Распахни свое сердце (СИ) - Анафест Ольга "Anafest" (книги полностью .TXT) 📗
объятьях мужчины, ворвавшегося в её жизнь.
Антонова могла бы сказать, что счастлива, если бы не истерики Алеси. Они убивали её. Когда никто
не видел, она плакала, кляня себя за слабость. Она ругалась со Смирновым, но он не давал ей
закрыться. Нервы были натянуты до предела. Казалось, ещё чуть-чуть, и она взорвётся.
За ужином Алеся была молчаливой, не язвила, и это настораживало женщину, каждую минуту
ожидающую срыва дочери. Атмосферу пытался разрядить вернувшийся Роман, в чём ему помогал
Егор, притащивший за стол книжку о насекомых и благополучно испортивший аппетит своей
однокласснице.
Позже, когда дети ушли в свою комнату, Татьяна вздохнула с облегчением — спокойствие в этом
доме стало редкостью.
Набросив на плечи тёплую вязаную кофту, она вышла на балкон покурить. Так много, как в эти дни, Антонова курила лишь какое-то время после похорон мужа.
— Тань, ты чего? — Роман вышел следом за ней.
— Всё нормально.
— Таня, — приблизившись, он приподнял пальцами её подбородок и заглянул в глаза, — не ври
мне.
— Я устала. Ром, я просто не могу так больше. Не могу, понимаешь?
— Если я уйду, тебе станет легче? — шатен спросил совершенно серьёзно.
— А ты уйдёшь?
— Нет.
— Тогда зачем спрашиваешь?
— Я хотел услышать, что ты не отпустишь меня. Идиот, наверное, да?
— Идиот, если подумал, что отпущу.
— Тань, мы справимся. Потерпи. У Алеськи возраст такой, — Смирнов обнял женщину. — Не
отчаивайся.
— Останешься? — впервые она предложила это сама, не дожидаясь его просьбы.
— Конечно.
___
Звонок Жени застал Романа за поздним нападением на холодильник.
Сбросив вызов после разговора, он скинул сообщением адрес и просто застыл, тупо глядя перед
собой.
Мысли наскакивали одна на другую, смешиваясь в кашу. Женя и Олег. Олег и Женя. Нормальность
объявила бойкот? Как это могло случиться? Когда? В перерывах между их грызнёй?
Да, он знал, что у сына появилась девушка, с которой тот проводил практически всё свободное от
учёбы и тренировок время, но даже в самых больных фантазиях финансист не мог и предположить, что новой пассией Олега окажется Копейкина. Это шокировало.
Он не имел ничего против Жени, он её обожал, но никак не мог понять, когда его сын успел
разглядеть в ней всё то, что видел он сам.
Казалось бы, эти двое не могли быть вместе по определению, но Смирнов считал иначе. Кому как не
ему знать своего сына и подругу? Гремучая смесь. Они стоили друг друга.
Ошеломляющий коктейль страстей и эмоций.
— Рома, ты скоро? — Татьяна стояла на пороге кухни, прислонившись плечом к косяку.
— Ты не поверишь!
— Что случилось?
— Олег встречается с Женькой.
— Поверю, — Антонова вздохнула.
— Так, — шатен резко обернулся, — только не говори, что ты знала?
— Догадалась.
— Как?
— У тебя много знакомых с короткими волосами рыже-красного цвета?
— Это ты к чему?
— Знал бы ты, сколько этих волос я поснимала с кофт твоего сына…
— Чёрт, во дают! — Смирнов засмеялся. — Конспираторы хреновы. А почему ты мне не сказала?
— Если бы они хотели, сами сказали бы.
— Тоже верно. Но головы я им обоим откручу.
— За что?
— За молчание. Представляешь, — мужчина подошёл к Татьяне и обнял, — Женька за ним в Питер
намылилась. Поругались, видимо.
— Молодость.
— Ой, ты ж, старушка моя, — наклонившись, Роман коротко поцеловал брюнетку в губы и
отстранился. — Можно подумать, ты на пороге пенсии.
— Но и не девочка, знаешь ли.
— Почему же? — широкие ладони скользнули со спины на ягодицы Антоновой. — Ты моя
девочка… сладкая девочка.
— Сумасшедший! — она первой потянулась за поцелуем, забираясь руками под джемпер
любовника. Рядом с ним нельзя было не гореть. Рядом с ним можно было только пылать.
