Последнее лето в Аркадии - Перселл Дейрдре (версия книг .txt) 📗
Мы с Фредериком молчали. В кухне повисло напряжение. Он еще не знал, что я собираюсь тактично попросить его уехать.
Признаться, в душе у меня царил хаос. Я старалась вести себя как ни в чем не бывало, но голова гудела от роящихся в ней мыслей. Больше всего меня беспокоила папина болезнь. Довольно трудно изображать радушную хозяйку, зная, что рядом находится обреченный человек. Родной тебе человек. И хотя Фредерик вел себя как идеальный гость, помогал по дому и на кухне, стриг газоны, никогда не лез в душу, все же он был для меня чужаком, перед которым нужно сохранять лицо.
Кроме того, Фредерик стал постоянным напоминанием о минуте моей слабости. Его присутствие снова и снова возвращало меня к тому вечеру, когда я почувствовала дрожь в ногах под его пристальным взглядом. Я продолжала считать себя гадкой и с неприязнью ежилась, когда глаза Фредерика смотрели на меня в упор. Это же надо! Сначала я позволила себе увлечься посторонним мужчиной, а затем, когда обстоятельства круто изменились, тотчас забыла о своих эмоциях, отбросила прочь, словно порванную перчатку! Гадкая, гадкая, гадкая!
Полагаю, то, что я так быстро переключилась с одних эмоций на другие, свидетельствует лишь, что мое влечение к Фредерику было случайностью. Тогда в чем причина той внутренней дрожи? В кризисе среднего возраста? Что в таком случае и кому я хотела доказать? Убеждала себя, что я еще способна вызывать в мужчине страсть? Надеялась на ревность мужа, который стал вести себя слишком равнодушно?
Джерри никак не выказывал своего отношения к присутствию гостя в доме. Разве что, как вы помните, обвинил меня в том, что я больше уделяю внимания посторонним мужчинам, нежели собственному мужу. Мальчики тоже никак не реагировали на то, что Фредерик снова живет с нами. Конечно, известие о скорой смерти дедушки их потрясло и им стало не до Фредерика. Том, услышав страшный приговор, ударился в слезы, что совершенно не в его стиле, а Джек, по утверждению Риты, полвечера ревел на плече у Китти и домой вернулся таким же опухшим и подавленным, каким и уходил. Я пыталась поговорить с ним, но он сразу предупредил:
— Не надо, мам. Ты только делаешь хуже. Ты постоянно бросаешь на меня косые взгляды, полагая, что я ничего не замечаю. Ты задаешь банальные вопросы, на которые я не желаю отвечать. Оставь меня в покое. Да, да, я расстроен. И хватит об этом!
Впрочем, уже сутки спустя оба моих сына несколько успокоились. Джек вел себя как обычно, а Том погрузился в привычную замкнутость, оживляясь лишь тогда, когда возился с Нормой, плавал или играл в теннис с Фредериком. Дедушка умирает… да, обидно, конечно, но ведь жизнь продолжается.
Мне же было плохо почти физически.
Еще меня терзала ситуация со Сьюзен. После выяснения отношений мы с Джерри вели себя очень корректно, подчеркнуто вежливо. С одной стороны, это было по-своему удобно, с другой — иногда мне хотелось хорошенько встряхнуть его за плечи или надавать пощечин. Порой я открывала рот, желая завести с мужем серьезный разговор, но умолкала, боясь, что это лишь осложнит ситуацию. Наша семейная жизнь, какой ее видел Джерри, ужаснула меня. Пожалуй, он был прав. Я не случайно задумывалась над тем, как живу. Видимо, тоже что-то чувствовала, хотя и не так явно.
Я разрывалась на части, мучимая сразу двумя неразрешимыми проблемами: болезнью отца и изменой мужа. Джерри все-таки перебрался в смежную спальню, и думаю, это не осталось не замеченным остальными жильцами. Жизнь под крышей «Аркадии» стала напряженной.
Я отставила чашку с тестом и повернулась к Фредерику.
— Можно задать тебе вопрос?
Он вздрогнул и пролил кофе на кухонный стол.
— Черт!
— Думаю, ты и сам заметил, что обстоятельства в нашем доме сильно изменились. У меня семейные проблемы. Отец болен; возможно, скоро нам придется нанять ему пару сиделок. Им понадобятся свободные комнаты. — Даже странно, почему столь простой предлог для выселения незваного гостя не приходил мне в голову раньше.
