Исповедь любовницы Сталина - Гендлин Леонард Евгеньевич (читать книги онлайн без регистрации txt) 📗

Почти незаметно мелькнула тень прячущегося человека. Побледневший Сталин испуганно крикнул:

— Выходи, сволочь! — В руках он держал револьвер, очевидно, тот самый, из которого когда-то застрелил свою жену Надежду Аллилуеву. Озираясь по сторонам, к нам подошел краснощекий парень лет двадцати трех.

— Кто такой, мерзавец? Фамилия? Номер воинской части?

Красноармеец проговорил с гордостью:

— Приказано, товарищ Сталин, охранять вас от внешних и внутренних врагов. В Москве инструкцию получили лично товарища Ягоды.

Сталин вынул свисток. К нему подбежал начальник охраны.

— Уберите этого дурака. В последний раз предупреждаю: если кто-либо из ваших людей станет за мной следить — убью на месте.

Начальник охраны униженно пролепетал:

— Товарищ Сталин, простите, все ваши указания выполним.

— Убирайтесь, болваны! Не желаю слушать! — Повернувшись ко мне, озлобленно крикнул:- Отправляйтесь купаться! На меня не обращайте внимания.

Вода теплая, мягкая, прозрачная. Я ныряла, плавала, словно рыба, скользила по воде. Когда вышла из воды, он, успокоившись, сказал:

— Я выполнил свое обещание, привез вам в подарок целую коробку американских таблеток от беременности. Раздавать их не следует, женщины нашей страны обязаны рожать, нам необходим прирост населения. Сегодня, Верочка, вам предстоит быть хозяйкой. Мы пригласили на ужин нескольких товарищей, вы почти всех знаете. У вас имеется темное закрытое платье?

— Какое вы советуете надеть? Я привезла с собой черное, темно-синее, а также два костюма английского покроя.

И. В. широко улыбнулся, он был доволен, что я его об этом спросила.

— Наденьте черное, которое вам сшили в ателье Совета министров.

Гости раскланивались со мной, как со старой знакомой, Сталин нарочно посадил меня рядом с карликом-недоноском Ежовым. Он сделал это для того, чтобы тот мог лишний раз убедиться в своем ничтожестве. И. В. умел ловко использовать человеческие слабости, и в первую очередь физические недостатки соратников-побратимов. На этом он часто играл. За вторым блюдом Маленков отчетливо проговорил:

— Товарищи, Каменев и Зиновьев опять хвост поднимают.

— Объясните, Георгий Максимилианович, в чем это выражается? — осторожно спросил И. В. Сталин.

— Эти оголтелые псы готовят новую группировку.

— Скоро придет время, мы им покажем и группировки, и оппозиции, они, наконец, узнают, кто такие на самом деле большевики! — темпераментно произнес железно-непоколебимый Киров.

— Нечего ждать! — прошипел тщедушный Ежов. — Я бы сразу их всех к ногтю! Да и Бухарину не мешает язык с корнем вырвать, много болтает, строит из себя великого миротворца, теоретика марксизма, а если разобраться, — обыкновенный пустомеля с хорошо подвешенным языком.

Хитрый, наблюдательный Сталин слушал и все запоминал. Обеды и ужины он устраивал для развязывания языков.

— Да и на международной арене не все так уж гладко, — сказал. И. В. Вожди как по команде повернулись в его сторону. — Оппортунист-двурушник иуда Троцкий в который раз становится на дыбы, клевещет на нашу страну, на большевистскую партию, на товарища Ленина, на наш рабочий класс. Убрать его надо! Чем скорей — тем лучше! — задыхаясь, проговорил Сталин.

С ним никто никогда не спорил. Все понимали, что в любом случае И. В. одержит победу.

— В. А., может быть, вы нам что-нибудь споете? — спросил Сталин. — Аккомпаниатор ждет нас в концертном зале.

Я исполнила несколько арий из классических опер и спела романсы русских композиторов, которые очень любил Сталин. Черноволосый, тучный Маленков преподнес серебряный инкрустированный поднос и шесть чашечек с блюдцами для кофе.

Сталин недовольно сказал:

— Г. М., мы В. А. не испортим такими подарками? А то смотрите, еще возгордится, не захочет с нами знаться!

Подошел Киров:

— В. А., возвращайтесь обратно в Ленинград, мы создадим вам отличные условия.

