Мэгги и Джастина - Кэролайн Джуди (лучшие книги онлайн txt) 📗
Джастине показалось, что сейчас амфитеатр обрушится, что вокруг начинают с грохотом сыпаться камни, что люди, охваченные паникой, сейчас бросятся бежать — все вскочили с мест, бледные, дрожащие, крича и размахивая руками. Мертв!.. Какой удар!.. Ведь на мгновение публике показалось, будто матадор повис на рогах. Все ждали, что он вот-вот, обливаясь кровью, упадет на песок, и вдруг — он стоит перед ними, еще оглушенный бешеным натиском, но веселый и улыбающийся.
После пережитого волнения и страха общий восторг не знал границ. Зрители что-то кричали, бросали на арену шляпы. Грохот рукоплесканий прокатывался по рядам, пока Хуанито Мартинес шествовал по кругу вдоль барьера, наслаждаясь своим триумфом.
На арену уже вышел третий бык, а овации в честь Мартинеса не смолкали, словно публика не могла опомниться от восторга, словно все, что могло произойти во время корриды, уже не заслуживало внимания.
Остальные тореро, бледные от зависти, выбивались из сил, стараясь заслужить расположение публики. Раздавались аплодисменты, но они казались вялыми и равнодушными по сравнению с недавней овацией. Публика изнемогла после бури восторга и рассеянно следила за схватками, происходившими на арене. На ступенях амфитеатра шли ожесточенные споры. Одни восхищались тем, как вел себя Мартинес, другие, очевидно осуждая его за безрассудство, будто восставали против собственного недавнего порыва.
Внимание публики отвлеклось от арены поминутно вспыхивающими ссорами. Именно здесь Джастина поняла, что такое национальный характер испанцев. То и дело в одном из секторов амфитеатра раздавался шум, зрители вскакивали, повернувшись спиной к арене. Над головами мелькали руки и шляпы. Остальная публика, перестав следить за корридой, всматривалась в место драки и нарисованные на каменной стене огромные цифры, обозначающие различные сектора амфитеатра.
Подчиняясь стадному чувству, все шумели и вскакивали на ноги, пытаясь рассмотреть через головы соседей, что происходит вдалеке. Но видели только медленное шествие полицейских, которые, с трудом продвигаясь по ступеням, направлялись к месту драки.
Более разумные из зрителей, желавшие смотреть на арену, где тореадоры продолжали свое дело, усаживали тех, кто вскакивал перед ними. Постепенно волны людского моря улеглись. Ряды голов выровнялись по концентрическим кругам амфитеатра, и коррида возобновилась. Но нервы толпы были возбуждены, и ее настроение проявлялось то в презрительном молчании, то в несправедливой враждебности к некоторым тореро.
Публике, пресыщенной только что происшедшими на арене событиями с участием Хуанито Мартинеса, все перипетии дальнейшего боя казались неинтересными. Чтобы рассеять скуку, зрители принялись за еду и питье. Торговцы сновали между рядами, с фантастической ловкостью бросая покупателям требуемый товар. Словно оранжевые мячи, по всему амфитеатру летали апельсины, вычерчивая на пути прямые, как нитка, линии. Хлопали пробки бутылок с газированной водой, в стаканах искрилось жидкое золото анадалузского вина.
Но вот по амфитеатру пробежала волна любопытства. На арену вышел еще один тореадор, и все замерли, словно ожидая чудес ловкости и красоты. Матадор вышел один на середину арены с бандерильями в руке, невозмутимый, спокойный, продвигаясь медленным шагом, словно затевая какую-то игру. Бык подозрительно следил за его движениями, изумленный зрелищем одинокого человека после недавнего шума и суеты, когда вокруг него развевались плащи, в загривок ему вонзались острые пики и перед самыми его рогами, словно напрашиваясь на удар, метались лошади. Сейчас никого из пикадоров не осталось на арене. Были только матадор и бык.
Человек гипнотизировал зверя. Он подошел к быку так близко, что коснулся острыми бандерильями его холки. Потом, отступив, побежал мелкими шагами, и бык, словно завороженный, потрусил за ним на другой конец арены.
Казалось, тореро покорил животное; бык подчинялся малейшему его движению. Но вот матадор решил закончить игру. Раскинув руки с зажатыми в них бандерильями, поднявшись на носках и вытянувшись всем своим гибким, стройным телом, он в величественном спокойствии двинулся вперед и воткнул разноцветные стрелы прямо в затылок ошеломленному быку.