Он понимающе закивал:
— Разумеется, я освобожу комнату. Я все прекрасно понимаю, тебе сейчас нелегко. — Он помолчал. — Меня вполне устроит диван в гостиной. Где только я не спал в этой жизни!
— Не думаю, что это хорошая мысль, Фредерик. — Внезапное предложение гостя застало меня врасплох. — Дело не только в комнате. Просто наша семья должна… сплотиться, что ли? Нам нужно побыть всем вместе, но без посторонних.
— А я как раз тот самый посторонний.
— Да. — Я вздохнула. — Мне очень жаль, что приходится действовать напролом. Надеюсь, ты меня поймешь.
— Конечно! Я целиком на твоей стороне. Сейчас же пойду наверх собирать вещи и… — Он нервно сглотнул. — Ты уверена, что от меня не будет пользы? Вдруг тебе понадобится дружеское плечо, жилетка в конце концов? Ведь Джерри постоянно нет дома, он так занят.
— Спасибо, но я справлюсь сама. Ты стал мне близким другом, Фредерик. Но сейчас мне никто не нужен. Я хочу побыть с семьей.
— Это естественно. — Фредерик помедлил, размышляя. — Что ж, поеду в Лондон. Там живут мои друзья, и они меня приглашали в гости. — Он резко вскинул голову. — О, мне кое-что пришло на ум! Может, мне взять с собой Томми на несколько дней? Ты очень занята, а бедный парень нуждается в дружеской поддержке. Для его возраста атмосфера скорби не слишком подходит. Он уже однажды потерял близкого человека, зачем ему погружаться в это состояние еще раз? Хватит с него смерти отца, не правда ли?
— Даже не знаю. — Меня тронуло это предложение, хотя сама мысль о том, что Том уедет в гости к посторонним людям, оптимизма не внушала. — Ты же понимаешь: от всех бед на свете не защитишь. Все равно он будет горевать.
— Может, спросим самого Томми? Кстати, мой лондонский друг недавно женился на женщине с ребенком примерно возраста Тома. Могу позвонить и узнать. Я бы показал парню город — друзья живут недалеко от центра. — Голос Фредерика зазвучал громче; похоже, его увлекла собственная идея. — Уверен, Тому понравится!
Я чувствовала себя на распутье, но была признательна гостю. И не только за то, что он хотел помочь лично мне и моему сыну. Он был первым человеком, воспринявшим Тома таким, каким его видела я, — мальчиком, нуждающимся в теплоте и внимании. Остальные считали Тома странным, их тяготило его общество. Я постаралась тщательно взвесить все «за» и «против».
— Но как он доберется обратно из Лондона?
— Как раз это не проблема. Я сам посажу его в самолет, провожу до посадочного тоннеля.
Фредерик испытующе смотрел на меня.
— Я… благодарна тебе за это предложение. Ты очень великодушен. — Я даже коснулась его руки, чтобы выразить признательность. — Но в данном случае важно мнение самого Тома. У него свои планы на жизнь.
— Поступай, как считаешь нужным. — Он пожал плечами. — Я просто предложил.
— Давай спросим Тома. Если идея ему понравится, я с радостью отпущу его с тобой. Мы заплатим за ваши билеты.
— Нет, прошу, не надо подобных жестов.
Я видела, что он отказывается не просто из вежливости.
— Если Том захочет ехать в Лондон, я настаиваю на том, чтобы расходы были за наш счет.
— Боже! — Фредерик закатил глаза. — Мне не хотелось бы брать у тебя деньги; вы с Джерри и без того очень много для меня сделали, а я лишь пользовался вашим гостеприимством. Наверняка вы считаете меня любителем пожить за чужой счет.
— Даже думать так не смей! Мы приняли тебя в своем доме, потому что ты нам нравишься. И мне жаль, что приходится просить тебя уехать. Что ж, пойду поговорю с Томом. Если он решит составить тебе компанию, надо будет собрать кучу вещей. К тому же мне хотелось бы поговорить с женой твоего друга, узнать, согласна ли она принять мальчика. Ты уверен, что вы ее не стесните? У твоих друзей всего один ребенок?
— Есть еще один сын, но он старше. Подросток, — пояснил Фредерик. — Ладно, я тогда тоже пойду в свою комнату, буду собираться. А ты передай мне слова сына, хорошо? Пороюсь в своих записях, найду нужный телефон.
