Возвращение. Части 1-3 (СИ) - Ищенко Геннадий Владимирович (читать книги онлайн регистрации txt) 📗

Машина ждала нас в положенном месте, поэтому уехали без задержки и через несколько минут были дома.

— Зайди к соседу, — сказал мне Сергей, когда мы покидали салон.

Я проводил Люсю, забросил портфель в свою прихожую, после чего позвонил в квартиру куратора.

— Заходи, — сказал Федор Юрьевич, пропустил меня и запер дверь.

— Где мои вопросы? — спросил я. — Вам для меня что-нибудь передали?

— Идем в комнату, — сказал он. — Вот пакет с вопросами, а это магнитофон. Включишь на запись и отчитывайся. Решили, что это будет намного удобнее написанных тобой листов. Сколько тебе нужно времени?

— Дайте хоть посмотреть, что от меня хотят! — сказал я. — Потом определюсь со временем.

Я прочел пять вопросов и прикинул время.

— Примерно полчаса.

— Тогда я вызываю Белову, — сказал он. — Сам я не имею права дотрагиваться до этой кассеты. Работай, а я спущусь и встречу Елену.

Я подождал, пока он выйдет из квартиры, включил магнитофон на запись и начал говорить.

— Причина замены министра обороны — его смерть. Малиновский умрет тридцать первого марта шестьдесят седьмого года от рака. Смерть будет очень тяжелой, метастазы пойдут в кости. Извините, но это как-то не вспомнилось само. Двадцать первое июля — день военного переворота в Греции.

Я минут десять говорил все, что мне было известно о режиме "черных полковников".

— По гибели Комарова двадцать четвертого мне нечего добавить. Все, что я знал, написал. Разбирайтесь с парашютной системой. По шестидневной войне я расписал весь ее ход. Хочу от себя добавить, что настоятельно советую товарищу Косыгину не мешать Египту первому наносить удар Израилю. Когда в Москву двадцать пятого мая прилетел военный министр Египта Шамс эль-Дин Бадран, Алексей Николаевич запретил ему нападать первым. В результате первым напал Израиль, который практически полностью уничтожил на аэродромах всю египетскую авиацию, обеспечив себе полное господство в воздухе. После этого уничтожить тяжелую технику у арабов не составило большого труда. Полная аналогия с Великой Отечественной. Последний вопрос о теракте на Красной площади. Время уточнить не могу. Читал в двух источниках, и в обоих написано, что случилось в конце сентября. Взрыв у мавзолея привел к человеческим жертвам. Смертником был некий Крысанов из Каунаса. Это все, что я знаю.

Я остановил запись, перемотал пленку и снял бобину. Вовремя я закончил: щелкнул входной замок, и в квартиру зашла Елена.

— Здравствуй, — сказала она. — Уже закончил?

— Все, что смог быстро вспомнить, надиктовал, — ответил я. — Держите пленку. Передайте, что через неделю я буду готов к экстерну. И еще будет просьба. Если можно устроить Людмиле экстерн по отдельным предметам, буду очень признателен. У нее все же нет моих знаний, а для меня важно, чтобы за этот учебный год она разделалась со школой.

Неделя прошла буднично, ни в школе, ни дома ничего примечательного не произошло. В воскресенье после звонка за нами приехала машина с Еленой и отвезла на квартиру Брежнева.

— Держи! — протянул я радостно встретившей нас Вике "Волкодава". — Там кое-что написано.

— Ух ты! — воскликнула она, раскрыв книгу. — Мне еще никто из писателей не дарил книг! У меня уже есть твоя книга, только без подписи. Дед взялся читать, но ему вечно некогда.

— Заходите, — заглянула в прихожую Виктория Петровна. — Вика, ты что гостей держишь на пороге? Разувайтесь, мойте руки и идите на кухню, будем пить чай.

— У нас сегодня наполеон, — сообщила Вика. — Дед его любит, поэтому не покупает.

— Не понял смысла твоих слов, — сказал я, пропуская Люсю в ванную комнату.

— Чего тут непонятного! Ты что, не видел, как он ест? У меня мать себя в еде не ограничивает, а он страшно боится переесть. А я из-за этого страдаю.

— Я тебе отдам свой кусок, страдалица, — пообещал я, в свою очередь моя руки.

