Заложница любви - Уиндзор Линда (полные книги .TXT) 📗
Бронуин быстро придумала оправдание:
– Я не просто мальчик с конюшни, миледи. Мне не хочется ничего сейчас объяснять, но я незаконнорожденный сын лорда. Моя мать – дочь рыбака. Отец как раз пригласил меня в Карадок, чтобы сделать пажом, а тут надо же было такому случиться!
Скрестив пальцы, девушка терпеливо ждала конца пристального осмотра.
– Боже мой! Сходство поразительное! Достаточно и того, что твои буйные кудри в точности такие же, как у Оуэна! Ты мог бы сойти за брата-близнеца моей племянницы, но она гораздо красивее тебя, как и подобает девушке.
– Я собираюсь отомстить за смерть отца.
– Из-за его богатства?
– Нет, миледи, ради его чести. У меня есть вот эти самые руки, чтобы я мог сам позаботиться о себе, а конь и кинжал дадут возможность добраться до Лондона и отбиться от лиходеев.
– Сын Оуэна! – повторяла пораженная тетя Агнес. – Значит, у него все-таки был сын! Странно, что мне не было видения. Обычно я вижу такие вещи, – она снова взглянула на Бронуин. – Ладно, думаю, не будет вреда оттого, что ты возьмешь коня и кинжал себе, но должна сказать, я не чувствую к тебе особой привязанности, хотя обычно испытываю теплые чувства к родственникам.
– Может, если бы у вас было время поближе узнать меня, миледи… – ответила Бронуин, неловко переминаясь с ноги на ногу под пристальным взглядом тетки. – Но я должен ехать. Мне нужно сделать одно очень важное дело.
Агнес похлопала ее по плечу.
– Мне тоже, мальчик. Я должна похоронить любимую сестру и ее мужа. Лучше сделать это до того, как вернется Бронуин со своим мужем. Ни к чему, чтобы и эта тяжесть легла на ее плечи.
– Да поможет вам Бог, миледи.
– Также и тебе, паренек!
Женщина протянула руку и дотронулась до черного локона, выбившегося из-под шапки Бронуин, потом удивленно вздохнула.
– Сын Оуэна! – снова повторила она, направляясь к часовне. – Но почему же я ничего не знала об этом?
Облегчение и горе одновременно охватили Бронуин, когда наконец-то она отправилась на кухню. Девушка была рада, что тетка не узнала ее, но огорчена столь явным помешательством бедной женщины: тетя Агнес видела во сне, как она выходит замуж, и решила, что племянница, вне себя от горя, поехала домой! Просто чудо, что тетя Агнес избежала всеобщей участи!
Зная свою тетю, Бронуин могла предположить, что она бродила в поисках какой-нибудь травы, которая должна была расти в этих краях, или же искала омелу. Тетя Агнес была очень расстроена тем, что лорд Оуэн слишком торопился и не стал искать омелу перед отъездом.
Когда Бронуин вернулась на двор перед конюшней, напихав за пазуху теплых хлебцев, только что вынутых из печи, ее подозрения подтвердились: к седлу коня был привязан пучок зеленых веток с белыми ягодами.
– Какая-то ненормальная прибежала и настояла на том, чтобы я привязал эту метелку к твоему седлу, – холодно и хмуро сообщил ей Вольф. – Говорит, это принесет удачу сыну лорда Оуэна.
Значит, все же тетя Агнес бродила по лесу. Омела спасла ей жизнь. Как знать, не исключено, омела поможет и ей, Бронуин, вернуться в Карадок целой и невредимой! Улыбаясь, она протянула своему спутнику несколько хлебцев из-за пазухи оттопырившейся рубахи, затянутой на талии ремнем, затем осторожно уселась в седло на спину Макшейна.
– И ты веришь в эту чепуху?
– Не стоит смеяться над тем, чего мы не понимаем, приятель, – Бронуин подобрала поводья и сделала Вольфу знак ехать впереди. – Езжайте первым, сэр.
Если и найдется такой безумец, что решится на них напасть, этот гигант в кольчуге не даст ее в обиду, думала Бронуин, удивляясь ширине плеч Вольфа и толщине ляжек, обтянутых кожаными штанами. Без сомнения, тело под этой поношенной выцветшей одеждой покрыто шрамами от ран, полученных в многочисленных боях с врагами, какому бы лорду наемник ни служил. Но, прежде всего, он хранил верность самому себе, так уж был воспитан, и, во вторую очередь, – человеку, предложившему за его услуги самую высокую плату.
