Глобальная культура коммуникаций - Макаревич Эдуард Федорович (читаем книги онлайн бесплатно без регистрации txt) 📗
Власть взращивала элиту – политическую, управленческую, научную, культурную – и хорошо ей платила. При среднемесячной зарплате рабочих и служащих в 500–700 руб. партийные и советские чиновники, старшие офицеры и генералы (так называемая номенклатура) получали 1500–5000 руб.; в вузах и научных институтах профессора и доктора наук получали до 6000 руб. в месяц; известные писатели, композиторы, кинематографисты, чьи произведения формировали образ власти, страны и эпохи, получали в год в виде гонораров до 70 000 руб., что позволяло им иметь благоустроенную квартиру, машину и держать домработницу. Ученые и конструкторы, создавшие атомную бомбу, получили Сталинскую премию (125 000 руб.), дачу с участком, престижный автомобиль «ЗИМ», пожизненное право на бесплатный проезд вместе с членами семьи на всех видах транспорта и другие блага. В такой форме в тоталитарном обществе воплощался принцип «от каждого – по способностям, каждому – по труду». Производственники помнили замечание И. В. Сталина, сделанное после ряда технологических неудач на Южном металлургическом заводе: заинтересуйте людей материально. Заинтересовали (сделал лучше – получи больше, сделал больше – получи больше) – дело пошло. А регулярное снижение цен на товары и продукты Сталин объяснял тем, что при отсутствии конкуренции все равно необходим стимул для роста производительности труда. И этим стимулом сделали снижение цен директивным путем, заставлявшее предприятия использовать резервы и совершенствовать технологии, чтобы не снижать выпуск продукции.
А каковы же были цены при средней зарплате рабочего человека в 500–700 руб.? Водка (пол-литра) – 30 руб., пиво – 22,6 руб., мужские ботинки марки «Скороход» – 150 руб. После того как отменили карточки в 1947 г., товаров стало не хватать, к тому же производители далеко не всегда следили за модой. Но открывались коммерческие магазины, где можно было купить китайский габардиновый плащ «Дружба» за 1800 руб., женские туфли за 1900 руб., нейлоновые чулки за 150 руб. Промышленность, в которой главенствовал военно-промышленный комплекс, тем не менее с 1945 г. начала выпуск бытовых холодильников, с 1947 г. – автомобилей «Москвич» (9000 руб.) и «Победа» (16 000 руб.), с 1950 г. – радиоприемников с проигрывателями для пластинок «Рига Т-51» и телевизоров «КВН».
С едой было плохо, но выручал рынок. А для состоятельных людей в коммерческих магазинах продавалось все лучшее, что выпускала пищевая промышленность: высококачественная колбаса (49 сортов!), ветчина, буженина, сосиски, пельмени, семга, осетрина, крабы, черная и красная икра, сливочное масло, водка, коньяк, вина, сласти. Все это было доступно при зарплате в 2000–5000 руб. в месяц. Подавляющая часть населения довольствовалась малым: это были картошка, капуста, соленые огурцы, каши, селедка, кабачковая икра, недорогие рыбные консервы, немного мяса.
Да, в коммерческих магазинах свободно продавались дорогие товары и продукты, большинству недоступные или доступные в редких случаях. Но демонстрируя товарное и пищевое изобилие, эти магазины, сами того не ведая, вели искусную пропаганду будущего достатка, о котором говорила власть. И эти магазины, и фильмы, подобные «Кубанским казакам», и богато изданная в 1952 г. полумиллионным тиражом книга «О вкусной и здоровой пище», в которой пропагандировалась культура быта, рекламировались разнообразные блюда и продукты, показывали такую жизнь, к которой должны стремиться советские люди (пока что еле сводящие концы с концами). Это был стимул, причем материальный, побуждающий больше учиться, больше работать, больше зарабатывать. Ведь стимул-сказка, завораживающий в книге, доступен – продается в коммерческом магазине. Все эти магазины, фильмы, книги, говоря научным языком, были средством социологической пропаганды, то есть пропаганды предметом, образом жизни.
Другое средство социологической пропаганды – архитектура, дома, сооружаемые в крупных городах, и прежде всего в столице. В Москве середины XX века – это сталинские «высотки» – пять домов-башен, построенных в центре. Они придавали городу величие, создавали образ Москвы как столицы государства, победившего гитлеровскую Германию. В этих домах предоставляли квартиры знаменитым людям: ученым, инженерам, рабочим, художникам, артистам, писателям, генералам.
