Ребрендинг юродивой - Алексеева Марина Никандровна (книги регистрация онлайн TXT) 📗
— Сама. Это простой фасон.
— Да ты что? Не верю! Это же фирма! Покажи этикетку. — Регина снова приблизилась и полезла Насте за шиворот.
— Да нет там этикетки никакой. — Настя вывернулась и сама отогнула воротник, демонстрируя Регине изнанку пиджака, чтобы только та от нее поскорее отстала. — Вот, видите, у меня здесь немного подкладку собрало. Сама я шила. Теперь убедились?
— Да… Настя, а ты, оказывается, рукодельница…
— Да ладно вам, Регина Максимовна. Мне просто денег не хватает, вот и приходится шить.
— Тот, кому денег не хватает, так одеваться не может, — безапелляционно отчеканила Регина и как-то странно посмотрела на Настю.
Насте стало очень неуютно под этим хищным взглядом. Регина словно собиралась ее съесть и думала, с какой бы части тела начать — с руки или с ноги, а может, ухо отгрызть…
Предчувствие оправдалось. Есть ее Регина не стала, но спросила:
— Настенька Сергеевна, а мне ты такой сошьешь?
Настя замерла. Что ответить Регине, она не знала. Шить кому-то не хотелось совершенно. Она и так от Ольгиных приставаний еле отбивается. А теперь еще и Регина… Почему люди думают, что это так легко — сшить вещь? И почему она должна шить кому-то?
— Регина Максимовна, я не знаю… У меня сейчас времени совсем нет…
— А чем ты занята-то? Ни семьи, ни детей. С любовником развлекаешься? — Глаза Регины зло заблестели.
«Я тебе устрою сладкую жизнь, милочка моя», — отчетливо прочитала в них Настя.
— Нет, что вы. Просто… Просто я сейчас с племянницей сижу. Ее из садика забирать некому. Я с работы сразу за ней иду.
— С племянницей? А с какой стати? Пусть няню нанимают.
Настя подумала, что это действительно было бы выходом из положения, но предложить такой вариант Ольге ни за что не решилась бы. Ее тут же упрекнули бы в отсутствии родственных чувств и обиделись бы насмерть… Да и приврала Настя немного — забирала она Машку далеко не каждый день, а только пару раз в неделю, когда Ольга куда-нибудь уезжала или просто хотела отдохнуть…
— Няня — это дорого. Моя сестра не может себе позволить такие траты. У нее рабочий день заканчивается поздно, а я рано прихожу, поэтому и… — Настя оправдывалась и ненавидела себя за это…
Почему бы просто не сказать: «Регина Максимовна, простите, но я шью только себе. Чтобы сшить хорошую вещь, нужно вдохновение. Я всегда представляю, как буду шикарно выглядеть в новом платье, и загораюсь энтузиазмом. Представлять вас в новом костюме мне не интересно. Поэтому ничего не получится. Простите. Вы сходите в ателье, там тоже умеют шить, как это ни удивительно».
Да… Шикарно было бы так сказать… И посмотреть потом на вытянувшуюся Регинину рожу… Только после этого можно сразу писать заявление об уходе, потому что Регина просто сживет Настю со свету после такого хамства.
Хотя в чем хамство? Почему Настя должна делать то, чего не хочет? Регина же ее не о хлебе насущном попросила. Вот если бы ей действительно была нужна помощь, Настя бы, конечно, не отказала, отдала бы последние деньги не задумываясь. Но шить? Почему она должна ей шить? Почему люди всегда думают, что если человек хорошо вяжет или шьет для себя, то он будет счастлив делать это для всех, кто попросит? Странные существа — люди… Эгоистичные.
— Настенька Сергеевна, может, ты все же найдешь время? Я же все-таки завуч, со мной дружить надо. — Регина топталась вокруг Насти, заглядывала снизу в ее глаза и ясно давала понять, что выбора у нее нет.
Настя смирилась. Работу в ближайшее время менять не хотелось. Придется шить Регине костюм. А потом она обязательно захочет чего-нибудь еще… Настя вздохнула. Сама виновата. Не надо было откровенничать. Пусть бы лучше все думали, что у нее спонсор богатый и все туалеты привозит ей исключительно из Италии… А ведь в школе есть еще и директриса… Ей что, тоже шить? Насте стало нехорошо. Лучше пока об этом не думать…
— Ладно. Вы пока ткань поищите, — обреченно сказала она. — На следующей неделе я принесу журнал, и мы с вами фасон выберем.
