Корсары Таврики - Девиль Александра (библиотека электронных книг TXT) 📗
Девушка уронила на колени прочитанный свиток и невидящим взглядом посмотрела вдаль.
Одна за другой всплывали перед Вероникой-Примаверой картины прошлого, и всегда рядом с ней был Он — самый красивый, сильный, умный, добрый, смелый. Да, таким для нее был Ринальдо, и всех мужчин она невольно сравнивала с ним. Но если раньше она думала, что восхищается Ринальдо как родственником, почти отцом, то теперь, после письма Карло, собственные чувства представлялись ей в другом свете. Может, она и сама бы обо всем догадалась — тем более после того, как узнала правду о своем происхождении, но письмо приблизило, ускорило волнующую разгадку...
Карло, верный, мудрый друг Карло, как прозорливо он понял то, что так долго было скрыто пеленой благородного, но неразумного обмана...
Сейчас Вера вспоминала себя в шестнадцать лет, когда впервые — и, опять же, не без подсказки Карло — к ней пришло понимание собственной женственности и захотелось из девчонки-сорванца превратиться в очаровательную королеву мая. Если бы уже в ту пору она могла знать, что мужчина ее мечты так близко! Может, не было бы тогда в ее жизни ни самоуверенного юнца Федерико, ни насильника Угуччоне, ни случайного любовника Луиджи, ни даже гордого красавца Родриго с его недолгой страстью и длительным обманом. О, если бы вернуть тот день, когда она, юная и беззаботная, впервые примерила на себя платье королевы мая!..
И тут девушка вспомнила, что белое атласное платье по-прежнему хранится в сундуке у тетушки Невены, и решила надеть его именно сегодня, сейчас!
Болгарка немного удивилась, когда в дом влетела оживленная, разрумянившаяся Вера и попросила немедленно достать то нарядное платье, которое когда-то Невена сшила ей к празднику королевы мая.
— А я уж думала, не пригодится тебе эта красота, — развела руками Невена. — Но что сегодня-то случилось? Уж не к обручению ли ты готовишься?
— Еще не знаю... может быть, — сдерживая волнение, сказала Вера. — Просто сегодня такой день... хочу быть красивой.
— Наконец-то додумалась, что негоже пристойной девушке разгуливать по городу в штанах, это ж не на корабле, — засуетилась болгарка, доставая платье и прикладывая его к Вере. — Оно тебе по-прежнему впору, фигурка-то у тебя такая же стройная, как в юности.
Через некоторое время Примавера, одетая в белое атласное платье, с серебристым обручем на тщательно расчесанных волосах, вышла на улицу и, сопровождаемая одобрительным напутствием тетушки Невены, направилась к воротам крепости. Прохожие, встречавшиеся ей на пути, оглядывались с восторгом и удивлением, но она этого даже не замечала.
Выйдя за пределы крепостных стен, Вера на минуту задумалась, куда же ей дальше повернуть: к дому Ринальдо или на берег моря? И, хоть она всегда была сторонницей решительных и быстрых объяснений, сейчас ей почему-то стало страшно возвращаться в дом, где предстояли разговоры с Родриго, Аврелией, а главное — с Ринальдо! Хотелось подождать, собраться с мыслями, унять волнение... И ноги сами понесли ее не к дому, а в сторону берега.
Тропинка, огибавшая обломок старой каменной стены, сворачивала к трем придорожным ивам, похожим на шатер. И вдруг, раздвинув их длинные ветви, прямо перед девушкой возник Ринальдо. Она вздрогнула, чуть отступив назад, быстро спросила:
— Ты следил за мной?
— Да, издали. Мог ли я тебя оставить одну, когда ты была в такой растерянности? Ведь, зная твою отчаянную натуру, от тебя чего угодно можно было ожидать. — Он окинул ее восхищенным взглядом: — Но, слава Богу, ты не наделала глупостей, а наоборот, оделась, как королева... или невеста.
— Когда-то я хотела быть в этом платье королевой мая, — грустно улыбнулась Примавера. — Но прекрасной дамы из меня не получилось, а получилась пиратка Грозовая Туча.
— Может, другие и видят в тебе пиратку, только не я! Я-то знаю, что ты была нежной и милой девочкой, потом очаровательной девушкой, готовой расцвести в ореоле женственности. Но судьба так распорядилась, что ты стала Грозовой Тучей. И во многом тут виноват я...
