Тайна гибели адмирала Макарова. Новые страницы русско-японской войны 1904-1905 гг. - Семанов Сергей Николаевич
Ввиду донесений наблюдательных пунктов, что на Высокую, Плоскую и Фальшивую японцы пытаются установить орудия, и ввиду вышесказанных сообщений китайцев все внимание нашего начальства сосредоточено сейчас на левом фланге, где лихорадочно закипели работы по приведению в должны вид оборонительных сооружений этого фланга.
Однако на Восточном фронте противник продолжает усиленно вести вперед свои подготовительные инженерные работы.
На форту II в левом исходящем углу под бруствером работа прекратилась, а в правом — ясно слышен стук работы по забивке галереи. Таким образом, с завтрашнего дня возможно ожидать взрыва бруствера. В потерне из отверстий А и Б японцы выбрасывают вовнутрь пустые мешки, мешки, наполненные отчасти каким-то порошком, и войлок. По-видимому, всю эту легкую массу они захотят пододвинуть к нашему последнему оборонительному траверсу В и зажечь, чтобы удушливым дымом выкурить нас назад. В предупреждение этого мы собираемся сегодня ночью обрызгать керосином все эти мешки и поджечь их, пока отверстия А и Б еще не заложены.
Вне галереи, примерно в точке Г, стала слышаться работа киркой. Боясь, что японцы хотят двинуться из Г по направлению стрелки в нашу стороны, чтобы взрывом прошибить стенку и завладеть большей частью галереи, мы решили выйти из галереи в сторону минным ходом Д, с тем чтобы постараться встретить противника камуфлетом.
На форту III пока слышна все еще отдаленная работа противника и, судя по звонкости ударов кирки, в очень твердом грунте, так что еще нельзя ожидать здесь скорого взрыва.
На укреплении № 3 слева в точки А ясно слышна работа обнажения потерны и разговор нескольких человек. В Б слышно отгребание камней и грунта, т. е. идет очистка бетонной потерны для возможности пробить ее сильным подрывным патроном. В В слышна работа киркой по направлению к нашей к[контр]минной галерейке Г, но пока еще далеко, не ближе 3–4 метров и много выше. Видимо, в этом месте ведется противником галерея для обрушения бруствера, которая, видимо, пойдет с понижением к центру бруствера. Рассчитываем, что удастся подкараулить неприятельских минеров и дать им камуфлет. Пока же для обмана стучим усиленно сзади Г, будто бы мы ошиблись, так что противник при движении к Д никого не встретит. Слышна также работа правее потерны на самом эскарпе.
<…> Стрельба японцев понемногу оживляется: по форту III и II стреляли 11-дм, послав на каждый около 50 штук.
Особых повреждений не причинили, но разрушили местами бруствер, а на форту III попали несколько раз в переднее убежище, свод сквозника которого дал значительную трещину. Обстреливали Заредутную и соседние участки стены. Не оставили без внимания город, стреляя на этот раз по Новому городу, причем чуть не подожгли несколькими попавшими снарядами 9-й госпиталь. Попали в «Звездочку», в склады Чурина и много… *
Защитники Порт-Артура отвлекли огромные силы японцев, нанеся им громаднейшие потери. Вот, как говорится, «сухой остаток» тех сражений в точных и бесспорных числах. Японцы потеряли в общей сложности 112 тысяч солдат и офицеров убитыми и ранеными. Потери русских соответственно — 27 тысяч. Впечатляющее соотношение в нашу пользу! Правда, японцы взяли в плен после предательской капитуляции 25 тысяч защитников, половину из которых составляли военнослужащие тыловых служб, а другая половина, из числа боевого состава, в преобладающей степени была переранена или истощена болезнями, преимущественно простудами — ведь зима на том дальневосточном полуострове выдалась тогда суровой…
И наконец два слова о Стесселе — большего он не заслуживает. Николай II почему-то отнесся к его судьбе весьма мягко, лишь 30 сентября 1906 года он был уволен со службы. И только. Однако под давлением патриотической общественности он был предан через год военному суду. Там сомнений не нашлось — трусливый генерал был приговорен к смертной казни, которую ему заменили через некоторое время десятилетним заключением. Однако уже в апреле 1909 года Стессель был помилован мягкосердечным царем. Жизнь свою жалкую предатель сохранил. Но имя его осталось позорным знаком в нашей воинской истории. В назидание иным подобным.