Странно, но Бронуин чувствовала себя в безопасности, несмотря на их недавнюю стычку. Теперь она понимала, что это была проверка. Ей приходилось и раньше видеть, как оруженосцы и рыцари подобным образом испытывали своих новых знакомых. «Как петухов на гумне, когда они дерутся за право клевать первыми», – подумала она, криво усмехаясь. Испытание она прошла, иначе Вольф не разрешил бы ей с ним ехать. Эта мысль принесла Бронуин большое удовлетворение, однако Вольф, таким образом, утвердился в своем праве командовать.
Во время путешествия Бронуин не собиралась ограничиваться приготовлением пищи и собиранием хвороста. Наемник мог бы показать ей, как пользоваться кинжалом, чтобы ее умение обращаться с оружием хоть немного превысило тот жалкий уровень, что вызвал его насмешку. И тогда у нее на самом деле появится возможность отомстить за человека, для которого, прежде всего, была важна честь, а не деньги, и который считал, что имеет дело с таким же благородным рыцарем, как он сам, а не с низким алчным убийцей – за единственного человека, достойного ее уважения и любви… – за отца, лорда Оуэна Карадокского.
ГЛАВА 3
По мере того, как день приближался к вечеру, Бронуин все с большим беспокойством начинала осознавать, что выносливость ее спутника просто безгранична. Он мог сколь угодно долго ехать, милю за милей, вовсе не делая остановок, в то время как она привыкла часто останавливаться. Когда естественные надобности заставили ее забыть о голосе разума, она была вынуждена отстать, а потом пустить коня в галоп, чтобы догнать Вольфа, нисколько не сбавившего хода, словно она и не терялась. Так что молоко в обтянутой кожей фляжке, которое добросердечные монахи по ее просьбе дали ей с собой в дорогу вместо эля, осталось нетронутым, но вряд ли оно взбодрило бы больше, чем быстрый темп, заданный Вольфом.
Поэтому не удивительно, что они к концу дня не только добрались до Честера, но и, к неудовольствию Бронуин, проехали мимо соблазнительных запахов харчевен, подкрепившись лишь в нескольких милях от города хлебом, припасенным Бронуин. Рассеянные по пути деревни настойчиво искушали ее бросить своего спутника, но глухой пугающий лес, простиравшийся между редкими поселениями, представлял собой достаточный довод, чтобы дорожить обществом молчаливого и сурового мужчины. К тому времени, как они, наконец, остановились – в полном соответствии с ее подозрениями – под сенью дремучего бора, она уже была слишком измучена, чтобы выражать недовольство.
– Встряхнись, парень! Здесь мы заночуем.
– Мы могли бы переночевать и в конюшне в той деревне, что проезжали последней! Заодно отведали бы жаркого! Уж очень вкусный запах приносил ветер, – пожаловалась Бронуин.
– А у тебя полный карман монет, не так ли?
– Нет, совсем немного, но завидки берут, глядя на тех, кто останавливается отдохнуть и перекусить в харчевне.
Вольф непринужденно рассмеялся, и его смех показался Бронуин холодным, как морозный воздух, он ранил ее самолюбие.
– Пора тебе избавляться от своей изнеженности, парень, иначе никогда не станешь рыцарем!
– А может, мне теперь и не хочется быть рыцарем!
– Мне кажется, есть вещи и поважнее твоей задницы. Ты, видимо, слишком долго крутился среди женщин, парень. Доверься мне, и я сделаю из тебя настоящего мужчину!
Бронуин соскользнула со спины Макшейна. Ноги у нее подогнулись, когда она встала на землю.
– Я вовсе и не собираюсь быть похожим на тебя.
Вольф фыркнул, привязывая коня к дереву. Его скакун, выращенный для боевых схваток, был таким же замечательным, как и Макшейн – могучий, с сильной шеей. Откуда бы ни был родом наемник, было ясно, – что его мастерство превосходно и приносит доход. Любой рыцарь был бы рад взять его на службу. Не каждый знатный человек мог похвастаться таким замечательным конем.
– Позаботься о Пендрагоне и разожги костер рядом вон с той рощицей. Она прикроет нас от ветра, и, кроме того, волки не подойдут со спины.
