Нерассказанная история США - Стоун Оливер (книги онлайн полностью бесплатно txt) 📗
Многие встали на защиту Уоллеса. Элеонора Рузвельт призналась, что разделяет его позицию: «Он попытался объяснить, что мы не одобряем ни британский империализм, ни советскую агрессивность. Он указал, что мы хотим дружить с Россией, хотим идти ей навстречу, но и она должна идти нам навстречу»59.
Став посмешищем для всего мира, Трумэн попытался сказать репортерам, что поддерживал право Уоллеса высказать собственное мнение, а вовсе не суть его выступления. Потом он стал вообще отрицать, что прочитал и одобрил всю речь заранее.
Пока шли споры, кто-то организовал утечку информации, предав гласности текст записки, которую Уоллес 23 июля отправил Трумэну и где он указывал на «роковой просчет» в плане Баруха. Несколько советских газет опубликовали полный текст записки.
«Этот просчет – схема… достижения международных соглашений в несколько “простых этапов”, причем от других стран требуется обязательство не проводить исследований в области военного применения атомной энергии и опубликовать сведения о своих запасах урана и тория, а в то же время за США сохраняется право не делиться своими техническими знаниями в области атомной энергии, пока система международного контроля и инспекций не станет такой, как нам удобно.
Удивительно ли, что русские не проявили ни малейшего энтузиазма по поводу нашего плана? <…> Я думаю, мы бы реагировали так же, как, похоже, делают русские. Мы бы для вида выдвинули свои контрпредложения, но реальные усилия направили бы на создание бомбы, чтобы уравнять шансы на переговорах…
На деле у СССР есть два козыря, которые он может использовать на переговорах с нами: 1) у нас очень мало информации относительно прогресса его науки и техники в области атомной энергии и 2) у нас вообще нет сведений о размерах русских запасов урана и тория. Эти козыри и в подметки не годятся нашим козырям: запасу атомных бомб, реально работающим заводам-изготовителям, бомбардировщикам B-29 и B-36 и авиабазам, покрывшим половину земного шара. Однако мы, по сути, требуем, чтобы Советский Союз немедленно открыл свои два единственных козыря – и говорим, что мы сначала на них посмотрим, а потом решим, будем ли продолжать игру»60.
Трумэн потребовал от Уоллеса перестать говорить о внешней политике, пока идет послевоенная конференция Совета министров иностранных дел. Перед тем Бирнс телеграфировал Трумэну из Парижа и пожаловался, что из-за речи Уоллеса и его письма президенту на встрече царит хаос. И Бирнс, и Барух пригрозили уйти в отставку. Трумэн испугался, что Форрестол и военный министр Роберт Паттерсон поступят аналогичным образом. Он решил уволить Уоллеса и написал тому язвительное письмо с требованием уйти в отставку по собственному желанию. Уоллес немедленно позвонил президенту и объяснил, что если это письмо всплывет, то оно сильно подорвет имидж Трумэна. Президент тут же послал человека забрать письмо. Копий не сохранилось. Осталась только запись в личном дневнике Трумэна, сделанная в тот вечер; из нее в какой-то степени можно понять, о чем, скорее всего, шла речь в письме. В дневнике Трумэн назвал Уоллеса «стопроцентным пацифистом. Он желает распустить наши вооруженные силы и передать русским наши военные секреты, доверившись горстке авантюристов из Политбюро. Я не понимаю таких “мечтателей”… Союз американцев немецкого происхождения под предводительством Фрица Куна и тот не был настолько опасен. Красные, шарлатаны и “салонные радикалы”, похоже, объединились и превращаются в национальную угрозу. Боюсь, они занимаются вредительством на пользу “дядюшки Джо”»61.