Но простой народ тоже хотел жить лучше, он устал от ужасов войны, голода, холода и убогих жилищ. И власть не лишала народ этого желания, делая его мечту осязаемой посредством рекламных книг, коммерческих магазинов и ресторанов, величественных высотных зданий, кинофильмов в стиле социальной фантастики.
Гарвардские аналитики эти особенности и контрасты советской жизни начала 50-х годов XX в. знали, видели огромный разрыв в благосостоянии элиты и массы, видели и образцы благ, что демонстрировала власть массе. Но они понимали и то, что атомными бомбардировками советскую власть не сокрушишь. Поэтому стратегия «холодной войны» была сведена к разложению советской системы изнутри, без военной агрессии. Но не было идеи, определяющей методы и технологии борьбы.
Неожиданно помощь пришла со стороны «Народно-трудового союза».
ПРОЕКТ «МОЛЕКУЛЯРНОЙ РЕВОЛЮЦИИ»
«Народно-трудовой союз» и профессор Ильин
В истории борьбы с властью в Советском Союзе была такая организация – «Народно-трудовой союз российских солидаристов» (НТС), которая на границе 40–50-х годов XX столетия подхватила и достойно продолжила «дело Гарварда».
«Народно-трудовой союз» был создан в 1930 г. в результате конфликта поколений внутри русской эмиграции. Молодежь «восстала» против старшего поколения, по их мнению, скомпрометировавшего себя бесславным бегством из Крыма под натиском красных, созданием безликой организации под названием «Русский общевоинский союз» (РОВС), допустившего похищение большевистскими агентами главы РОВСа генерала П. Кутепова и устранение следующего лидера Союза – генерала Е. К. Миллера. Небезызвестная акция ОГПУ под названием «Операция „Трест“», в результате которой белоэмигрантское движение сделало ставку на монархистскую организацию в России (созданную чекистами!), окончательно подорвала авторитет отцов-основателей РОВСа.
Молодые объединились в организацию, которую возглавил В. М. Байдалаков, бывший офицер армии П. Н. Врангеля. В нее вошли те, кто жаждал действий, а не смирения с судьбой, которое демонстрировало старшее поколение эмигрантов. К началу Второй мировой войны НТС уже являл собой разветвленную и деятельную организацию, имеющую свою программу и филиалы в столицах ряда европейских стран.
Согласно своей первой программе, НТС стремился к установлению народно-трудового строя, к превращению России в правовое государство, где основа экономики – рыночное хозяйство, где социальная справедливость основана на принципе солидарности, а в понимании «энтээсовцев» – на взаимной поддержке, взаимосвязанности и соборности. В общем, идея солидаризма, родственная социал-демократизму, противостоящая «тоталитарным учениям классовой или расовой борьбы», должна была объединить всех.
В период становления НТС роль главного идеолога исполнял профессор М. А. Георгиевский (до революции преподавал филологию в Санкт-Петербургском университете). В 1919 г. он эмигрировал в Югославию, вскоре стал популярен в эмигрантских кругах и заработал себе репутацию теоретика борьбы с советским режимом. Когда в 1944 г. Красная армия вошла в Белград, советская контрразведка арестовала Георгиевского и вывезла в СССР. А дальше – допросы, предъявление обвинения и расстрел по решению суда.
Именно Георгиевский включил идею солидаризма в идеологию НТС, особенно настаивая на синтезе философского идеализма и политического национализма. Несомненно, здесь влияние и хомяковской концепции соборности, и политической философии И. А. Ильина (высланный в 1922 г. из России, на чужбине профессор очень сблизился с НТС). Георгиевский умудрился соединить в программе понятие соборности с ильинской «органической демократией», «органической свободой», имевших свое значение, в отличие от понимания свободы на Западе. У Ильина «свобода» – это больше образ, нежели научное понятие, но для «энтээсовской» программы сгодилось. Но еще больше сгодились его идеи из книги «О сопротивлении злу силою» (1925). В ней он отходит от толстовского «непротивления злу насилием». Если Л. Толстой говорил о внутреннем сопротивлении злу, подразумевая под злом монархию и лицемерное придворное высшее общество, то для Ильина зло – советский режим, с которым нужно бороться не столько внутренним сопротивлением, сколько активным действием. Именно агрессивность зла и необходимость для него выливаться во внешние поступки объясняет неизбежность борьбы со злом, т. е. потребность физического пресечения зла. И в этой борьбе нравственный человек вынужден совершать неправедные поступки, в том числе и убивать – крайний случай в силовом одолении зла. Человек берет на себя неправедность и делает это во имя Бога. И тем самым человек совершает праведный поступок, высокое деяние.