— Ой, спасибочки, Настенька Сергеевна, ты настоящий друг. Я добро помню, — обрадовалась Регина.
Еще бы ей не обрадоваться… Денег с нее за работу Настя, конечно, не возьмет. Регина предложит для очистки совести, а Настя из скромности откажется, ну а настаивать Регина точно не будет. Получится полная халява! Шикарный костюм за копейки! Праздник просто! Настя, представив все это, почувствовала себя бесплатной рабочей силой. Бессловесной тягловой лошадью. На нее надели ярмо, а она тащит себе, тащит… Может, обнаглеть и отказаться? Да еще и цену заломить! Тогда Регина точно ее больше ни о чем не попросит. Настя вздохнула и подумала, что на такое она просто не способна, и даже мечтать не стоит. Не хватит у нее смелости… Не тот она человек — не наглый… А жаль…
— Я пойду, Настенька. До завтра. — Регина засеменила по коридору, перебирая толстенькими ножками.
— До завтра, — пробормотала Настя и грустно посмотрела ей вслед.
И какой фасон для нее выбрать, чтобы хоть как-то скрыть свисающие бока, короткие кривые ноги и полное отсутствие талии? Или Регина думает, что все дело в костюме? Вот сошьет его Настя, и превратится каракатица в принцессу? Так ведь мы не в сказке живем, и она — не волшебница…
У самой Насти подобных проблем не было. Высокая и худая, когда-то в школе она комплексовала из-за своей внешности. На уроках физкультуры класса до восьмого Настя всегда стояла первой, и все поголовно мальчишки строились исключительно за ней. Правда, потом они дружно начали расти будто на дрожжах и за одно лето вымахали, обогнав ее сантиметров на двадцать. Но Настя оставалась все равно самой высокой, только теперь уже среди девчонок.
Одноклассники называли ее дылдой, и это было очень обидно. Настя носила туфли, на которых отсутствовал даже намек на каблук, и постоянно сутулилась. Сидела она только на последних партах, чтобы не маячить перед одноклассниками и не загораживать им обозрение своей длинной спиной.
Правда, теперь Настя поняла, что высокий рост — это ее достоинство, поняла, что гораздо лучше быть дылдой, чем коротконогой каракатицей с толстой попой, но комплексы все равно остались. Настя непроизвольно сутулилась, стараясь казаться меньше…
И вообще она себя недооценивала. С ее фигурой модели и симпатичным, в общем-то, лицом можно было бы преподносить себя королевой, но у Насти как-то не получалось… Ей казалось, что ее карие глаза излишне раскосые, такие, будто она кошка какая-нибудь, а свой совсем чуть-чуть курносый нос просто ненавидела. Стыдно вспомнить, но лет в двенадцать Настя на ночь приклеивала оттопыривавшийся кончик синей изолентой в надежде на то, что нос постепенно выпрямится и станет прямым и острым, как у Кристины Орбакайте…
Нос так и не выпрямился почему-то…
Так уж получилось, что Настя не умела себя преподнести как следует. Она с восхищением наблюдала, как какая-нибудь невзрачная толстушка, нацепив модные джинсы и безобразно накрасив глаза, ощущает себя счастливой и неотразимой. И что интересно, окружающие тоже словно не замечали ее недостатков, и мальчишки вокруг девицы крутились…
А вот у Насти так не получалось никогда. Вроде и выглядит нормально, но кажется ей, что все смотрят на ее курносый нос или думают о том, что она дылда. Разве может она кому-то понравиться? Настя и не нравилась. По крайней мере, ни один мальчик в школе не попытался за ней ухаживать…
Правда, один кавалер все-таки был. Только далеко не мальчик. Владимиру было лет тридцать пять, когда он подсел к Насте в библиотеке, где она готовила реферат про Древний Рим.
Умный и начитанный, он в тот же день навешал ей столько лапши на уши, что бедная школьница и десятью вилками не смогла бы ее снять, даже если бы захотела. А беда была в том, что Настя не особенно и хотела снимать эту лапшу…
Как высохшая без дождей и иссушенная жестоким солнцем почва впитывает в себя долгожданную влагу, так и Настя таяла и млела от внимания этого интересного и такого интеллигентного, утонченного мужчины. Владимир настолько отличался от робких, неотесанных и грубых одноклассников, что Настя в первый же день безнадежно влюбилась.
