Избранное - Родионов Станислав Васильевич (книга читать онлайн бесплатно без регистрации .TXT) 📗
В понедельник мы волохались с «БелАЗом». Мамонт еще тот, на нем двигатель тракторного типа. Подустали, но банный свой день соблюли — по понедельникам мы садимся бригадой и обсуждаем минувшую неделю. Взаимные упреки и разные намеки чтобы не копились.
Собрались мы в комнате отдыха. Ребята сидят смирноватые. Лишних три часа отмантулили, хотя я и был против, да Кочемойкин всех завлек.
— Мы сперва ударим, а в конце поправим, — начал я по заведенному обычаю. — Валерка, ты рессору к «газику» новую поставил… А и в старой можно листы заменить. Этак в стране никаких рессор не хватит.
— Спешили ведь, Фадеич.
Валерка, шинщик, парень высокий, тонкий и лохматый, да ухмыляется во весь свой гигантский рот.
— Эдик, между нами, слесарями, ты завтракаешь?
— Не успеваю, Фадеич.
— И в обед съел полсупа да кашу. Подохнуть хочешь?
— Фадеич, я для фигуры.
— Учти, не перестанешь поститься, начнем кормить тебя в складчину.
Эдик, автоэлектрик, копит на «Москвич», посему копейку бережет. Тоже парень видный, и лоб у него крутой и широкий, как бы эмалированный. И родители у него люди непростые. Готовили его в дипломаты, а вышел неплохой ремонтник. Одет с импортной иголочки, курит сигареты из черт-те каких пачек — тут он не экономит.
— Василий, клапана водителю Харину регулировал?
— Было дело.
— И пятерку за это хапнул?
— Не хапнул, а он сам дал.
— Это со своего-то, с трудяги?
— В карман сунул — на пиво, говорит.
— Где пятерка?
— По назначению.
Я достал пять рублей одной бумажкой, положил перед Василием:
— Завтра отдай.
Он схватил ее, как коршун цыплака, и бросил мне.
— Зря, Фадеич, давишь на психологию.
Обиделся. Значит, отдаст. Василий, моторист, тридцати лет, парень плотный и серьезный, да вот как ушла жена, загрустил. Ему как бы работать не для кого. Худо: на кой черт тогда бригада, коли пустое место жены заслонить не может?
— Николай, ты не надувайся, но не пойти ли тебе в школу?
— В какую школу?
— В вечернюю, в восьмой, скажем, класс…
— А чего?
— Тянешь ты бригаду по грамотности вниз.
— Фадеич, у тебя тоже семь классов.
— Меня-то в школу вряд ли примут из-за пенсионного возраста. А тебе всего тридцать восемь.
— Не выставляй меня на посмешище, Фадеич.
— А ты? Весь отдел кадров мрет со смеху над твоим заявлением. Пишешь, что ввиду, мол, кредитного отпуска жены…
От бригадного хохота рыбки в аквариуме чуть не задохлись. Надо сказать, что в комнате отдыха кроме рыбок есть цветы, пальмы, пара фонарей зеленых и столы с журналами и пешками. Рыбки-то что — Николай покраснел от натуги. Думаю, отбой нужен, а то Валерка уже вспоминает про медпункт, где Николай жаловался фельдшерице, что болит у него в перепонках.
— Потом мы, Коля, с тобой этот вопрос подработаем.
Николай, окрасчик, мелковатый и белобрысый, не
только мой тезка, но и мой землячок. Три деревни стояли на трех горах: Малое Дурашкино, просто Дурашкино и Большое Дурашкино. В Малом народ жил ничего себе, приемлемый. В просто Дурашкине собрались мужики работящие и дальнозоркие — два ученых из них вышло, инженера, зубной врач и один бригадир экспериментально-ремонтной бригады — это я про себя. Ну а в Большом Дурашкине, прости господи, дураков навалом получилось. Николай-то оттуда, из Большого.
— Матвеич, в выходные балдел?
— Чего там…
— Матвеич, ты помоложе меня всего на три года, посему не буду читать тебе стишки: кто водочку не пил, тот до пенсии дожил…
— В водке нету витамина, — ухмыльнулся Валерка во весь свой гигантский рот.
— И ты, Василий, тоже… Не купил небось на пятерку брынзы Эдику, а к ларьку поволокся.
— Я не ем брынзу, — сказал Эдик сердито.
— Ребята, вы же знаете, что я не словотреп. Могу и выпить, коли повод нужный. Но к трезвости призываю.