Он повторил этот прием трижды под приветственные крики публики.
Хуанито Мартинес в это время стоял у барьера, вытирая пот с лица полотенцем, которое подал ему слуга. Он выпил воды, повернувшись спиной к арене, чтобы не видеть подвигов своего товарища. Мартинес выглядел так, как будто восторги публики казались ему воровством и похищали часть его триумфа.
Джастине было очень любопытно следить за этим молодым человеком, которого она видела еще сегодня утром спокойно пьющим кофе в ресторане гостиницы «Дель соль». Он долго отдыхал, предоставляя своим товарищам возможность показать свое мастерство. Но когда вышел пятый бык, предназначенный для него, Хуанито бросился на арену, будто горя нетерпением поразить публику своим геройством.
Стоило упасть одному из пикадоров, как Мартинес, взмахнув плащом, уводил быка на другой конец арены и, ослепив его фейерверком ловких движений, приводил в полную растерянность. Тогда он дотрагивался до морды быка ногой или надевал ему на голову свою шляпу. Иногда, пользуясь отупением животного, он с вызывающей дерзостью подставлял ему грудь, становился перед ним на колени и чуть ли не ложился под рога.
Старые любители глухо ворчали, но их ропот был заглушен возгласами одобрения.
Затем Хуанито, взяв у бандерильеро его палки с крючком на конце, двинулся прямо к быку и, раньше чем тот успел пошевельнуться, воткнул бандерильи. Но похоже, что Мартинес был не силен в этом деле. Всаженные неловкой рукой бандерильи плохо держались, и когда бык в изумлении тряхнул головой, одна из стрел упала.
Но это уже не имело значения. Толпа всегда чувствует слабость к своим кумирам, прощая и оправдывая их ошибки. Публика радостно приветствовала отважного тореро.
А он с еще большей дерзостью всадил вторую пару, несмотря на протесты зрителей, боявшихся за его жизнь. В третий раз он повторил прием, по-прежнему неловко, но с таким бесстрашием, что неловкость, за которую другой был бы освистан, вызвала бурю восхищения. Казалось, сама судьба помогает этому смельчаку.
В затылке быка остались только четыре бандерильи из шести, да и те едва держались. Казалось, животное их совсем не чувствует.
Тем временем Мартинес, вооружившись шпагой и палкой с красной тряпкой, надев шляпу, гордо и спокойно направился к быку.
Остальные тореадоры стояли вдалеке от места действия возле барьера.
Мартинес растянул тряпку чуть ли не на самой голове быка. Животное бросилось на красный лоскут. Последовал взмах, но бык внезапно повернулся и ринулся на матадора, страшным ударом вырвав палку с тряпкой из его рук.
Безоружному, беззащитному матадору оставалось только бежать к барьеру, но в тот же миг один из тореадоров бросился навстречу животному и взмахом красного плаща отвлек его внимание.
Поняв на бегу, что бык остановился, Мартинес не стал прыгать через барьер. Он почувствовал уверенность в своих силах и несколько мгновений простоял неподвижно, глядя на врага в упор.
Эта блестящая выдержка превратила поражение в триумф, вызвавший аплодисменты зрителей.
Хуанито Мартинес снова поднял шпагу и палку с красной тряпкой, тщательно расправил лоскут и снова встал перед мордой быка. Теперь он был готов к тому, чтобы убить животное, заставившее его спасаться бегством на глазах у тысячи поклонников.
Едва сделав один шаг, он приготовился к решительному удару и, низко опустив красный лоскут, поднял рукоять шпаги до уровня глаз. Публика, боясь за его жизнь, снова закричала: «Нет, нет! А!» Вопль ужаса пронесся по амфитеатру; дрожа от волнения, с расширенными глазами, зрители вскочили на ноги. Женщины закрывали лицо или судорожно хватались за руки соседей.
При ударе клинок угодил в кость, и Мартинес, вытаскивая шпагу, не успел уклониться от грозного рога. Бык зацепил матадора посередине туловища, и все увидели, как этот красавец и силач болтается на острие рога, словно жалкая кукла. Могучим движением головы бык отшвырнул матадора на несколько метров, и тот тяжело рухнул на арену, распластавшись, как разряженная в шелк и золото лягушка.