С уходом Уоллеса исчез последний шанс предотвратить холодную войну и гонку ядерных вооружений. Тем же вечером, 20 сентября 1946 года, Уоллес выступил по общенациональному радио:
«Победа мира важнее, чем высокая должность. Она важнее, чем любые соображения партийной политики. От успеха или неудачи нашей внешней политики зависят жизнь или смерть наших детей и внуков. От них зависит жизнь или смерть нашей цивилизации. От них может зависеть, будет ли и дальше существовать человечество и весь мир или же им придет конец. Таким образом, от внешней политики зависит сейчас самое важное, и мы – каждый из нас – должны считать своим святым долгом участие в борьбе за победу мира… Я хочу еще раз уточнить, что я противник любых видов империализма и агрессии, от кого бы они ни исходили: от русских, англичан или американцев… Успех любой политики в конечном счете зависит от доверия и желания людей. Политика не может быть успешной, если люди не знают и не понимают ее целей, если им не сообщают все факты и если они не хватаются за возможность принять участие в формировании внешней политики в ходе подробных и открытых обсуждений. В этих обсуждениях мы должны уважать права и интересы других народов, ожидая такого же уважения с их стороны. Итог этих обсуждений, как я уже говорил в своей нью-йоркской речи, определит не то, будем ли мы жить в “одном мире”, а будем ли мы жить вообще. Я намерен продолжать борьбу за мир»62.
Поддержка Уоллесу пришла оттуда, откуда не ждали. Альберт Эйнштейн написал: «Я не могу не выразить свое высочайшее и безоговорочное восхищение Вашим письмом президенту от 23 июля. В нем содержится глубокое понимание фактической и психологической ситуации и многообещающее понимание нынешней американской внешней политики. Ваша мужественная позиция заслуживает благодарности всех нас, с глубокой тревогой наблюдающих за действиями нашего нынешнего правительства»63.
Как только ушел Уоллес, США с головой погрузились в пучину холодной войны и во внутренней, и во внешней политике. 24 сентября был получен долгожданный доклад советника Белого дома Кларка Клиффорда и его помощника Джорджа Элси. Всесторонний обзор действий, намерений и возможностей Советского Союза призван был доказать, что те регулярно нарушали условия соглашений. Сообщение рисовало страшную картину усилий СССР «ослабить позиции и подорвать престиж Соединенных Штатов в Европе, Азии и Южной Америке», с тем чтобы СССР мог управлять миром, одновременно сея через Коммунистическую партию раздоры в самих США. Штатам необходимо было отреагировать: нарастить атомный арсенал, расширить сеть заграничных баз, усилить военный потенциал и мобилизовать все ресурсы, чтобы «помочь всем демократическим государствам, в какой-либо мере оказавшимся под советской угрозой или подвергающимся такой угрозе». Однако они не смогли документально подтвердить вероломство Советов касательно обязательств по договорам и были вынуждены признать: «Представить прямые доказательства конкретных нарушений весьма затруднительно»64.
Историк Мелвин Леффлер провел глубокий критический анализ этого доклада и обнаружил в нем большое количество подтасовок. Он писал: «Клиффорд и Элси проигнорировали действия, которые, возможно, добавили бы оттенки серого в их черно-белую характеристику советской внешней политики», – например, все случаи, где Советы соблюдали условия соглашений или делали даже больше того, что обязались сделать; или когда выводили войска, разрешали проведение свободных выборов и препятствовали повстанческой деятельности. «Двойные стандарты и самообман пронизывают весь доклад Клиффорда–Элси», – отметил он и добавил:
«Советники Трумэна не задались вопросом, как повлияло на поведение Советского Союза сомнительное выполнение обязательств со стороны самих США. Они не стали упоминать о том, что [генерал Люшьес] Клей и другие сотрудники Военного министерства постоянно называли Францию, а не Россию, основным источником американских затруднений в Германии. Они подозревают, что за заинтересованностью Советского Союза в объединении Германии кроются попытки Кремля заполучить рычаги управления всей Германией, но с легкостью отмахиваются от попыток США ослабить советское влияние в восточной зоне и ориентировать всю Германию на Запад. Аналогичным образом Клиффорд и Элси указывают на то, что русские войска задержались в Иране, как на неопровержимое доказательство желания СССР установить контроль над Ираном и ближневосточной нефтью. Они не сказали (а возможно, просто не знали), что, пока они писали доклад, представители Госдепартамента и военные оперативники настаивали на том, чтобы войска США, несмотря на истечение всех сроков, задержались в Исландии, Панаме, на Азорских и Галапагосских островах и в других районах, чтобы усилить американские аргументы на переговорах о размещении военных баз и сохранении прав транзита военных сил через территории соответствующих стран».
