Воспитан рыцарем - О'Санчес (Александр Чесноков) (читать бесплатно книги без сокращений .TXT) 📗
— Ты поедешь со мною? Это меняет дело, и я согласен с радостью.
Княгиня едва удержалась, чтобы не обнять своего младшего сына и не заплакать у него на груди, и это были бы светлые слезы, без горя, от полноты чувств.
— Уж я сумею защитить тебя от того, против чего бессильны луки да секиры, а именно от женского кокетства и коварства. Уж на тебя-то там найдутся охотницы, в изрядном количестве. Но с помощью богов и разума мы сумеем найти и выбрать достойную тебя невесту…
Лин покраснел так густо, что даже в темноте сада это стало заметно.
— Но, матушка! Я ведь уже рассказывал тебе о том слове, которое связало меня и Уфину. И никакие другие невесты мне не надобны!
Княгиня Та-Микол прикрыла на миг глаза и закусила губу, чтобы не улыбнуться явно и не обидеть сына…
— Разумеется, мой дорогой. Никто из нас не собирается тебе препятствовать. Но… ты ведь не будешь возражать… на тот случай, если вы не сумеете найти друг друга… или кто-то из вас… передумает… Ты же понимаешь, что пять прошедших лет в вашем возрасте — это как сто и больше — в нашем. Поэтому, я, не мешая твоим чувствам и твоим обещаниям, буду делать то, что обязана делать для своего сына каждая хорошая мать. Итак, ты грамотен и начитан и сумеешь, когда понадобится, слагать стихи в честь дам…
— Не знаю… не пробовал… Но если надо — я буду стараться.
— А на музыкальных инструментах ты не играешь?
— Совершенно не умею.
— Наконец-то! Хотя бы один пробел в образовании, которое дал тебе… Снег, мы нашли. Но я все собиралась спросить тебя, мой дорогой… Подумай и скажи, не ожидая умысла и подвоха, поскольку одно лишь сердце руководит моим любопытством: а ты сам испытывал ли какую-либо нужду и недостаток, помимо еды и тепла, при том воспитании, которое дал тебе… твой наставник? Подумай хорошенько и не спеши. И не бойся сказать, это не будет предательством или неблагодарностью, поскольку один человек, даже лучший из лучших, не способен объять все…
Лин замолчал надолго, а когда заговорил, голос его звучал неуверенно и приглушенно, словно бы в горле у него стоял неведомый комок…
— Да, матушка. Всего у меня имелось в достатке: был я одет, обут, сыт. Снег очень редко повышал на меня голос и никогда не поднимал руку. Он был добр и справедлив, он учил меня всему, что знал сам, — а это немало, и я это вижу теперь, и чем дальше, тем явственнее вижу… Но… деревенские мальчишки играли, а я нет… Они бегали шумными ватагами, пасли ящеров и коней, играли в прятки, в догонялки, в кубаря, в кондалы-закованы, кто дальше прыгнет… Я же — никогда. А мне так хотелось!
— Но сын мой… Это крестьянские дети, и Снегу бы не пристало…
— Нет, нет! Я ни в чем не виню моего дорогого учителя и наставника! Он в этом не виноват, он лучший из людей! Но откуда ему было знать и помнить — что в детстве самое ценное?
— И что же? Ведь и я уже не помню.
— По моему скромному нынешнему разумению, самое ценное в детстве — быть ребенком, жить детской жизнью. А я всегда, сколько себя помню, с трактира «Побережье» начиная, был взрослым.
Княгиня все же не выдержала, упала сыну на грудь и разрыдалась. Если бы в этот миг ее могли видеть обитатели замка и его окрестностей — они все были бы потрясены до глубины души тем, что грозная и холодная повелительница, не ведающая ни страха, ни жалости, ни сомнений, но напротив, сама всем внушающая страх, второй раз уже за краткое время, ведет себя как простая смертная, как обычная слабая женщина…
И все же княгиня плакала недолго. Она вынула кружевной платок, промокнула им глаза, деликатно окунула в него носик…
— Детство мы не в силах тебе вернуть. Но зато все остальное — обещаю. И еще. Вот ты на днях спрашивал у меня про некое Морево. Да, чем дальше, тем чаще звучит в обществе эта грозная легенда, предвещающая ужасный конец света, гибель всем живущим. Но я скажу так: что мне мир, и что мне угроза миру от какого-то все еще далекого Морева, когда у меня есть мой муж и два взрослых сына, могучие и бесстрашные воины, которые сумеют защитить от всех мыслимых и немыслимых бед свои владения и всех живущих в этих владениях! Я — никого и ничего не боюсь!
— Клянусь, матушка! Ты права, тебе не надо ничего страшиться, потому что мы теперь все вместе: ты, наш отец, и мы с братом!
Заросли кустарника с нехорошим треском развалились на стороны и выпустили на песчаную дорожку чудовище с круглыми горящими глазами. Зверь взметнулся в невероятно высоком прыжке и клацнул гигантскими челюстями.
— Одним нетопырем меньше, — меланхолично подытожил вслух Лин. — Ой-й-й…
— Ур-р-р, ур-р-р, охи-и-и, охи-и-и, — подтвердило чудовище, которое успело приземлиться после прыжка прямо в неглубокую лужу возле дорожки, так что комья грязи разлетелись по сторонам, и отнюдь не все пролетели мимо Лина и его матери. Гвоздик тоже ничего и никого на этом свете не боялся, даже хозяина. Зачем бояться, если можно любить?
