Слава, любовь и скандалы - Крэнц Джудит (лучшие бесплатные книги TXT) 📗
— Нет, отец.
Губы Мистраля сжались в тонкую линию. Он посмотрел на Фов и увидел в ее лице что-то такое, что заставило его уступить.
— Хорошо, если сегодня утром тебе приятнее посмотреть на римскую арену, отправляйся туда и хорошо проведи время. Мы поговорим позже.
Зазвонил звонок в кухне.
— Это Эрик, — сказала Фов и сорвалась с места. — Я вернусь к ужину… А если нет, то я позвоню. — Она поцеловала Мистраля в щеку. — Увидимся вечером. — Фов подхватила с кресла сумочку и вышла из комнаты.
— Что ж, Жюльен, должна признаться, я поражена. — Кейт говорила как всегда негромко и невыразительно. — Я не могла даже представить себе, что девочке так ненавистны твои уроки. Неужели она не понимает, какая это честь учиться у тебя?
— Не говори ерунды, Кейт. Фов моя дочь, при чем тут какая-то честь. Это влияние Нью-Йорка, где все давно обесценилось. Болезнь, настоящая болезнь.
— А тебе не приходило в голову, Жюльен, что живопись ее больше не интересует? Чем Фов отличается от других шестнадцатилетних девушек? Они встречают молодого человека и за один вечер теряют интерес к тому, чем жили многие годы.
— Сейчас даже трудно представить, что ты была очень умной женщиной, Кейт. — Мистраль так разозлился, что его голос задрожал. — Фов талантлива, невероятно талантлива. Она рождена для того, чтобы писать. Это все временно. Завтра или послезавтра она вернется к занятиям. — Он встал и вышел из комнаты, не сказав больше ни слова.
— Почему именно Кавальон? — спросил Эрик, заводя машину. — Я знаю, что там растут самые вкусные дыни во Франции, но мне казалось, что мы собирались поехать в Арль.
— Римская арена подождет. В Кавальоне есть кое-что, что мне хотелось бы посмотреть. И потом, вчера ты сказал, что мы будем делать все, что я захочу.
— Полагаю, что тебя необходимо поцеловать, — сурово объявил Эрик.
— Нет! — встревоженно вскрикнула Фов.
— Да!
Эрик свернул на узкую боковую дорогу и остановил машину. Он притянул к себе сопротивляющуюся Фов, но не стал поднимать ее подбородок, который она крепко прижимала к груди, а по-дружески поцеловал в шелковистую макушку. Постепенно Фов расслабилась, и они долго сидели обнявшись. Длинные, сладкие минуты текли, и наконец Фов тихонько сказала:
— Ты можешь поцеловать меня, если хочешь.
— А ты не хочешь? — Эрик улыбнулся.
— Тебя интересует мое мнение? — Фов подняла голову и провела пальцем по нижней губе Эрика. Со стоном он прижался к ее губам, доверчиво раскрывшимся ему навстречу. — О! — удивленно выдохнула Фов. — Как приятно! — Она обняла его руками за шею.
Они целовались и целовались, забыв об окружающем их мире. Но тут маленькая машина вдруг начала раскачиваться из стороны в сторону. Фов и Эрик застыли, встревоженные, и огляделись. Вокруг машины толпились толстые, грязноватые овцы, толкая ее во все стороны.
— Я даже не слышала, как подошло стадо, — удивилась Фов.
— Я тоже не слышал… О Фов, моя дорогая Фов… Черт, вон идет пастух. Посмотри в зеркало заднего вида! — Эрик отодвинулся от нее на приличное расстояние.
— Пастух? — Фов решила подшутить над ним, спасаясь от собственных эмоций. — Он привык к любым проявлениям природы. Немедленно вернись ко мне!
Кавальон, расположенный километрах в пятнадцати к юго-западу от Фелиса, был спокойным, процветающим торговым городом с восемнадцатью тысячами жителей. Фов и Эрик сидели на террасе кафе и молча держались за руки, разглядывая пыльную, невыразительную площадь. Наконец Эрик заговорил:
— Пусть в Кавальоне совершенно нечего смотреть, меня это не волнует, но все-таки мне любопытно, зачем мы сюда приехали.
— Мы ждем, пока появится гид.
