Из тупика - Пикуль Валентин Саввич (книги онлайн полностью .txt) 📗
- Повторите второй пункт, - вдруг попросил Уилки.
- Пожалуйста... - Басалаго глянул на Уилки поверх листа бумаги. Пункт второй зачитываю снова: "Высшее командование всеми вооруженными силами района принадлежит Мурманскому военному совету из трех лиц - одного по назначению Советской власти и по одному - от англичан и французов".
- Спасибо, - сказал Уилки, и это его "спасибо" можно было понимать двояко: или он благодарил Басалаго за повторение пункта, или за тот перевес, который союзники получали в этом совете; консул Холл, конечно же, остался невозмутим; но зато Шарпантье с Мартином, как люди непосредственные, прыснули смехом. А на лице Басалаго заходили острые скулы.
"Сейчас я вам отомщу за этот дурацкий смех", - думал он.
- Пункт третий, - прочел Басалаго. - "Англичане и французы не вмешиваются во внутреннее управление районом..."
И смех угас. "А вы как думали?" - обрадовался Басалаго. Конечно, независимо от соглашения, союзники все равно вмешиваются - и лейтенант знал об этом, - но сейчас ему просто хотелось потешиться над замешательством союзников.
- Пункт четвертый, - читал он далее. - "Союзники принимают на себя заботу о снабжении края необходимыми запасами".
- Всё? - спросил Уилки.
Взгляды союзников устремились на адмирала Кэмпена как самого старшего. Кэмпен был бойцом по натуре. Смолоду плававший на чайных клиперах, он выпил за свою жизнь не одну бочку виски, не раз бывал на волосок от смерти и всегда знал, что ему надо сейчас и что надобно приготовить на завтра. "Сегодня" ему надобно было заручиться согласием Советской власти на оккупацию Мурмана - и этот опасно раскаленный каштан вытащил ему из пламени Юрьев. "Завтра" морская пехота короля двинется дальше - против той же Советской власти, которая как будто и призвала эту пехоту...
Человек дела, Кэмпен и говорил только дело.
- Простыни постланы, - сказал, он, - осталось поймать блох! Меня уже кусает пункт четвертый вашего любезного соглашения с нами: именно о снабжении королевством вашего края.
- Я тоже, - заметил Холл с осторожностью, - позволю себе усомниться в излишней растяжимости этого пункта.
- Мы же, черт возьми, не дипломаты! - вспылил Басалаго. - Мы говорим, что думаем. И перед вами не Индия, наконец, а Мурманский край, где не растет даже картошка...
- О картошке вообще не следует спорить, - вступился Юрьев и продиктовал новую редакцию пункта: - "Англичане и французы сделают все возможное для снабжения края необходимыми запасами продовольствия..." Так вы согласны? - спросил Юрьев.
- Это уже точнее, - одобрил поправку Уилки.
Но тут опять поднялся несокрушимый адмирал Кэмпен.
- Теперь, - сказал он, - когда пункт четвертый отрегулирован, я позволю себе вернуться к редакции пункта третьего. Я имею в виду вопрос о нашем невмешательстве во внутреннее управление районом. - Кэмпен, словно помолодев, выпрямился. - От имени короля торжественно заявляю: мы, англичане, никогда не вмешивались во внутренние дела русского народа. И пусть консул Холл подтвердит от лица британского парламента, что это принцип, присущий всей английской нации...
Басалаго вскочил с места - в злости.
- Я не понимаю сути этой отповеди сэра Кэмпена Если адмиралу не нравится третий пункт, то пусть он обратит внимание на пункт второй - о создании Союзного военного совета, в который войдут представители Англии и Франции... Вам этого мало? Тут Лятурнер подал голос - практический.
- Как же нам согласовать, - спросил он, - взаимодействие таких в корне антипатичных одна другой организаций, как Союзный военный совет и Мурманский совдеп? - И француз посмотрел в сторону Ляуданского, Каратыгина и Шверченки.
Но эти ребята, закатившись с бухты-барахты в такую высокую политику, даже не чирикали: сидели тихонько.
- На ваш вопрос, Лятурнер, - ответил Басалаго, - пусть дает ответ сам председатель Мурманского совдепа.
Юрьев сказал:
- А что вас беспокоит, майор? В оперативном отношении вы будете абсолютно свободны от влияния моего совдепа.
