Леди-послушница - Вилар Симона (электронная книга .txt) 📗

Артур вспомнил избитое лицо настоятельницы, ее изувеченную руку, но, сдержав порыв гнева, заговорил нарочито спокойно. Если уж светская власть в Шрусбери робеет перед насильником, то отчего бы не попросить защиты у Церкви? Мать Бенедикта – всего лишь слабая женщина, но аббат Роберт, глава богатейшего монастыря Святых Петра и Павла, имеет влияние в графстве. Почему Джоселин не обратился к нему?

Похоже, подобная мысль не приходила тому в голову. Он оживился.

– Я немедленно отправлюсь к преподобному Роберту Пеннату. Я поведаю ему о происшедшем, и пусть он повлияет на принца. Если это возможно… – добавил Джоселин уже не так решительно.

Но для Артура было главным, чтобы он ушел и не мешал. Балкончик шерифских покоев находился так близко…

Через открытое окно в часовне он увидел, как Джоселин пересек мокрый двор и побежал в сторону конюшен. Настала пора действовать. На влияние аббата Артур мало рассчитывал, особенно после того, что Юстас сделал со столь уважаемой женщиной, как Бенедикта. А вот что сможет поделать его высочество, когда явится тот, кто не боится даже черта и которому помогают сами небеса? Ибо Артур был убежден, что небо на его стороне. Да и тревога за Милдрэд вынуждала торопиться. Поэтому, едва заперев дверь часовни, он сразу же схватил и раскрутил свой крюк, пытаясь зацепить за массивный парапет крошечного балкончика.

Ловкость не подвела юношу. Но когда он справился с первой задачей, перед ним встала вторая: как бы удержать в руках веревку, выпрыгнув в окно и повиснув над двором. Но Артур верил в свою удачу и потому отважно шагнул в пустоту, обвив концом веревки запястье.

Она так и захлестнула руку – он раскачивался над землей, ударяясь о мощную кладку строения, но в конце концов сумел перехватить веревку и подтянуться, а заодно нащупать ногами стену и упереться. Показалось ему или нет, но гроза начала стихать: раскат грома прозвучал где-то в стороне, да и вспышка молнии была уже не столь ослепительна. Но это спасло Артура от опасности быть замеченным кем-то из замка.

Наконец он ухватился за перила, стал подтягиваться на руках и вдруг замер – прямо перед собой, за стеклами двери, он увидел темный мужской силуэт. Похоже, тот стоял лицом к балкону: Артур различил лиловый оттенок его длинного камзола, черное оплечье с откинутым капюшоном, ниспадающие вдоль лица волосы. А вот само лицо мелкие стекла искажали, и Артуру показалось, что на него глядят несколько глаз, несколько носов, раздвоенные губы. Говорили, что Юстас рябой, но сейчас его облик, измельченный и рассеченный изображением, по-настоящему напугал Артура. А еще ему стало очень не по себе при мысли, что Юстас видит его. Однако в помещении за спиной принца горел яркий свет от множества свечей и, отражаясь на гранях мелких стеклышек, не позволял Юстасу разглядеть что-то во мраке перед собой.

– Гроза пошла на убыль, – донесся до Артура низкий голос принца. Потом тот повернулся к застекленной дверце спиной. – Миледи, я достаточно долго ждал. Вы женщина или сосуд со слезами? Ранее вы были более смелой, чем и очаровали меня.

– Тогда я назову свою смелость безрассудством, – раздался приглушенный прерывистый голос Милдрэд.

Артур осторожно вскарабкался на балкон, прильнул к простенку между окном и перилами, замер.

Те двое в комнате разговаривали, и он осмелился заглянуть внутрь. Глубокая ниша каменной кладки, в которой утопала застекленная дверь, почти полностью скрывала его. Зато теперь в дальней части покоя он различил силуэт Милдрэд – огненно-алое с золотым блеском платье, длинные светлые волосы, блик личика над тонкой шеей и открытые плечи. Похоже, она стояла прижавшись спиной к стене, и Юстас приближался к ней, загораживая своим темным силуэтом.

– Вы должны смириться, гордая саксонка. Так же как смирялись ваши соотечественницы, когда норманны завоевывали их. Так было всегда. Теперь же я решил сделать вас своим трофеем. Вы в моих руках, никто и ничто, даже ваши слезы, не остановят меня, ибо я решил сделать вас своей.