— Гид? Здесь нет ничего такого, что следовало бы осматривать в сопровождении экскурсовода, если не считать нас и официанта. Даже магазины закрыты до четырех часов.
— Подожди и увидишь, — сказала Фов.
— Как прикажешь, услада пастушьих глаз.
— Мы ведь развлекли его, правда?
— Я не стал спрашивать, но вполне возможно, что он и раньше видел целующихся людей.
— Брось, Эрик, я же видела выражение его лица!
Фов вдруг вскочила и направилась через площадь к неприметному трехэтажному зданию. Там на лестнице у входа, возле высоких резных деревянных дверей, только что появился молодой человек в рубашке с длинными рукавами, несмотря на жару. Эрик пошел за ней следом, покачивая головой от изумления.
К молодому человеку устремились не только Эрик и Фов. Люди шли из боковых улочек, выходили из кафе, вылезали из припаркованных автомобилей. К тому моменту, когда Фов и Эрик оказались у подножия лестницы, их окружала группа не меньше, чем в двадцать пять человек. К немалому удивлению Эрика, все они определенно знали, куда направляются. Он старался держаться поближе к Фов, но это оказалось не так легко, потому что всем хотелось побыстрее подняться по узким ступеням.
— Что это? — спросил Эрик, но Фов махнула ему рукой, призывая к молчанию.
Собравшиеся наконец расположились полукругом вокруг гида и ждали, не произнося ни слова. Молодой человек с суровой церемонностью распахнул высокие двери.
— Добро пожаловать в синагогу Кавальона, — произнес он.
— Не могу поверить! — прошептал Эрик на ухо Фов.
— Я так и думала, что ты не поверишь. Вчера ты перепутал Талмуд с Библией. — Фов обрадовалась, что сумела его удивить. — Я вычитала о ней в путеводителе, где перечисляются достопримечательности Кавальона. Там еще указаны старый собор и археологический музей.
— И что мы будем теперь делать? — спросил Эрик.
— Осмотрим синагогу, разумеется. Или тебе не хочется?
— Да… Пожалуй… Почему бы и нет…
— Ты меня удивляешь, в самом деле! Разве ты не еврей?
— Мои родители евреи, значит, я тоже еврей, но какое это имеет значение? Они совершенно не религиозны, и я ни разу не был на службе. Мне кажется, что еврей должен ходить в синагогу, только когда ему хочется. А у меня никогда не возникало такой потребности. И почему тебя это так интересует? Это что-то вроде хобби?
— Вчера, если ты помнишь, твой отец говорил о моей бабушке Магали. Она еврейка, родилась во Франции. Ее дочь, моя мать, была наполовину еврейкой, наполовину ирландкой. Мой отец француз и католик. Так что я еврейка на четверть. Поэтому мой интерес к синагоге — это не хобби. Это мое прошлое. Тебе понятен мой интерес к синагоге?
— Вполне, глупышка. Я просто не могу свыкнуться с толпой туристов. Они говорят не меньше, чем на пятнадцати языках. Откуда они все приехали?
— Из пятнадцати разных стран. Это место паломничества, Эрик. И более того, тебе наверняка будет любопытно узнать, что здесь сохранился водопровод. Хотя это и не римский акведук.
— А для чего он?
— Для ритуального омовения.
— О, это мне нравится!
— Это только для женщин, незнайка. И потом, эта синагога — памятник и ни для чего больше не используется. Смотри, у гида можно купить книгу. Давай купим ее и посмотрим все сами. Не люблю толпу.
Эрик купил билеты при входе и заплатил за тоненькую книжечку, написанную Андре Дюмуленом, хранителем музеев и памятников Кавальона. В ней они нашли краткое описание жизни еврейской общины Кавальона, а также фотографии и описание синагоги.
Фов и Эрик отошли от толпы туристов, внимающих гиду, и отправились осматривать центральную часть здания. Переступив через порог, они оказались в почти пустом зале, удивительно гармоничном. Здесь вполне могла разместиться гостиная какого-нибудь заброшенного замка. Синагога была выстроена в 1774 году на месте старого храма.
Стены высокой комнаты с галереей покрывали панели. На каждой из них неизвестный мастер вырезал орнамент и покрыл его золотой краской. Приглушенный свет лился из высоких окон.
Фов и Эрик остановились у чугунной ограды изысканного рисунка, преграждающей доступ к высоким резным дверям, центру храма.
