Болтливые куклы (СИ) - Кочешкова Е. А. "Golde" (электронная книга TXT) 📗
Жилистый предводитель акробатов сразу понял, какого рода 'подарочек' подкинула ему Жун.
— Танцор? — спросил он, едва взглянув на Хекки.
Тот кивнул.
— Ну, показывай, что умеешь.
Вот так сразу. Даже ни одного вопроса не задал.
Хекки быстро размялся, на пробу прошел на руках от фургона до соседнего шатра, а потом усилием воли заставил себя забыть, что сейчас происходит нечто важное. Он представил себе, будто снова вернулся в те дни, когда можно было веселиться и дурачиться на занятиях у мастера Ро в танцорской школе. И отпустил себя на волю.
Он почти танцевал, но с каждым шагом и с каждым движением показывал, на что способно его гибкое и ловкое тело. Закидывал ноги выше головы, завязывался узлом, изгибался змеей и совершал самые дерзкие прыжки, какие только мог. На главного акробата Хекки не смотрел, но иногда ловил на себе взгляд сестры — восхищенный и исполненный гордости. Этот взгляд придавал ему сил и надежды.
Когда он понял, что больше не сможет сделать и шага, когда остановился и наконец поднял глаза на жилистого актера, то понял, что возле фургонов собралась уже немалая толпа из подопечных Папаши Ло. Артисты смотрели на него с интересом и, увидев, что представление окончено, с видимым удовольствием наградили Хекки аплодисментами.
В этот момент он понял, что большая бродячая семья приняла его к себе.
Потом был короткий разговор с мастером Кибу, тем самым жилистым предводителем акробатов — с глазу на глаз, без дополнительных ушей. Хекки опять повторил свою историю бегства из храма, сказал, что ищет у Папаши Ло защиты и получил обещание от мастера научить всему, что нужно акробату на улице.
Следующие три дня мастер Кибу не уезжал вместе со всеми на представления в город — давал уроки новому артисту.
Хекки учился с радостью. Ему было интересно и не особенно трудно. Он наслаждался каждым движением, каждой минутой своей долгожданной свободы. И даже унылая мелкая морось, время от времени накрывающая всю долину у реки, не портила ему настроение.
А на третий день Жун принесла новость, от которой Хекки едва не подпрыгнул в приступе радости.
По какой-то непонятной причине настоятель храма позволил людям из семьи Ри забрать Шена в родной дом. Наверное, решил, что от калеки все равно больше толку не будет. А на улицу вместе с другими побирушками отправлять побоялся — все же семья у него слишком высокой крови.
Дом Ри — не лачуга посреди города, так просто в него не попадешь, но Хекки это не пугало. Ведь там его, по крайней мере, никто не собирался посадить под замок и подвергнуть жестоким наказаниям. Всю ночь он размышлял о том, как лучше поступить. Идею пытаться проникнуть в дом тайком Хекки отмел сразу, хотя она и была соблазнительной. Вместо этого он решил приложить все усилия, чтобы произвести на хозяев хорошее впечатление. К счастью, синяки на его лице и руках были уже почти незаметны, а все остальные ссадины надежно скрывала одежда.
Рано утром, когда все артисты отправились в город, Хекки поехал вместе с ними. Одетый в обычное мужское платье, он мало чем отличался от простых городских мальчишек. К тому же сестра старательно поработала с его лицом, наложив незаметный грим, неуловимо меняющий изгибы скул и носа. Хекки сам не сумел бы сделать лучше.
Он, конечно, все равно волновался и испытывал тревогу, но понимал, что на самом деле шансов быть узнанным у него до крайности мало.
Особняк Ри находился далеко. На другой стороне города, там, где шумные улицы переходили в плавные дороги меж холмов и садов. Хекки долго туда шел бы пешком, но по счастью у него еще остались монеты от доброго трактирщика, и он смог нанять самую дешевую одноместную повозку без верха. Тем более, что погода начала понемногу налаживаться, и дождь в это утро не грозил промочить чистую, старательно разглаженную одежду.
У ворот особняка Хекки помедлил какое-то время, засомневался вдруг, а захотят ли его, неизвестного простолюдина впустить в эти богатые владения. Но долго топтаться на пороге не входило в его планы. Призвав мысленно все добрые силы, Хекки решительно ударил тяжелым бронзовым кольцом по дверной пластине.