– Своей шлюхой? Своей невольницей? Своей обесчещенной содержанкой? – резко отзывалась Милдрэд. – Но что скажут на это ваши саксонские солдаты, которых вы увлекли за собой обещаниями почитать их племя и защищать права? Что они скажут, когда вы обесчестите женщину, в жилах которой течет прославленная кровь их прежних королей?

– Ваш довод разумен, – отозвался Юстас после некоторого молчания. – Однако за меня стоит столь влиятельный в среде саксонцев Хорса, к слову которого они прислушиваются. И уж он сумеет объяснить им важность союза их принца и саксонской леди. К тому же я совсем не собираюсь делать вас своей шлюхой. Я готов почитать вас.

– Почитать, как сегодня, когда вы пытались изнасиловать меня?

– Это были даже не попытки, – хохотнул принц. – Если бы я решил изнасиловать вас, то не упрашивал бы столь долго, желая восстановить наши прежние добрые отношения. Вспомните, прекрасная Милдрэд, что вы сами выбрали меня в зале Фрамлингема, смеялись, когда угощали меня устрицами у побережья Хариджа, играли со мной в шахматы и катались верхом на острове Уайт. Вы снизошли ко мне, когда решились убежать со мной с острова, даже несмотря на мое изуродованное лицо. Вы сами дали мне надежду на взаимность!

– Я была глупа и доверчива! А вы казались несчастным и одиноким.

– Но я и сейчас несчастен и одинок. Вы же можете внести в мою жизнь радость.

– И это в обмен на бесчестье и насилие?

– О небо! Если бы я хотел, то уже давно получил бы вас, ваше тело… Ваше дивное тело, способное свести с ума любого мужчину. И это алое платье, в каком вы некогда пленяли знать в Денло! Я отыскал его в Винчестере, я возил его с собой, я любовался на него, мечтая вновь увидеть вас в нем… И вот вы снова та, какой явились ко мне во Фрамлингеме! Неудивительно, что меня потянуло к вам, едва мы остались наедине. Это был пыл неутоленного желания. Я так долго ждал! Мои лазутчики разыскивали вас по всей Англии, от Бристоля до Гронвуд-Кастла, я не забывал вас, я тосковал! А ведь у меня были иные, более важные дела, меня вовлекали в войны. Понимаете ли вы, как важны для меня, если и среди государственных дел и сражений я думал о вас!

– Лучше бы вы занимались своим делом, милорд. От меня вы ничего не добьетесь, кроме моей гибели. Я не перенесу бесчестья.

– А я вам говорю – смиритесь!

Послышался странный звук, но Артур понял, что принц ударил кулаком по столу.

«Чтоб ты руку сломал!» – разозлился парень и даже перехватил поудобнее крюк. Некогда подобное же приспособление из спаянных крючьев послужило ему орудием убийства, не подведет и теперь, если понадобится. Но все же поднять руку на сына короля… Артур помедлил и предпочел задуматься о том, насколько ясно в стихающем шуме дождя будет слышен звон разбиваемого стекла, когда ему придется ворваться внутрь, и каковы тогда их с Милдрэд шансы спастись, если все кинутся сюда. Никаких, видит Бог. Поэтому надо быть осторожным, следует все продумать, чтобы спасти и девушку, и себя.

А Юстас тем временем продолжал говорить: заверял, что не обесславит Милдрэд, наоборот, поднимет ее так же высоко, как некогда саксонский король Гарольд возвысил Эдит Лебединая Шея [80]. Ведь Лебединая Шея, несмотря на свое высокое происхождение, никогда не была его королевой, но легенды и предания прославили именно ее.

– Сейчас другие времена, – резко прервала Юстаса Милдрэд. – К тому же Эдит Лебединая Шея страстно любила короля Гарольда, а я вас ненавижу!

Последовало продолжительное молчание. Из своего укрытия Артур видел, как эти двое неподвижно стоят друг перед другом. А еще сквозь шум монотонно стучавшего дождя он различил звуки рога подле внешних ворот, а потом стал слышен грохот отворяемых створок. «Неужели этот влюбленный трус Джоселин так скоро сбегал за аббатом? – подумал Артур. – Нет, за столь короткий срок, учитывая расстояние, преклонные лета прелата Роберта и время, чтобы объясниться, они вряд ли смогли успеть».