Чужие губы охотно раскрылись, впуская её. Татьяна прижалась теснее, встав на носки, и позволила
себе расслабиться, получая удовольствие. Они оба не закрыли глаз, и она удивилась, как этот взгляд
мог казаться ей когда-то холодным, если сейчас он буквально обжигал её.
— Подожди, — Роман с неохотой оторвался от неё. — Малышня спит?
— Не знаю. Вроде у них тихо.
— Чёрт, если бы не они, я взял бы тебя прямо здесь.
— Ох, — брюнетка сглотнула. Откровенность Смирнова порой лишала её дара речи. Но эта
откровенность придавала остроты и заставляла трепетать в предвкушении.
— Когда Олег с Женькой вернутся, я оставлю их с мелкими, а тебя заберу к себе и буду очень долго
доказывать, что тебе ещё рано думать о пенсии.
— А если я откажусь?
— Уверена, что сможешь? — одна рука мужчины с ягодиц переместилась на живот и плавно
двинулась вниз, забираясь под резинку домашних штанов. — Откажешься?
— Я подумаю, — Антонова задышала чаще.
— Я готов уговаривать тебя.
Змей-искуситель. Он подталкивал её к краю обрыва и срывался вслед за ней, догоняя в падении и
подхватывая на руки. Она слишком нужна ему. Она слишком особенная. Она слишком… она.
Глава 41
Развалившись на диване перед телевизором, Олег бесцельно щёлкал пультом, переключая каналы.
Когда он сообщил Мишке Громову, что приезжает на несколько дней, радости друга не было
предела, и он, естественно, решил закатить знатную попойку, пользуясь тем, что родители укатили к
родственникам, оставив сыночка скучать в одиночестве. И как тут не воспользоваться ситуацией, если квадратные метры двухэтажного коттеджа позволяют вместить в себя целую толпу? Энтузиаст
Громов обзвонил их общих знакомых и пригласил на «гудёж», пропуском на который объявил
алкоголь.
Откровенно говоря, Смирнов был не в настроении, но спорить с Мишкой — дело гиблое. Их
знакомство состоялось ещё в детском саду и вышло очень бурным: подрались, сидя на соседних
горшках. С тех пор и завязалась дружба, приправленная влюблённостью в одну и ту же девочку в
начальной школе, которая сначала позволяла обоим таскать её ранец по очереди, а потом подло
кинула их, разделив парту с ботаником Федечкой, новичком, покорившим её круглыми очками и
глубокими познаниями в математике. Познав женское коварство в столь юном возрасте, Громов
решил, что слишком хорош, чтобы отдать себя одной-единственной, и пустился во все тяжкие, издёргав косы всем, у кого они имелись, а Олег увлёкся спортом, и до определённого времени его
вообще мало интересовал противоположный пол.
Мишку интересовало всё, что не было парнем, и это всё липло к нему как жвачка к подошве.
Светлые короткие волосы, находящиеся в вечном беспорядке, серо-голубые глаза, ямочки на щеках и
главный козырь — тонкий шрамик на подбородке, на вопросы о котором парень не отвечал, а лишь
загадочно улыбался, добавляя таинственности своему образу. И только Олег знал, что этот идиот в
далёком детстве на даче полез воровать яблоки у соседей и навернулся с дерева, получив на память
тот самый шрам, о котором особо впечатлительные девушки слагали легенды, делая из Громова
героя рыцарских романов.
Смирнов же, если и был объектом чьих-то симпатий, сам этого не замечал, предпочитая тренировки
прогулкам по набережной. С Аллой, своей первой девушкой и по совместительству одноклассницей, он начал встречаться по настоянию Мишки, считавшего, что в шестнадцать лет быть девственником
по меньшей мере стыдно. Отношения не сложились, симпатия потухла, а секс не устраивал обоих: Аллу он вообще не интересовал, а Олегу было мало того, что ему дают. Через какое-то время Громов
заставил его обратить внимание на Лену Рогозу с параллели, давно бросавшую на спортсмена
томные взгляды. Влюблённость симпатичной фигуристой блондинки, несомненно, льстила
мужскому самолюбию. Смирнов быстро нашёл с ней общий язык и даже привязался по-своему. Лена