- Тогда я снимаю свой вопрос. - И Лятурнер замолк. "Скорость - самое главное! Скорость..." Это совещание они спроворили за один час и пять минут. Радиостанции мира уже начали передавать в эфир о проникновении союзных армий Антанты в систему защиты социалистического государства. По Брестскому миру, говорилось в этих сообщениях, прекращение операций в русских водах касается только Балтийского и Черного морей, но не Белого моря и не Мурманского побережья; таким образом, германская опасность здесь по-прежнему существует...
- Быстро, лейтенант, быстро, - говорил Юрьев, застегивая пальто. Куем железо, пока горячо.
В четыре часа дня "словесное" соглашение уже было разослано по всей линии Мурманской железной дороги: к сведению! Петрозаводский Совжелдор ответил Мурманскому совдепу: НЕ ВЕРИМ ТЧК ПРОВОКАЦИЯ ТЧК
Юрьев сунул в рот трубку, сказал телеграфисту:
- Отстучи им, олухам: "Верить. Юрьев".
Так было сковано первое звено в длинной цепи предательств.
Шверченко, Юрьев, Каратыгин, Ляуданский и прочие были приглашены на линкор "Юпитер": банкетировали. А потом с удовольствием фотографировались (как можно живописнее) под жерлами британских двенадцатидюймовок. Смотреть было страшно на эти фотографии: стоит человек - малюсенький, как букашка, а над ним - вот такая дыра, как прорва...
Лейтенант Басалаго был достаточно умен, чтобы не фотографироваться в такой компании, да и некогда ему: дела, дела, дела...
- У меня есть одна идея, - натаскивал он Юрьева, как легавую на понюшку. - Чтобы немного утихомирить страсти на "Аскольде", надо бы посадить в Союзный военный совет представителя как раз от этой хлопотной посудины первого ранга...
- Павлухина? - покоробило Юрьева. - Или Зилотти?
- Да ну их к черту!.. Но там есть такой скромный юнец, мичман Носков, который ни прядет, ни вяжет. Матросы его затюкали, и вряд ли он откажется жить на берегу.
Тихоня мичман (трюмный специалист) вошел в мурманский триумвират, где пряли и вязали, конечно, француз и британец.
* * *
Был поздний час. Звонок от Уилки.
- Аркашки, - сказал он Небольсину, - нужен вагон.
- Зачем?
- Мы снимаем сейчас радиостанцию с вашего линкора "Чесма", как самую дальнобойную, она необходима на берегу.
Небольсину стало смешно.
- Послушай, дружище! А наша "Чесма" дала снять радиостанцию так легко, будто это не последние у нее кальсоны?
- Но ты же знаешь, Аркашки, что решения Союзного военного совета отныне закон для Мурмана... Мы будем ставить радио на Горелую Горку... Дашь вагон?
- Бери, - ответил Небольсин, зевая.
Интервенция начиналась словами. Вполне вежливыми. Как бы на правах старой дружбы и взаимопонимания.
Глава шестая
Твердыми пальцами Спиридонов заталкивал в магазин маузера желтые головки патронов. Павел Безменов вслух читал сообщение о наступившем мире. Спиридонов поставил маузер на боевой взвод. Сунул его в деревянный кобур, засаленный и вытертый.
- Мир? - сказал. - Ну теперь держись: драка начнется.
Не сказав "до свиданья", Спиридонов вышел. На складе он получил паек. Подбросив на руке буханку, спросил:
- Эй! Это на сколько же?
- До конца, - ответил кладовщик.
"До конца чего? - подумал чекист. - До конца недели, надо полагать". Подумал, разломил буханку пополам и обе половины распихал по карманам куртки. На дальних путях Петрозаводской станции его уже ждал паровоз. Мимоходом, на прощание, Спиридонов еще раз заглянул в контору Совжелдора.
- Павел, - сказал Безменову, - ежели Ронек меня спросит, скажи, что от Кеми я пойду в лес на финнов!
- А отряд Комлева никак не нагоните?
- Нет. Комлев звонил в четыре утра уже из Кандалакши, он крутит колеса дальше - на Мурманск... Будь здоров!
Мчась в вагоне на север, Спиридонов поглядывал в окно.
Он уже знал, что Кемский и Александровский уезды Мурманск объявил на положении осадном. Полоса дороги тоже была поставлена под ружье.
