Корделия - Грэхем (Грэм) Уинстон (читаем полную версию книг бесплатно .txt) 📗
Прайди немного помолчал и спросил:
— Когда Брук был в Лондоне — перед тем, как в первый раз заболеть, — вы всю неделю встречались со Стивеном?
— Да.
Он покачал головой.
— Стоило посмотреть на вас по возвращении: нарцисс после бури. "Королевское варьете" здесь совсем недалеко. Наткнулся, когда искал памятник Нельсону. Хотите пойти?
Корделия вздрогнула.
— Прямо сейчас?
— Почему бы и нет? Еще нет девяти.
Оказавшись так близко от цели, Корделия вдруг испугалась; ей захотелось бежать. Слишком много для одного дня. Может быть, в среду. Но какой найти предлог? Нужно написать отцу с матерью… И потом…
— Хотите, я пойду с вами?
— О, если бы вы могли… Но…
— Я свободен и в четверг. Пользуйтесь. Завтра я иду к Уилберфорсу смотреть его кроликов. Он получил черного от двух белых. С кроликами не так интересно: меньше вариантов.
Почему бы и не сегодня?
— А Ян? — почти с надеждой спросила Корделия.
— Миссис Каудрей за ним присмотрит. Она привыкла ухаживать за моими мышами.
— Прайди, вы действительно собираетесь составить мне компанию?
— Если не помешаю.
— О, нисколько! Если вы обещаете не брать с собой мышей.
В глазах дяди Прайди вспыхнули веселые огоньки.
— Пойду возьму галоши.
Глава VIII
Они доехали омнибусом до Чаринг-Кросс Роуд, сидя друг против друга на обитых синим плюшем сиденьях, в слабо освещенном газовой лампой салоне, трясясь и качаясь вместе с другими восемью пассажирами. Корделию подташнивало, но она убеждала себя, что это из-за тряски и духоты.
Наконец кондуктор открыл что-то вроде люка и объявил: "Чаринг-Кросс". Они вышли. Прайди сильно хромал.
— Идите с другой стороны, — попросил он, — а то я боюсь задеть вас тростью.
Они завернули за угол и пошли по Стрэнду. Над рекой клубился легкий туман; ярко горели уличные фонари. Магазины стояли с освещенными витринами, многие еще работали. Ларьки с апельсинами, табачные киоски, трактиры… На улицах было полно омнибусов, повозок и кэбов; привычно переругивались продавцы спичек и газет.
Они упорно протискивались сквозь толпу. Корделии было в диковинку видеть столько людей сразу. Босоногие мальчишки; иностранцы в длинных, свободного покроя пальто; размалеванные женщины; молодые девушки парочками, с крашеными желтыми волосами; элегантная театральная публика; завсегдатаи пивных; официанты; старики… Запахи, шум, суета большого города… Все это угнетало Корделию, и она обрадовалась, когда они свернули в безлюдный переулок и вскоре вышли к ярко освещенному парадному. Театр был похож на старое "Варьете".
— Ну, вот мы и пришли, юная леди.
— Давайте зайдем как простые зрители, — предложила она. — Просто посмотрим представление. Оставим расспросы на потом.
"Неужели через каких-нибудь пять минут я увижу Стивена?"
Представление уже началось. Четыре девушки в черном трико и черных юбочках пели песенку о первой любви. Может быть, из-за того, что здесь не было балкона, помещение казалось меньше, уютнее; они сразу же окунулись в шум, духоту, потоки света. Вдоль одной стены тянулась стойка бара. Здесь было гораздо больше женщин, чем в подобных заведениях в Манчестере.
Им достался столик за колонной. Замечательно.
Дядя Прайди заметил:
— Мюзик-холл… Одно название. Кого может обмануть этот металлический лязг? Музыкой здесь и не пахнет, — он прислонил к столику трость и попросил официанта: — Нет ли у вас лимонада? У меня ишиас. И немного шерри для леди. Я его что-то не вижу, Корделия, а вы?
Она растерянно озиралась по сторонам. Интерьер показался ей довольно убогим. Драпировка потрепана; некоторые столики в винных пятнах. В зале было сильно накурено. Ведущий оказался толстяком с зычным голосом и лицом в багровых пятнах. За его столиком оставалось несколько свободных мест.
— Он не всегда выходил в зал, — объяснила Корделия. — Подождем немного.