— Торта хватит, — сказала она. — Но разве им надолго наешься? Идите на кухню, а я пойду отнесу книгу.

После чаепития с действительно прекрасным тортом Леонид Ильич увел меня в комнату, которая, видимо, по совместительству выполняла функции кабинета.

— Садись, — сказал он. — Нужно поговорить. Слышал я твои ответы. У нас по поводу арабской войны возникли разногласия. Косыгин и сейчас считает, что нельзя допустить уничтожения Израиля, а некоторым твое предложение показалось заманчивым. Предполагалось, что ты своими ответами будешь только дополнять те сведения, которые записал раньше. А теперь я думаю, что будет небесполезно по некоторым вопросам выяснить мнение того, кто все это пережил.

— Не уничтожат они его, Леонид Ильич, — сказал я. — По крайней мере, сейчас. У арабов больше техники, но у израильтян она малость получше, а главное, они ею умеют лучше пользоваться. И так по-глупому, как арабы, они не подставятся. Но и блицкрига у них не будет. Передерутся, уничтожат друг у друга большую часть техники, а потом мы со Штатами постучим кулаком по столу. Нельзя допустить слишком большого усиления Израиля. Беда ваших аналитиков, что они за дровами не видят леса. Чтобы иметь полное представление о том, что и к чему приведет, нужно не мои записи читать, а все это пережить. Или мне писать многотомный роман истории своей жизни с описанием всего того важного, что я видел и слышал. Я ведь после пятнадцатого года вообще писал больше о природных катастрофах, поэтому вам трудно увидеть, к чему все придет.

— Да, я заметил, — сказал он, — а с чем это связано?

— Я тогда сильно устал от писанины и не был уверен в том, что все это попадет по назначению и будет использовано. И ценность дальнейших записей была невелика. Все равно большинства того, о чем написано, теперь не произойдет. Разве что можно посмотреть, к чему все катилось. А после двадцатого года я уже многим и не интересовался, а кое о чем не упомянул специально.

— А почему? Какие могут быть причины?

— Есть очень опасные знания, — пояснил я. — И не менее опасные идеи. Когда ими пользуемся мы — это одно, если они начинают расползаться по всему миру… Для примера можно взять ядерное оружие. Представьте, что случится, если оно будет у всех стран.

— По твоим записям в семидесятом году заключат договор.

— Заключат, — согласился я. — А кто его подпишет? В большинстве это те, для кого иметь ядерные арсеналы — неподъемная задача, или те, у кого они уже есть. Я вам приведу только один пример. Сейчас темнокожие американцы борются с расизмом белых. Мартин Кинг организует свои компании гражданского неповиновения, а впереди еще бунты в гетто и "черные пантеры". Но я вас уверяю, что расизм темнокожих ничуть не лучше расизма белых, и американцам со временем придется с ним столкнуться. Одно время рождаемость в темнокожих семьях сильно упала, но потом опять пошла вверх. Усилилась и эмиграция из стран Африки. Незадолго до моего ухода темнокожим был каждый третий житель США. Нашлись люди, которым такое положение категорически не понравилось. К тому времени генетика добилась огромных успехов. Был полностью расшифрован геном людей всех рас, а разработанные методики позволили ученым создавать микроорганизмы с почти любыми свойствами. Когда люди приобретают такую власть над природой, да еще при отсутствии должного контроля, это очень опасно. А игры с геномом микроорганизмов опасны еще и тем, что искусственные организмы не обладают стабильностью тех, над которыми природа работала тысячелетиями. Поэтому, если они самопроизвольно меняются, могут очень неприятно удивить своих творцов. Но сейчас я вам расскажу не об этом. Печально известная организация ку-клукс-клан сделала крупной частное фирме заказ на изготовление лекарства от засилья черных. Наверное, их кто-то хорошо финансировал, потому что деньги были затрачены сумасшедшие. Фирма сконструировала микроорганизм, который мог размножаться только в организме негроидной расы. Это было несложно сделать, используя различие в наших геномах. Обычные средства на него не действовали. Он не убивал, а всего лишь вырабатывал вещества, снижающие вероятность зачатия в десятки раз. Разработчики заложили ограничения на скорость размножения микроорганизма, поэтому зараженный практически ничего не чувствовал. Людей начали массово заражать через продукты питания, главным образом напитки. А дальше заражение могло передаваться самыми разными способами.