Поход и гибель Второй Тихоокеанской эскадры
После падения Порт-Артура и неудачного для нас Мукденского сражения военные действия в Маньчжурии как бы замерли. Решающие события теперь должны были развернуться на морском театре.
После гибели нескольких кораблей в начале войны в Петербурге решено было направить все наличные силы Балтийского флота на Дальний Восток. Привлечь корабли Черноморского флота было невозможно, ибо Турция запретила проход кораблей через проливы во время войны. 2(15) октября 1904 года эскадра — ее назвали 2-й Тихоокеанской — вышла в поход из прибалтийского города Либава. Путь был неблизкий, вокруг Африки, ибо пройти через мелководный тогда Суэцкий канал новейшие русские броненосцы не могли.
То был беспримерный в истории военного мореплавания поход: тысячи миль без единой базы, без права заходить в иностранные порты! Снабжаться углем, продовольствием и пресной водой приходилось на неудобных стоянках, нередко при морской качке. И тем не менее русские моряки совершили тяжелейший переход без единой аварии, не потеряв ни одного корабля или вспомогательного судна.
Да, судьба Второй эскадры оказалась трагической, это невольно заслонило от нас, потомков тех русских моряков, невиданное в истории винтового флота достижение. Да, парусные корабли со времен Колумба и Магеллана могли совершать дальние плавания, растянувшиеся на многие месяцы, не заходя в порт: паруса надувает ветер, ни угля, ни мазута не надо. А для парового двигателя нужна еще пресная вода, и много. Значит, нужны базы — свои или дружественные. У русской эскадры, прошедшей два океана, сумевшей дойти до третьего, не имелось ни того, ни другого.
Русской эскадре пришлось пройти по морю 18 тысяч морских миль (23 тысячи километров — без малого длина экватора). Она включала в себя 12 тяжелых кораблей, десятки крейсеров и миноносцев, множество вспомогательных судов, более десяти тысяч личного состава. Плавание продолжалось более семи месяцев, и это по большей части в тропической зоне, крайне непривычной для наших моряков. И все это они выдержали с честью и без потерь.
К сожалению, и тут было гораздо хуже с командованием. Вице-адмирал Рожественский, в прошлом боевой офицер, опытный и образованный моряк был назначен командиром эскадры. При этом он обладал деспотическим и грубым характером, не считался, да и не интересовался соображениями младших флагманов и командиров кораблей, не обладал опытом командования крупными соединениями и, как выяснилось, способностью к этому. Самодурство Рожественского дорого обошлось русскому флоту и ему самому.
На рассвете 14 (28) мая 1905 года разномастная, усталая, плохо управляемая русская эскадра подошла к Цусимскому проливу, где ее поджидал японский флот — отремонтированный, с отдохнувшими экипажами, руководимый боевыми и опытными командирами. При примерном равенстве сил ясно, в чью пользу должно было закончиться сражение.
Так и произошло. Рожественский — что изумительно! — не составил плана предстоящего сражения и даже не созвал совещание старших командиров. Русская эскадра вошла в пролив в длиннейшей кильватерной колонне, которой очень трудно было управлять даже при удачном течении боя. Но бой сразу же оказался неудачен, а адмирал вскоре был ранен и покинул флагманский корабль. Русская эскадра оказалась без командования. Получилось, что вели ее последовательно командиры головных броненосцев, которые, разумеется, не были и не могли быть готовы к такой роли. Ночью общий строй эскадры распался, каждый корабль или группа кораблей шли наугад.
Эпилог наступил утром 15 мая. Потеряв в бою накануне четыре новейших броненосца и несколько других кораблей от минных атак японцев, остатки эскадры повел контр-адмирал Небогатов. До сего дня этот пожилой человек ни разу не побывал в бою. И первого же сражения, выпавшего на его долю на закате судьбы, не выдержал: когда появилась вся японская эскадра, он поднял сигнал о сдаче.
