Палата на солнечной стороне. Новые байки добрых психиатров - Малявин Максим Иванович (серия книг txt) 📗
У вашего кота депрессия?
Оксана тут однажды рассказала об одной из пациенток, что была у нее на приеме, и я вспомнил то ли анекдот, то ли реальную историю, которую несколько лет назад увидел на каком-то из дачных форумов.
Дело было так. Завелись у одной дамы на даче кроты. Вот и озаботилась она тем, как бы их спровадить. Ставить кротоловки и всякие прочие капканы побоялась – потом же трупы в руки брать, где-то хоронить, а у нее к грызунам отношение трепетное, до визга в диапазоне ультразвука. О, кстати, ультразвук! Что-то там говорили про устройства, генерирующие такие вибрации. Мол, не переносит тонкий слух грызунов такого безобразия, и они, упаковав все нажитое непосильным трудом… в общем, удирают они с участка. Приходит в дачный магазин, обращается к продавцу – и тут понимает, что не может вспомнить, как правильно назвать это устройство. Помнит только про ультразвук, про вибрации и про кротов. И, соответственно, просит вибратор для крота. Продавец, в лучших традициях английских дворецких, ни на секунду не изменив каменного выражения физиономии, с участием интересуется: «Вашему кроту скучно?» Ну да бог с ним, с отступлением, теперь о том, почему оно мне вспомнилось.
Пришла к Оксане на прием ее давнишняя пациентка. Из довольно благополучных – как в плане клиники, так и в плане прогноза. Так, время от времени неврастения напоминает о себе, и, если уж совсем начинает докучать, приходится что-то предпринимать по этому поводу: лекарства попить или с психотерапевтом позаниматься.
Но на этот раз у нее-то как раз никаких жалоб не было: все спокойно, все стабильно. Пришла она попросить амитриптилин… для своего кота.
– У вашего кота депрессия? – Доктор, едва заметно приподняв брови, поглядела на посетительницу поверх очков.
– У моего кота, простите мой плохой французский, ссаная депрессия, – вздохнула та. – На самом деле я затрудняюсь предположить, что же с ним такое, лучше расскажу все по порядку.
Где-то с год назад нашла она то ли в подъезде, то ли на улице брошенного кота. Бенгальского, между прочим. Не мне вам объяснять, какими глазами может смотреть кот, когда ему что-то очень нужно. Мультфильм про Шрека все помнят. Вот и дама не устояла, приютила. Сложно сказать, каков был анамнез у животинки до его повторного усыновления, вот только клиника поперла едва ли не на следующий день. Кот пошел везде мочиться. Новая хозяйка уж и терпела, и увещевала, и всякими хитрыми аттрактивами к лотку приучала – без толку. Смотрела видео про то, как надо воспитывать скотину, – все напрасно. Кот, приравняв квартиру к большому двухкомнатному лотку, был готов помереть от полиурии, но священный долг освоения нового жизненного пространства выполнить.
Последней, простите за невольный каламбур, каплей стал его опус в – не поверите – только-только купленной микроволновке. Причем настолько качественно он там отметился, что ни по гарантии, ни просто за деньги микроволновку у его хозяйки не приняли. Стоило ей открыть дверцу, как персонал ремонтных мастерских, глотая слезы и пытаясь дышать пореже, переводил стрелки на приемщиков лома. Ну или еще где-нибудь прикопать поглубже советовали. Но чтобы ремонтировать ЭТО – свят-свят-свят!
В общем, повезла она… не микроволновку, а кота… нет, не прикапывать поглубже, а к ветеринару. Снова нет, не усыплять, а на консультацию. Тот выслушал, на скотинку полюбовался, подумал – и назначил коту курс инъекций амитриптилина. То ли исходя из его основного действия как антидепрессанта с седативным эффектом, то ли из побочного – вызывает амитриптилин задержку мочи, потому порой и применяется при ее недержании, то ли с целью задействовать все в комплексе.
Вот только каждая такая инъекция амитриптилина в ветклинике по стоимости выходила дороже, чем его упаковка из десяти ампул в обычной аптеке. Вот и пришла дама к Оксане Владимировне за лекарством – мол, сама ему колоть буду, сколько ветврач предписал. Вот, смотрите, листок с назначениями.