И я поведал им байку, мне мужик во дворе рассказал…
…Явился на работу забулдон с такого похмелья, что от его дыха вахтерша окосела. Идет это он по цеху, и на уме у него одно всем понятное. Глядь, приятель навстречу с банкой кондехает. Забулдон интересуется, что налито в банке-то. А спирт, мол, отвечает приятель, не хочешь ли хлебнуть? Забулдон банку-то хвать быстрее пули да и хлебнул досыта. Приятель банку вырвал, но поздненько. Свалился забулдон, и в больнице не откачали — помер. Какой-то там дихлоретан выпил. А приятеля судили за убийство по рассеянности. Зря, между прочим, поскольку он пошутил, как нормальный с нормальным. Короче, два человека из жизни выбыли — один временно, второй постоянно. Из-за водочки. Ну?
— Из-за дури, — сказал Кочемойкин.
— А дурь с бутылкой ходит в обнимку, — ответствовал я, зыркнув на Матвеича.
Плотник он крепкий, и вид у него дубленый. В свои годы другие авторемонтные специальности усвоил. Правда, хромает в буквальном смысле на правую ногу.
— Кочемойкин, а к тебе есть разговор длинный, но потом. Ну, теперь шуруйте камешки в мой огород.
— Работаем медленно. — Кочемойкин первым бросил.
— Мы с тобой поговорим, — уверил я.
— У меня того… в субботу день рождения, — сказал Матвеич, вроде бы сильно в этом сомневаясь.
— Придем! — Эдик хлопнул его по плечу.
— Умеренно отметим, — согласился и я.
— Аккумуляторы мы выбрасываем, а их бы перебрать, — дельно подметил Валерка.
— Фадеич, а заработки ты обещал повыше, — сказал Кочемойкин.
— Погоди, бригада еще мало существует. А вообще-то, ребята, дело не в заработках.
— В чем же? — залыбился Кочемойкин.
— Для Фадеича все дело в плане, — очнулся от дум Василий.
— И не в плане, — разъяснил я.
— В престиже, — подъелдыкнул Валерка.
— В почине, чтобы прославиться на всю страну. — И Эдик туда же.
— Бесплатных починов не бывает, — не согласился Матвеич.
— В буфете селедкой торгуют. — Тезка мой Николай не остался в стороне от разговора.
Подначили меня и глядят, чем буду крыть. Ну, думаю, тоже крючок закину:
— Все дело, ребята, в правильном притыке второй сущности к первой. Ну?
5
К своему дому теперь я подходил с какой-то пришибленностью. Укористые глаза жены, Генка молчащий…
В передней Мария чуть не придавила меня к стенке. Сама пунцовая, шепчет про какого-то гостя, который якобы сидит в комнате. Ну, я зачесал две волосинки на третью. И вошел.
Чай пила небольшая беленькая дамочка, которую я никогда не видел, но сразу узнал, поскольку чистая копия Весты-невесты.
— Коля, познакомься, это Лидия Аркадьевна…
Какие уж тут поскоки, коли родственниками
станем. Я протянул руку и поприветствовал ее по-свойски:
— Будем знакомы, сватья. Николай я, Фадеич.
Женщина она симпатичная, лет сорока пяти. Все
в ней мелкое — губки, носик, колечки белесых волосиков, — а вот глаза большущие, будто чужие, ей-богу, величиной с наручные часы, и серые с голубоватым подсветом.
— Давно бы пора познакомиться. — Она улыбнулась своими губками очень приятно.
— А коли пора, то давай, мать, полноценный обед, — предложил я Марии.
— Спасибо, Николай Фадеич, я сыта.
— Лидия Аркадьевна, все недомогания от недоедания.
— Это он шутит, — перевела Мария.
Гостья, а теперь наша сватья, глядит на меня проницательно — Марию, видать, она уже рассмотрела. Под этим ее взглядом налил я себе чаю.
— А Геннадий дома? — поинтересовалась она.
— Ушел, Лидия Аркадьевна. — Мария ответила поспешно, будто виновата в чем.
— Нет ни кота, ни кошечки, — уравновесил я спокойно.
— Какого… кота? — вроде бы не поняла она.
— Жених — это кот в мешке, а невеста — приблудная кошечка.
Гостья, то есть будущая сватья, глядит на меня с большим интересом, но чувствую, что слова мои проскользнули мимо.
— Коля, говори проще, — посоветовала Мария.
— Хочу этим сказать, Лидия Аркадьевна, что ни вы жениха, ни мы невесты толком не знаем.
— Николай Фадеич, лишь бы они друг друга знали.