Сталин нахмурился. Он слышал наш разговор.

— Сергей Миронович, что с возу упало, то пропало. В. А. у вас нечего делать. Вы же знаете, что она закреплена за Большим театром. Вряд ли товарищ Давыдова будет жаловаться на предоставленные ей условия.

Я благодарно посмотрела на Сталина. Он помог выбраться из щекотливого положения. Ночью И. В. своим ключом открыл двери моей спальни. Увидев, что я не сплю, он сел в кресло, закурил:

— Верочка, через мою жизнь прошло много женщин, но я никого так страстно не хотел, как вас. Тогда была физиологическая потребность обладать. Вот опять я к тебе пришел. Скажи правду, ты меня хоть немного любишь?

Я не ожидала от него такой исповеди и должна была ответить без промедления.

— И. В., если скажу неправду, вы обидитесь, правду

— не поверите, наши отношения пусть рассудит время. Умиротворенный, он положил голову мне на грудь и так заснул. От его храпа сотрясались стены. Снова задумалась над тем, какая мне уготована судьба. Вот он — повелитель российского государства — кривоногий, низкорослый, костлявый, неуравновешенный, грубый, завистливо-капризный лежит рядом со мной на одной кровати, и я обязана его целовать, обнимать, ласкать… Очень трудно об этом говорить, но я дала клятву — рассказать все.

Во время завтрака в столовую вошел начальник охраны Паукер. Переминаясь с ноги на ногу, он спросил:

— Товарищ Сталин, разрешите доложить?

— Слушаю.

Паукер покосился на меня, в его глазах я была посторонней.

— Говорите! — властно повторил И. В.

— Наш сотрудник, — сказал начальник охраны, — которого вы обнаружили, красноармеец Толкун погиб на боевом посту.

Я вскрикнула. Оторвавшись от еды, Сталин веско проговорил:

— Родителям пошлите телеграмму о соболезновании, красноармейца Толкуна представьте к правительственной награде. Его биографию опубликуйте в газетах и журналах. Возможно, о его боевой жизни стоит написать повесть.

Жизнерадостная Полина Сергеевна весело проговорила:

— Мы приготовили для вас яхту. В любое время, когда пожелаете, можете совершить морскую прогулку.

В субботу Сталин изъявил желание покататься на яхте. Бесшумно работает обслуживающий персонал. Радостно-спокойное море нас приветствовало. На пути следования за нами мчался неутомимый эскорт белокрылых чаек. Повар принес в комнату отдыха фрукты, вина, семгу, балык, паюсную и зернистую икру, холодное мясо, ростбиф, всевозможные соки, мороженое. Мы с удовольствием поели. Яхта стремительно неслась навстречу раскаленному солнцу. В каюту ударил яркий сноп света. Попросила И. В. задернуть шторы. Он зло буркнул:

— Мы что, нанялись вам в лакеи? Для чего закрывать шторы? Вы рыб испугались? Они вас не сглазят.

Забыла, что давно перестала быть человеком, что он мой хозяин, бог, повелитель. Прижалась к нему, обняла. Сталин смягчился, сменил гнев на милость.

Вечером совершили автомобильную прогулку. В первую машину сели мы с И. В., впереди охранник с шофером. Во вторую: Ежов, Жданов, Орджоникидзе с охранниками. Кроме того, нас сопровождали машины с вооруженными офицерами. Выбрали маршрут по направлению к Тбилиси. Сталин рассказывал анекдоты. На двадцатом километре неизвестные в масках обстреляли машины. Пуля попала шоферу Александру Дроботу в переносицу. Обливаясь кровью, почти ничего не видя, он чудом остановил нашу машину, из которой вылетели оконные стекла. Бледный Ежов из ближайшего райкома партии связался с правительственными учреждениями. Немедленно по тревоге были подняты войска, расквартированные в Грузии. Дрожащего, перепуганного Сталина куда-то увезли. Я вернулась на дачу. Там. меня уже ждали следователи из военной прокуратуры и ГПУ. Один из них обратился ко мне:

— Гражданка Давыдова, вам придется выехать с нами в Москву.

— Это приказ?

— Все наши действия согласованы с товарищем Сталиным. Мы обязаны вас допросить. Шофер Дробот скончался по дороге в больницу. Не все преступники пойманы. Вы единственная гражданская свидетельница трагического происшествия. Ваши вещи привезут позже.