– Но вы же, надеюсь, понимаете, что выписать амитриптилин на кота Фарисея с моей стороны будет экстравагантным даже для нашего родного дурдома поступком? – спросила доктор. – Поэтому выписываю на вас как на хозяйку. Так что диагноз «ссаная депрессия» оставим для внутреннего пользования.
Продавец страхов
Был не так давно в банке – надо было забрать новую карту – и в процессе ее оформления слушал долгий монолог сотрудника, который активно пытался продать мне страховку вклада. От пропажи, от покражи, таза медного поклажи… И размышлял о том, что страховые агенты превзошли самых успешных алхимиков. Те-то честно искали философский камень, чтобы свинец в золото превращать. Но чтобы вот так – деньги из воздуха… нет, даже не из воздуха, а из наших страхов и опасений… А потом вспомнил одного своего пациента.
Приходит он довольно редко: ну есть у человека навязчивые страхи, но чаще всего он сам с ними справляется. Вот когда перестает справляться – тогда на огонек и заглядывает. Да и некогда ему: будучи по складу своему кверулянтным [8] (хотя сам он называет это качество болезненной непереносимостью мировой несправедливости), Матвей Егорович большую часть своего свободного времени занят оттачиванием своего мастерства в эпистолярном жанре. Письма человек пишет. То в суд, то в ЖКХ, то в какое-нибудь общество защиты кого бы то ни было от чего бы то ни было. Нет, поводы вовсе не надуманные и не галлюцинаторно-бредовые, а очень даже реальные. Просто большинство из нас с вами не стало бы по ним заморачиваться, а он – не может иначе.
А как потратит запас нервических сил на поле боя добра с разумом – так и начинают одолевать бойца очередные навязчивые страхи. Собственно, когда на этот раз он появился на пороге кабинета, я и подумал, что имела место очередная битва. Но ошибся: она только предстояла.
Спросил, что же на сей раз довело столь занятого человека до наших е… пардон, палестин. Матвей Егорович смущенно улыбнулся: все как обычно. Только вот страхи новые, необычные. И на сей раз он прекрасно знает, откуда дровишки. То есть мыслишки. Из банка.
Пошел он (как и я сейчас) в банк менять карточку на новую. А там энергичный и обходительный молодой человек сидит. Все уже почти оформил и вдруг спрашивает: а не хотите ли вы застраховать свои кровные? У вас-де есть чем поживиться всяким интернет-мошенникам и онлайн-жуликам. Они, знаете, какие ушлые да ловкие? А ваш вклад весь такой беззащитный, весь такой доступный. Облапошат же, говорит, в момент. В общем, почти уговорил, еле успел Матвей Егорович выторговать себе время на подумать.
Вот и думал он все эти дни. И чем больше думал, тем страшнее становилось. Все казалось, что так и сжимается кольцо врагов вокруг его банковского счета. Что уже подбирают они к нему ключик. Раз по пять на дню проверял – ф-фух, еще не подобрали. Каждый день придумывал новый пароль. Все равно не полегчало – страх не отпускал. Последние две ночи почти не спал. А сегодня с утра плюнул и пошел на прием.
– Матвей Егорович, это называется – вы счастливо нашли друг друга. Ведь, по сути своей, вся страховая система держится на навязчивом опасении клиента, что наступит страховой случай. И прямая должностная обязанность страхового агента – привить клиенту такую обсессию.
– Но ведь это же причинение вреда психическому здоровью граждан! – взвился Матвей Егорович. – Надо что-то с этим делать!
– Увы, – развел я руками. – Мы связаны по рукам и ногам. Да и как отменишь всю систему? Вряд ли такой радикальный подход годится. Разве что точечно, по каждому конкретному случаю слишком ретивого навязывания страховых услуг – и то в порядке частной инициативы пострадавшего.
– Будет, будет инициатива! – аж потер руки в предвкушении Матвей Егорович. – Выписывайте мне, доктор, самые лучшие лекарства, назначайте самого именитого психотерапевта, я начну курс лечения. А заодно все чеки соберу. Чтобы было что предъявить, когда подам иск о моральном вреде и непоправимом ущербе психике.