Прайди приподнял брови.
Девушки упорхнули, и начался балет — гвоздь сегодняшней программы. Гибкий танцовщик в тигровой шкуре носился по подмосткам среди девушек в пачках, время от времени наскакивая на колдунью со светящимся жезлом.
Официант принес ужин и шерри для Корделии.
— Лимонада нет, сэр. Могу предложить имбирное пиво. Надеюсь, это вас устроит?
— Этот бифштекс недожарен, — проворчал Прайди. — Скажите, мистер Кроссли, Стивен Кроссли, все еще здесь управляющий?
— Да, сэр. Но если вы хотите пожаловаться на качество пищи…
— Я говорю о мистере Кроссли. Он сегодня здесь?
— Полагаю, он вот-вот появится, сэр. Вчера его не было, потому что он был в "Золотом руне". Может быть, вы захотите поговорить с мистером Уорбертоном?
— Мне не нужен мистер Уорбертон. Если мистер Кроссли придет, он заглянет в зал?
— Думаю, да. Он всегда так поступает, — официант сгибался и разгибался над их столиком.
Прайди вооружился ножом и вилкой.
— Секрет приготовления бифштекса, — брюзжал он, — заключается в том, что с ним нужно обращаться, как с проштрафившимся супругом — хорошенько колотить скалкой. Пожалеешь скалку — испортишь блюдо.
Балет подошел к концу. Добродетель восторжествовала. Это была новая и весьма популярная постановка. Ведущий тщетно пытался утихомирить расходившуюся публику.
— Взгляните, — с туго набитым ртом произнес Прайди, — до чего же люди нерационально используют свои способности. Эти фрески на стенах. Подделка под древние, выкопанные из земли в Египте. Хотите в греческом стиле — привезите из Греции. Зачем громоздить дешевые псевдохрустальные колонны, которые могут оттолкнуть любого здравомыслящего человека? Вы совсем не едите, юная леди? Не так давно у вас был отменный аппетит.
— Потому и не ем, — ответила она, но, конечно, дело было совсем не в этом.
— С тех пор, как мы вошли, вон тот тип в углу не спускает с вас глаз. Должно быть, он принял меня за старого сатира.
— Не обращайте внимания.
— Битый час крутит себе усы. Здесь их носят даже длиннее, чем у нас в Манчестере. У моего друга Уилберфорса самые длинные усы в Лондоне. Как солома, которой набивают матрасы, — Прайди помахал вилкой. — Позвольте вам сказать, у миссис Каудрей весьма жесткие матрасы. Оно, конечно, пустяки, просто мы избаловались у себя в Гроув-Холле. У Фредерика тяжелый характер, но надо отдать ему должное — он знает толк в хорошей мягкой постели.
Корделия положила ему на руку свою ладонь. В зал кое-кто вошел.
Она узнала Стивена сразу, как только увидела его макушку в сутолоке у входной двери. Он направлялся в зал. Что-то в посадке его головы, развороте плеч разбудило в ней прежние чувства и воспоминания; она, забыв про вуалетку, опустила голову, боясь быть узнанной прежде, чем будет готова без страха и смущения встретиться с ним.
Когда Корделия подняла глаза, он был уже в центре зала, рядом с высокой молодой женщиной в зеленом.
Прайди сказал:
— Не думайте обо мне, если решите подойти. Я доем ваш бифштекс.
Они сели рядом с ведущим. Тот радостно приветствовал босса и его спутницу. Официант отодвинул для них стулья. Ведущий наклонился и начал что-то говорить о танцовщиках, которые как раз исполняли шуточный танец. Принесли напитки. Официант дал Стивену закурить. Они с молодой женщиной принялись обсуждать меню — их головы почти соприкасались. Женщина в эффектном зеленом платье то и дело вскидывала голову, отбрасывая назад непокорные пряди. Должно быть, ей было лет двадцать восемь, тридцать.
— Он пополнел, — заметил Прайди. — Не может быть, чтобы от здешних бифштексов. Может, нам следовало заказать котлеты?
Иногда не обязательно слышать, чтобы понять, о чем говорят люди. Говорила в основном спутница Стивена — делала замечания о танцовщицах, декорациях, немного жестикулировала. Он слушал более чем внимательно. Корделии было знакомо это выражение.
— Та самая девушка, — сказал Прайди.
