Весенние ветры (СИ) - Романовская Ольга (бесплатная регистрация книга .txt) 📗
Рана на спине тоже выглядела заметно лучше, хоть слегка и кровоточила.
Взяв мягкую тряпочку и смочив ее теплой водой, девушка удалила запекшуюся кровь и пот, наложила свежие повязки с мазью. Не удержавшись, провела ладонью по его спине от шеи до крестца, затем вознамерилась повторить подобное путешествие с другой стороны, но Меллон перехватил ее руку на животе.
— Зара, ты напрасно тратишь силы. Единственное, чего я сейчас хочу, это выспаться.
— Можно совместить приятное с полезным, — склонившись над его ухом, многозначительно прошептала сеньорита Рандрин. Интересно, как он отреагирует? Раньше подобные двусмысленности его смущали, вызывали бурную реакцию.
— Ну да, особенно со сломанными ребрами и дырой в спине, — усмехнулся Меллон. — Зара, прекрати свои дурацкие провокации, ума не приложу, почему тебе доставляют удовольствия подобные игры?
— Я ведь тебя целый год не обнимала, мог бы проникнуться моментом, — притворно обиженно вздохнула девушка.
С ребром, конечно, было хуже, оно зажить быстрее, чем через полтора месяца, не могло. Если только ему не помочь. Срастить Зара его не срастит, а регенерацию кости ускорить может. Как там учили? Сосредоточиться, представить себе обломки, положить руки на место перелома, сложить их 'замком' и пустить по ним магическую энергию, мысленно сращивая кость. Это преподавали на пятом курсе, на уроках врачевания, только материал на них давали поверхностно, а практики практически не было, не считая несчастной собаки, попавшей под колеса экипажа, и притащенной в школу в качестве учебного пособия.
— Ай, Зара, что ты там делаешь? — маг дернулся. — Решила приложить к коже каленое железо? Я, кажется, ничего такого не сделал, за что меня можно было бы пытать, или я чего-то не заметил?
— Сиди тихо, я тебя лечу.
Интересно, а жар — это хорошо или плохо? Энергия вроде бы уходит, только куда?
Зара улыбнулась, когда убрав руки, увидела, что отек спал. Да и синяки рассосались. Аккуратно дотронулась до больного места — не почувствовал, а ведь раньше малейшее прикосновение вызывало болезненную реакцию. Но обольщаться не надо, перелом не залечен, а посему нужно снова наложить шину, зафиксировать кость.
— Сделала все, что смогла, — ее слегка покачивало: последствия экспериментов с собственной магической энергией. Может, отец и прав, и это опасно? Больше она этого делать не будет, предоставит процессу выздоровления идти своим чередом.
— Спасибо. Я лягу у двери, я тебе мешать не буду… Надеюсь. А, вообще, лучше мне переночевать на сеновале. Да, именно так. Спокойной ночи, Зара!
— Меллон, не дури! Ты на ногах от усталости не держишься и спишь уже.
— Зара, ты когда-нибудь о девичьей чести думать начнешь?
— Началось! А ведь так хорошо все было! Вчера ты об этом не думал, не прогнал меня. Кто меня обнимал, а? Уткнулся мне в шею, прижал к себе… То-то, когда я проснулась, никак не могла понять, почему так тепло. Что смущаешься? Меллон Аидара, куда Вы собрались?
— На сеновал, — пробормотал маг, стараясь побороть зевоту. Сгребя плащ в охапку, он направился к двери. — Не найдется места на сеновале, внизу, на лавке посплю.
— Нет, Эйфейя, ты это видишь?! От меня уже начинают бегать мужчины. Да спи ты здесь, только на голом полу я лежать тебе не позволю: простудишься. Тут есть одеяло, я тебе его отдам.
— Ты уверена?
— В чем уверена?
— В том, что это нормально…
— Будешь пререкаться, уложу у себя под боком. Тем более, — она улыбнулась, — тебе это нравится.
Отвернулся, может, даже покраснел, замер перед дверью и щелкнул задвижкой.
Уйти ему Зара не позволила, подбежала, обняла так, чтобы не было больно, и поцеловала. Когда обернулся, поймала губы. Как же неудобно целоваться, когда нельзя обнять за шею! Зато можно взъерошить волосы, запустить пальцы в его челку, ласково провести ладонью от висков к плечу…
Плащ полетел на пол, потому что руки Меллона оказались заняты. Ему-то ничего не мешало обнять сеньориту Рандрин, что он с удовольствием и проделал, отвечая на поцелуй с поразительным энтузиазмом для человека, который собирался уйти. Поцелуй становился все настойчивее и требовательнее; девушка не сопротивлялась и не мешала вновь обретенному возлюбленному перейти грань относительно невинных лобзаний. Она наслаждалась новыми ощущениями и охотно отвечала на ласки.