— Нет, Ринальдо, не говори так. Лучше повтори то, что уже сказал мне сегодня. Будто я... я достойна самой большой любви. Ты действительно так думаешь?
— Да! — ответил он глухо и отвел глаза от ее прямого взгляда.
Они медленно пошли по направлению к берегу. Молчание между ними затянулось и было похоже на тлеющую искру, готовую вспыхнуть ярким пламенем. Наконец, Вера нашла в себе волю заговорить:
— Карло, уезжая на Родос, оставил у тетушки Невены письмо для меня. Тебя оно тоже касается. Прочти.
Она протянула ему свиток. Они сели на плоский камень- песчаник возле спуска к берегу, и Ринальдо, развернув письмо, углубился в чтение, а Примавера незаметно наблюдала, как меняется выражение его лица.
Прочитав, он несколько мгновений молчал, глядя перед собой, потом со вздохом произнес:
— Что ж, Карло прав в отношении меня. Только зря он тебе рассказал... о моей любви. Вдруг ты теперь из благодарности, из чувства долга... из жалости, наконец... вздумаешь объявить, что тоже меня любишь. Мне больно будет слышать твое вымученное признание. Не менее больно, чем видеть тебя в объятиях Родриго, которого ты действительно любишь... к сожалению.
— И ты готов был благословить нас с Родриго и молчать о своих чувствах?! — воскликнула Примавера, сверкая глазами.
— Я хотел видеть тебя счастливой... вопреки всему.
— А теперь думаешь, что мое признание тебе будет вымученным, а не искренним? — спросила она почти возмущенно.
— Да, потому что не может такая молодая и прекрасная девушка из благородной семьи любить бродягу корсара, который старше ее на пятнадцать лет и основательно потрепан жизнью...
— Молчи! — Она прикрыла ему рот рукой. — Ты сейчас говоришь совсем не то, что надо, зато молчал о том, о чем надо было говорить. Если бы ты раньше мне признался, что мы с тобой не родственники!.. Да разве б я полюбила кого-нибудь другого, если бы знала, что могу любить тебя!
— Это правда, Примавера? — Он схватил ее за плечи, пытливо и страстно заглядывая в глаза. — Неужели со мной все происходит наяву? Сколько раз во сне я грезил, что мы вместе и любим друг друга!.. Но я отгонял эти сновидения, чтобы понапрасну не страдать. Разве я мог надеяться, что ты меня полюбишь?
— Ах, Ринальдо!.. Было бы странно, если б я тебя не полюбила! Я всегда знала, что ты лучше всех мужчин на свете! Я знала это с детства. Когда я плакала, ты меня утешал, когда болела, ты не спал ночами у моей кровати, когда сомневалась, помогал мне советом. Благодаря тебе я никогда не оставалась без крова и пищи, всегда чувствовала себя защищенной. Ты заботился обо мне, словно мой ангел-хранитель. А я, глядя на тебя, думала: как счастлива будет та женщина, которой выпадет судьба стать твоей женой! Но я-то ведь считала свои чувства к тебе родственными. Теперь же понимаю, что любила тебя как мужчину, но не смела в этом признаться даже самой себе...
— А я не смел открыть тебе правду... боялся огорчить тебя, испугать этой правдой... Но, если были в моей жизни благородные поступки, то я совершал их ради тебя.
— И ты никогда не разочаруешься во мне? Не скажешь, что я не такая, как надлежит быть женщине?
— Никогда не разочаруюсь! Ведь моя любовь — не временное увлечение, она проверена годами. Я люблю в тебе не причудливое существо, которое когда-то заинтересовало Родриго, а тебя — истинную, такую, как ты есть на самом деле. Мне кажется, только я один и знаю тебя по-настоящему. И для меня ты самая прекрасная женщина на свете!
Она провела пальцами по его седеющим вискам и вдруг почувствовала, как сердце переполняет нежность к этому человеку, который намного старше и опытней ее и, кажется, никогда в жизни не нуждался в жалости и снисхождении. Такую нежность она не испытывала даже к Родриго, а уж к другим мужчинам и подавно. В этот миг девушка поняла, что раньше ее любовные отношения с мужчинами были похожи на поединок; теперь же ей хотелось быть женственно-слабой и, прислонившись к сильному плечу своего ангела-хранителя, дарить ему всю любовь и нежность, на какую было способно ее пробудившееся сердце.