Не прошло и минуты, как массивная дверь плавно, без скрипа открылась наружу.
— Чего изволите, уважаемый? — чинно спросил немолодой, но статный слуга.
Хекки набрал в грудь побольше воздуха, сложил особым образом пальцы за спиной и с учтивым поклоном произнес:
— Я хотел бы нанести визит господину Шен Ри. Пожалуйста, передайте ему, что пришел танцор Хекки.
Он рисковал, конечно. Но едва ли храмовым служителям придет в голову караулить беглеца в одном из самых родовитых домов Тары.
Слуга кивнул, жестом предложил пройти в ворота и оставил в беседке у фонтана. Хекки подумал, что сидит там совершенно один, но вскоре заметил краем глаза легкое движение и различил возле ворот еще одну неподвижную фигуру. А затем и другую. Там, будто два каменных изваяния, стояли два суровых молчаливых стражника.
Не пошалишь даже если и захочется. Мигом можно получить в спину арбалетную стрелу.
Это устрашающее оружие имели при себе оба стража.
Ждал он недолго.
Вскоре слуга вернулся и с поклоном попросил следовать за ним. Хекки с облегчением вздохнул.
Не выгнали.
Шагая по коридорам дома Ри, он мимолетно отмечал про себя спокойный и сдержанный достаток этого особняка. Здесь не кичились напоказ излишне дорогими гобеленами, но каждая деталь, каждое лаконичное украшение создавали необыкновенное ощущение величия и власти. Хекки сразу почувствовал себя босоногим простолюдином, который по нелепой случайности забрел в чужой мир.
Никого из домочадцев по пути к комнате друга, он не увидел. Скорее всего, им не были интересны визиты подобных гостей.
Слуга остановился перед красивой деревянной дверью со вставкой из узорчатого полотна. На ткани были изображены огненно-рыжие и белые карпы. Очень похожие на тех, что Хекки ловил вместе с Жун.
Короткий стук в дверь нарушил звонкую тишину коридора.
— Ваш гость, господин, — доложил слуга и посторонился.
— Да! — услышал Хекки такой знакомый и полный радости голос: — Пусть войдет!
И дверь отодвинулась перед ним.
В комнате было светло и просторно — раздвинутые на всю ширину окна выходили на большую террасу. Солнце наконец вышло из-за туч, и его лучи щедро наполняли комнату золотистым сиянием.
Шен лежал в кровати и казался таким маленьким, что Хекки невольно содрогнулся внутри. Но виду не подал.
Он быстро пересек комнату и оказался рядом с другом.
Все заранее приготовленные слова исчезли, рассыпались, как пылинки в лучах света, когда он разглядел, каким стал его любимый танцор.
— Здравствуй, Хекки! — Шен потянулся к нему, но тут же скривился от боли. — Ох, — сморщился и посмотрел виновато, — прости! Я еще не совсем поправился… Вернее, только начал.
Хекки по-прежнему ничего не мог вымолвить. Поэтому он просто забрался на высокое ложе, лег рядом и крепко обнял друга. Совсем, как в детстве, когда они спали на соседних лежанках.
— Спасибо… — тихо прошептал Шен. — Как я рад, что ты пришел!.. Мой малыш Хекки здесь… Подумать только! Я надеялся, но не верил. В храме ты так и не появился.
— Я сбежал, — сгорая от стыда, пробормотал Хекки куда-то в плечо другу. — Когда увидел, что с тобой случилось, хотел прорваться, но не сумел. Меня там затоптали, еле жив остался. А потом сразу сбежал. Решил, что ты умер. Прости…
Теплая ладонь легла ему на плечо. Слова были лишними.
Хекки подумал, что ему хочется остановить время и навсегда запечатлеть внутри себя этот день и этот миг полный спокойного, невыносимо болезненного счастья.
Шен первым нарушил молчание.
— Куда ты теперь? — спросил он.
Хекки задумался.
— Сам не знаю. Как получится. Я… — ему было стыдно, но он все же признался: — Я встретил свою сестру. Еще когда жил в храме. Давно… Хотел оставить ее своей тайной… Жун выступает с бродячими актерами. Теперь и меня к себе взяла. А куда они дальше отправятся, мне никто не говорил. Я только слышал, что осенью весь балаган снимается в теплые края, кажется, к морю.
