Крестьянка в наказание (СИ) - Азара Вероника (читать лучшие читаемые книги txt, fb2) 📗
Его светлость хмыкнул в ответ от воспоминаний.
— Ничего, просто отругаю, а после этого им придётся расстаться. Вирелейну хочу в столицу, в школу отправить, тем более Патрик в этом году учиться пойдёт. А нашей парочке учителей пришлю. Некогда будет шалить. Кстати, миледи, вы не передумали в замок ехать?
Даже рот открывать не пришлось, хватило одного взгляда. Да что бы я своего ребёнка, пусть и девочку, лишила части магии, которую может дать родовой камень? Да ни за что! И его светлость это прекрасно знал.
— Ладно-ладно, — засмеялся Аугустус, — всё понял, извините. Уж очень не хочется расставаться так надолго.
— Ну, не так уж и надолго. Сначала в столицу заедем. Вы же говорили — мне необходимо присутствовать на представлении невесты его величества. Поживём в городе месяцок. После этого хочу заехать ненадолго к моим, давно уже их не видела. А там и в замок.
— А в деревню обязательно?
— Так после родов долго не смогу съездить, а матушка, как написала Олена, слабеет. Кто его знает, — мне стало на минутку грустно, когда вспомнила последнее письмо сестрицы.
Супруг долго грустить не дал. Тихонечко обнял и погладил по спине.
— Что делать. Вы же знаете, маги дольше живут и наша судьба пережить многих.
Уткнулась в широкое плечо и кивнула. Да, придётся пережить почти всех родных. Но есть и моя собственная семья. Супруг, дети…
Какое счастье, что все мы маги!
***
К деревне подъезжали ближе к обеду.
Я послала гонца к родным, чтобы не свалиться нежданной на головы. Сама же сидела в карете и вглядывалась в проплывавший мимо пейзаж.
Неожиданно на колени упал крошечный букетик полевых цветов. Узнаю моих мальчиков! Знают — как бы ни были красивы цветы, выращенные нашими садовниками, а мне милее именно простые, полевые. Каждый раз приносят из своих похождений хоть несколько цветочков. Жаль только, не долго стоят сорванные полевые цветы.
Высунулась неприлично из окошка кареты и помахала скакавшим верхом сыновьям. Совсем становятся взрослые. Уже отказались всю дорогу проделать в карете с Руситаной и её гувернанткой, ехавших следом за мной.
Госпожа Флонд, сменившая на должности компаньонки леди Мальвину, лишь недовольно покачала головой, глядя на мои замашки. Но я уже давно не та тихая крестьяночка, готовая пустить слезу по любому поводу, боясь опозорить своего грозного супруга. Компаньонка может сколько угодно морщиться, но я буду делать то, что считаю нужным. Нет, она вовсе не плохая женщина, но нет в ней той теплоты, бывшей в леди Мальвине. Подругами мы не стали, и, думается мне, не станем. Ну и не надо. Сейчас она со мной для одной цели — придать приличия моему путешествию. Всё же заботиться о приличиях я вынуждена, несмотря на то, что меня в свете называют "эксцентричной герцогиней".
За окном, наконец, стали попадаться знакомые места. Вот и мост через речку. Новый. Недавно, похоже, отстроенный. Знакомое старое дерево. Уже почти сухое. Скоро его срубят, но рядом молодой тонкий ствол. Будет путникам где передохнуть в жаркий день. А вот и крыши нашей деревни…
Да, за прошедшие годы деревня разрослась.
Я уезжала, когда в ней было всего одна улица. А теперь расстроилась. Дома всё больше хорошие. Мы двигались мимо заборов, из-за которых высовывались головы крестьян из тех, кто не занят на полевых работах. Мелкая ребятня бежала рядом с каретой, с визгом и криками, стараясь в прыжке заглянуть в карету. Ребятня постарше вежливо кланялась богатому выезду.
В конце знакомой улицы высился двухэтажный дом.
Ух ты, как расстроились! Не просто так Олена писала — места мне хватит, если решусь навестить родных.
У ворот карета остановилась, я легко выпрыгнула, проигнорировав руку лакея.
— Госпожа Флонд, как и договорились, вам лучше отправиться на постоялый двор или в дом старосты.
Повернулась к застывшему рядом лакею:
— Снимите эти сундуки и несите в дом. Детские вещи тоже достаньте, гувернантка скажет какие, и туда же. Сами поезжайте до ближайшего постоялого двора, расспросите…
Договорить не успела. Старый охранник, бывший командиром моего отряда, жестом остановил раскомандовавшуюся барыню и, поклонившись, пошёл командовать сам.
