка Катрин Ландри, и я уверена, что ты можешь это сделать. Но тебе не помешает, если кто-нибудь из старых крикуний будет рядом с тобой, – продолжала пожилая женщина. Она повернулась к своим товаркам, те кивнули в ответ. На их лицах была написана решимость.

– И с кем же нам надо поговорить, миссис Ливоди?

– Мы собираемся поговорить с человеком, который несет ответственность, – ответила она, наклоняясь ко мне, – вот с кем. Нам кажется, что мы все знаем этого молодого человека. Он из достаточно обеспеченной семьи.

– Прошу прощения у всех вас, – ответила я, – но тот молодой человек, о котором вы думаете, не является отцом моего ребенка.

Круглые глаза, открытые рты.

– Тогда кто же это? – поинтересовалась миссис Ливоди. – Или ты не можешь сказать?

– Он живет не здесь, миссис Ливоди. Этот молодой человек из Нового Орлеана.

Женщины переглянулись со скептическим видом.

– Ты защищаешь отца ребенка от ответственности, Руби. Это не принесет ничего хорошего ни тебе, ни крошке, – вступила в разговор миссис Тирбодо. – Твоя бабушка не позволила бы тебе сделать это, уверяю тебя.

– Я знаю, – ответила я и улыбнулась, представив себе, как бабушка Катрин читает мне подобное нравоучение.

– Тогда позволь нам пойти с тобой и помочь тебе заставить этого молодого человека исполнить свой долг, – быстро произнесла миссис Ливоди. – Если в нем есть хоть капля порядочности, он поступит, как подобает.

– Я не обманываю вас. Он живет не здесь. – Я постаралась вложить в свои слова максимум искренности, но женщины лишь покачали головами и с сожалением посмотрели на меня.

– Мы пришли к тебе, Руби, только для того, чтобы ты знала – когда наступит время сделать все, как следует, мы будем рядом с тобой, – заявила миссис Тирбодо. – Ты хочешь доктора или знахаря? Знахарь живет на окраине Морган-сити. Он приедет навестить тебя.