Будто пресытившись ее ртом, губы мага скользнули вниз, к ложбинке у основания шеи. Зара запрокинула голову; ей казалось, будто она выпила бокалов пять шампанского, и теперь его пузырьки играют внутри ее живота.
Рука скользнула под его рубашку, поглаживая, осваивая все новые и новые территории.
Как-то незаметно ее лопатки оказались прижаты к спине, а платье на плечах — приспущено. Девушку это нисколько не волновало, ей было хорошо, не хотелось, чтобы это кончалось.
Пузырьки в животе разливались теплом, приятным тянущим теплом.
— Все, хватит! — Меллон неожиданно резко отпрянул от нее, торопливо застегивая рубашку. — Это зашло слишком далеко. Спокойной ночи, сеньорита Рандрин.
Не успела она возразить, остановить его, как маг уже хлопнул дверью.
Раздраженная, не в силах понять, почему он оттолкнул ее (второй раз в жизни!), Зара поплелась к кровати и, не раздеваясь, легла. Оправдание сумела отыскать только одно: Меллон был ранен. Безусловно, сломанное ребро не способствует любовным играм, его так легко заново сломать, а ранения причиняют боль и отнимают драгоценные силы. Да, ее телохранитель ослаб, ему нужен покой, но зачем он все это начал?! Она ведь просто его поцеловала, а Меллон так бурно отреагировал.
Утро выдалось хмурым. Нет, с погодой было все нормально, по-прежнему светило солнце, на небе — ни намека на непогоду, просто сеньорита Рандрин и сеньор Аидара не разговаривали. Меллон избегал встречаться с девушкой взглядом, та же в свою очередь недовольно поджимала губы.
Зара не выдержала первой и, когда они выехали за пределы деревни, напрямик спросила:
— Меллон, какие-то проблемы?
Он удивленно взглянул на нее.
— Просто я начинаю думать, что у тебя с женщинами совсем никак. Или только со мной? Я такая страшная, что меня хотеть нельзя? Или в тебе опять взыграла твоя орочья порядочность, как год назад? Ну, что молчишь, говори, как есть.
Маг с шумом втянул в себя воздух и отвернулся.
— Меллон Аидара, ты считаешь, что это нормально: раззадорить девушку и сбежать? Хотя, тебе не в первый раз. Вот объясни мне, чего ты боишься? Что я пожалею, что мне не понравится? Может, позволишь мне самой решить, нравится мне или нет, и перестанешь дразнить тем, что я никак не могу получить?
— А разве ты хочешь?
— Что, вчера непонятно было? Меллон, ты уж сам определись со своими чувствами, чего хочешь ты.
— Прости, Зара, этого больше не повториться. Это было помутнение рассудка, наваждение… Зара, хватит, я не желаю это обсуждать! — рявкнул он, посылая коня в галоп.
Девушка хотела крикнуть ему вслед что-то обидное, но передумала. Если проблема в нем, то пусть сам ее и решает. Однажды она уже попыталась повлиять на него, в итоге они рассорились в пух и прах. Сейчас отношения только-только начали налаживаться, не стоит их портить. В конце концов, на этом свет клином не сошелся, и вообще они ищут Эшбреха.
Меллон поджидал ее на развилке, уже спокойный и собранный. На лице — дежурное доброжелательное выражение. Еще раз извинился, на этот раз за то, что накричал на нее, и указал рукой на скопление домов на горизонте — Ганолла.
Городок был мелким и на удивление плотно застроенным: дома так и липли друг к дружке, будто неразлучные собутыльники. По всему было видно, что он беднее и меньше Убрека.
Аидара предложил направиться к зданию местного аналога муниципалитета, предположив, что сборщик налогов непременно должен появиться там. Сеньорита Рандрин не стала спорить, настояв на том, что внутрь она зайдет одна.
— Во-первых, я э-эрри, Меллон, а, во-вторых, твои раны должны зажить. Покараулишь снаружи, пройдешься по кабачкам. Встретимся в три часа пополудни у лошадиной поилки, — фонтанов в Ганолле не было, пришлось импровизировать и назначить встречу возле того, что есть.