Пожала плечами — ну, и пожалуйста, мне же хлопот меньше, тем более, карету из дома заметили и из двери уже показалась дородная фигура матушки.
— Рушка!
Бросилась навстречу, словно и не было этих лет. И суровая матушка теперь обняла так ласково… Заныло сердце, когда рассмотрела лицо с синяками под глазами. И правда, болеет. Ну да ничего, специально для всей семьи своего заветного кружева наплела. Старое, что в прошлый раз привезла, небось, истрепалось всё.
— А это кто ж такие?!
Оторвалась от матушки и оглянулась.
— А это внуки твои.
— Ох, ты ж, такие большие!
И правда, большие. Наша троица сейчас стояла смирнёхонько во дворе дома и дружно поклонилась. Гувернантка поморщилась, но перечить не посмела.
Пробовала ещё дома. Начала нотацию читать — детям герцога невместно кланяться каким-то там крестьянам, несмотря на то, что это их собственные бабка с дедом.
Ничего, услышавший эти разглагольствования супруг быстро окоротил зарвавшуюся особу, сообщив — его детям не стыд поклониться старшим родичам. Лично он не считает это зазорным. И вопрос был решён. Я разъяснила, как принято в деревне приветствовать старших и дети сейчас всё выполнили в точности.
Интересно, надолго хватит их воспитанности?
Вспомнилось, как привезла их в деревню шесть лет назад.
Алиану было ещё четыре, а Гэртону всего три. Какими круглыми глазами они, дети, прожившие всю свою жизнь в герцогском доме, под присмотром нянек и гувернантки, смотрели на обычную деревенскую жизнь. Как глаза увеличиваются, когда видят настоящих живых гусей, важно шествующих с реки, когда заслышали визг подравшихся поросят… Как чуть не уселись на землю, впервые услышав рёв коровы…
Да, наверное, именно та поездка пробудила в двух чинных воспитанных мальчиках двух любопытных до всего экспериментаторов. После поездки они были чаще в ближайших деревнях, чем в доме. Впрочем, я на это не жаловалась. Главное, тяга к учению у всех троих моя и загонять их за учёбу никогда не приходилось. Ну, а уж учитель отпустил — свобода.
Между тем, матушка, засуетившаяся, не знающая что сказать, как повернуться, начала приглашать дорогих гостей в дом.
Махнув детям, подошла к матушке и обняла её.
— Матушка, я всё та же Рушка, та самая, которую ты частенько ругала, а порой охаживала полотенцем. И, должна признать — за дело, — тихо шепнула на самое ухо.
Матушка вдруг тихо всхлипнула, прикрыла передником лицо и прижалась ко мне.
— Да вы ж совсем теперь другая. И глазки по-другому смотрят, и повадка…
— Нет, матушка, я всё та же. Обучилась разному, а была непутёвая, такой и осталась. И выкать мне не надо, а то странно даже. Ты же помнишь, как я в прошлый раз приезжала?
Тихо засмеявшись, матушка взбодрилась и закричала, совсем как в стародавние времена:
— Оленка, где тебя носит! Рушка приехала, а ты и носу не кажешь! Помоги гостям дорогим разместиться!
Из глубины дома застучали шаги по лестнице и показалась Олена. Да уж, она совсем стала похожа на матушку — такая же дородная, пышущая жизнью.
— Ой, гости дорогие, да заходите же, — бросилась к гостям.
Начала вертеть меня из стороны в сторону:
— Рушка, да ты совсем на герцогиню не похожа!
В ответ засмеялась — Олена есть Олена. Это матушка мне ни с того, ни с его выкать начала. У сестрицы всё просто.
— А ты хотела, чтобы я в дорогу драгоценностями обвешалась людям на смех?
— Ну, хоть платье-то другое наденешь?
— Надену-надену, ты давай нам комнаты покажи. Где расположиться.
— Ну, для маленьких господ мы спаленку отвели, — она склонилась ко мне и тихо спросила: — Ничего, что одна на двоих?
— Да им только веселее будет.
— Ну и ладно! — повеселела сестрица. — Для маленькой барышни и её госпожи гуветантки, — смешно исковеркала слово, — тоже отдельная комнатка. Дом, сама видишь какой теперь. И тебе отдельная комнатка есть. Я своих девчонок потеснила. Погода хорошая, да и они давно просились на сеновале поночевать, помнишь?
