По Байкалу - Волков Сергей Юрьевич (книги бесплатно без регистрации .txt) 📗
Наиболее загадочно предназначение мощной каменной стены на вершине г. Шибэтэ, что в переводе с бурятского означает «стена, изгородь». Остроконечная вершина находится в 2 км от Ехэ Ёрдо, на самом краю мыса, обрамляющего губу Анги с южной стороны. Со стороны моря вершина имеет очень крутой каменистый склон со скалами, а со стороны материка предвершинную часть окаймляет толстая стена. Каменная стена, неизвестно кем и для чего построенная, хорошо сохранилась до наших дней.
К мысу можно подъехать на машинах, до вершины останется подняться пешком еще метров 150 по крутому склону. Археологам очень трудно определить точные даты сооружения таких объектов, как земляные насыпи или стены, сложенные из камней без скрепляющего раствора. Стена на мысе Шибэтэ (южнее устья р. Анги, N52°46,297’ E106°34,107’) протяженностью 135 м, высотой 1–1,5 м и толщиной около 1 м опоясывает гору (678 м) в 10–15 м ниже ее вершины. Стена сложена из каменного плитняка и прекрасно сохранилась. Размер камней в стене не велик, их легко мог перемещать один человек. Как и все подобные сооружения на Байкале, эта стена сложена без использования связывающего раствора, поэтому не содержит органических компонентов, пригодных для радиоуглеродного анализа, и оказывается практически не датируемой. Местные старожилы именуют ее «крепостью, где метали стрелы, где бурятские дети проходили инициацию и посвящение в мужчины». Подобные стены есть на Крестовском мысе, в Тажеранской степи, на побережье Малого Моря, на мысе Рытом, на севере Байкала. Не все они имеют оборонительные функции, некоторые из них прямолинейны и находятся на склонах гор, вдали от выступающих байкальских мысов, ставя исследователей в тупик при ответе на вопрос об их предназначении. Подобные новые образования стали складывать и туристы, возможно, уже через несколько десятков лет и эти вновь сложенные стены также причислят к «загадочной» курумчинской культуре.
Каменная стена на г. Шибэтэ
В стене сохранился искусственный проход, защищенный четырьмя большими вертикально вкопанными плоскими каменными плитами, установленными с внутренней стороны стены полукругом. С вершины этого мыса, превалирующей над другими высотами, открывается прекрасный обзор долины Анги и прилегающих степей. Возможно, именно эта особенность послужила основанием для постройки стены здесь, например, для сторожевого пункта. В пользу такого предположения говорит и хорошо читаемый плоский круг из камней диаметром 2 м, выступающий из земли примерно на 20 см. Размер круга и его месторасположение на остром гребне дают возможность считать, что его сложили для основания постоянного кострища, на котором мог располагаться сигнальный костер. Версия о его ритуальном предназначении для шаманских обрядов также может иметь место, особенно с учетом близкого расположения священной горы Ехэ Ёрдо, где в старые времена весной проходил большой праздник с круговым танцем и откуда по преданию в дни празднования шаманы удалялись для проведения своих обрядов. Таким местом могла быть и вершина мыса Шибэтэ. Однако расспросы местных шаманов не подтверждают практики подобного строительства каких-либо огороженных сакральных территорий и кругов из камней для проведения шаманских ритуалов. К тому же это место на остром гребне часто продувается ветрами, так что при плохой погоде и сильном ветре просто невозможно находиться на вершине, она неудобна для проведения шаманских обрядов с разжиганием огня и исполнением танца с бубном, во время которого шаман уходил в транс. Для этого требовалась ровная площадка.
Ольхонский шаман В. Хагдаев вспоминает рассказ проводника академика А.П. Окладникова Орлооба Орбодоевича Орбодоева, который связывал стену со временем эпохи войн киданей и хара-монголов, когда один из разбитых отрядов ушел из Монголии в Прибайкалье. Насколько это соответствует действительности, проверить уже невозможно. По мнению исследователей, подобные фортификационные сооружения (мыс Арал, мыс Крестовский), построенные по схожему плану на продуваемых ветром вершинах прибайкальских мысов, не являлись крепостями или сторожевыми постами, а служили для обозначения сакральности пространства, куда имели право доступа только шаманы и где регулярно проводились обряды. С вершины мыса Шибэтэ открывается великолепный обзор долины Анги с сопкой Ехэ Ёрдо и детальная панорама степей Тажеранского массива. По представлению древних жителей, эжины – хозяева данной местности должны были пребывать на вершинах гор, откуда хорошо обозреваются их владения. Именно такие свойства у вершины Шибэтэ. По шаманской мифологии бурят, в мифах других народов, горы – место, где духи земные встречаются с духами неба, ибо все возвышенности на поверхности земли концентрируют ее жизненную энергию.
Загадочные круглые каменные выкладки на вершине мыса Шибэтэ
Возможным местом шаманского святилища, своеобразным алтарем на огороженной каменной стеной вершине г. Шибэтэ может являться хорошо сохранившийся выложенный 1,5-метровый круг из камней. В прошлом каждый бурятский род имел на территории своего кочевья священные места, где ежегодно проводились обряды жертвоприношения духам местности. В случае успешно проведенного обряда проявляются знаки благосклонности духов-хозяев: начинает идти мелкий моросящий дождь, появляется на небе радуга. На месте совершения обряда может появиться сам хозяин местности, обернувшись зверем или птицей.
По сложившейся традиции на обряд жертвоприношения не допускались женщины. Как правило, мужчины удалялись для проведения обряда в священное место, после чего возвращались на игрища, и начиналось праздничное пиршество с молочной водкой – тарасуном и танцами до утра. Подобное священное место не могло располагаться на большом удалении, чтобы мужчины могли выполнить обряд и вернуться к праздничному столу до заката солнца. От горы Ехэ Ёрдо до наскальных рисунков на левом отвесном берегу бухты Ая – около 8 км в одну сторону. Рисунки расположены в труднодоступном месте, на северном берегу бухты Ая на высоте около 20 м над уровнем воды, возраст их около 2500 лет.
По количеству рисунков это место значительно уступает писаницам на скале Саган-Заба или на горе Сахюртэ. По свидетельству Б.Э. Петри (1912 г.), тайлаган местного населения совершался на вершине мыса, где в изобилии встречаются остатки жертвенных приношений и каменные очаги-жертвенники, а не у рисунков. Это же подтверждают и археологические раскопки. По свидетельству ангинских бурят, обряд с жертвоприношением выполнялся здесь местными родами только в засушливое время года. Считалось, что эжин этой скалы Счастливое Белое божество (Эргэл саган нойон) является покровителем населения ближайших улусов и родов. Жители отдаленных улусов могли не приезжать для этого в бухту Ая. Они на родовых святилищах вблизи своих жилищ обращались лицом в сторону бухты Ая и призывали духа – хозяина скалы Ая. Ровная площадка на вершине мыса Ая была известным культовым местом среди жителей Усть-Ангинской местности и вряд ли могла быть местом для проведения обрядов во время Ёрдынских игр.
Наскальные рисунки на левом берегу р. Анги
