'Черносотенцы' и Революция - Кожинов Вадим Валерьянович (книги бесплатно читать без .TXT) 📗
Разумеется, за те три четверти века, которые протекли со времени возникновения славянофильства и до этого гершензоновского "обвинения", в русском самосознании многое и во многом изменилось. Однако это было обусловлено вовсе не неким "вырождением" идеи, но существеннейшим изменением самой исторической реальности: невозможно было мыслить в России и о России 1900-1910-х годов точно так же, как в 1840-1850-х...
Для более полного выявления проблемы отмечу, забегая вперед, что в наше время, в 1990-х годах, обрисованный мною "процесс" продолжает развиваться, и те идеологи, которые с порога отвергают нынешних продолжателей славянофильства, вполне уважительно относятся не только к "классическим" славянофилам первой половины XIX века, но и к таким их наследникам, как Леонтьев или Николай Страхов, а нередко и более поздним как Розанов или Флоренский. Но идеологи эти по-прежнему начисто "отрицают" любое современное им продолжение славянофильства (в широком смысле слова). Впрочем, к этой теме мы еще вернемся.
Обратимся теперь непосредственно к "черносотенству" начала XX века, Уже и из приведенных соображений ясно, что даже самые решительные противники "черносотенства" так или иначе признавали его прямую связь с долгим и полным значительности предшествующим развитием русской мысли, утверждая, правда, что к XX веку мысль эта "разложилась" и "выродилась" "Выродилась" до такой степени, что как бы вообще утратила культурный статус. И явно господствует представление, согласно которому "черносотенство" начала XX века вообще не имеет отношения к истинной культуре с необходимо присущей ей высотой, богатством, многообразием и утонченностью; культура, мол, абсолютно несовместима с "черносотенством".
Это представление настолько утвердилось в умах подавляющего большинства людей, что, знакомясь всерьез с реальными представителями "черносотенства", они испытывают чувство настоящего изумления. Так, например, современный архивист С. В. Шумихин, подготовивший целый ряд интересных публикаций, был, по его собственному признанию, "поражен", когда ему довелось познакомиться с наследием и самой личностью одного из виднейших "черносотенных" деятелей начала века - члена Главного совета Союза русского народа Б. В. Никольского (1870-1919). Архивисту именно "довелось" узнать об этом человеке, так как изучал-то он ценное наследие полузабытого поэта, прозаика и литературоведа Бориса Садовского (который, впрочем, как оказалось, тоже был "черносотенцем", - правда, не по принадлежности к какой-либо организации, а по внутренним убеждениям), но, обнаружив в архиве Садовского целый ряд писем Б. В. Никольского, С. В. Шумихин невольно увлекся этим близким сотоварищем своего кумира. И вот какое впечатление произвел на архивиста этот человек (отдельные слова выделены в тексте мною):
"В первую очередь в этой незаурядной личности поражает то, что идеи, кажущиеся нам (стоило бы уточнить, кто же эти самые мы? - В.К.) в исторической ретроспективе несовместимыми, сочетались в Никольском вполне органично, без тени какого-либо душевного дискомфорта. С одной стороны, это был многосторонне одаренный человек: поклонник и глубокий исследователь творчества Фета... крупнейший специалист по творчеству Гая Валерия Катулла; пушкинист, поэт, критик, отмеченный печатью несомненного таланта; вдобавок - один из лучших ораторов своего времени... С другой - перед нами активный член "Союза русского народа" (архивист явно не осмелился сказать: "один из главных руководителей". - В.К.) и не менее одиозного (вот-вот! - В.К.) "Русского собрания"... ортодоксальный монархист" 5 и т.д. (итак, быть монархистом уже само по себе преступление...).
К этому можно бы добавить, что Б. В. Никольский был крупным правоведом, глубоко изучавшим римское и современное право, что он собрал одну из самых больших и наиболее ценных частных библиотек того времени, для которой пришлось нанять целую отдельную квартиру, что... впрочем, тут даже трудно все перечислить. Скажу только еще о следующем факте. В 1900 году Александр Блок принес свои юношеские, но уже замечательные стихотворения в имевший вроде бы широкую программу журнал "Мир Божий", где печатались тогда Н. А. Бердяев и Ф. Д. Батюшков, И. А. Бунин и сам В. И. Ленин... Но, познакомившись со стихотворениями, сугубо либеральный редактор журнала В. П. Острогорский заявил Блоку: "Как вам не стыдно но, молодой человек, заниматься этим, когда в университете Бог знает что творится" 6 (речь шла о тогдашней борьбе студентов за "свободу").
В следующий раз Блок отдал свои стихи Б. В. Никольскому, и тот (а он тогда уже был одним из активнейших деятелей "черносотенного" Русского собрания), нелицеприятно покритиковав молодого поэта за "декадентщину", все же отправил его талантливые стихи в печать. Этот эпизод бросает свет на уровень эстетической культуры у либерала и "черносотенца". Блок удовлетворенно вспоминал в автобиографии 1915 года, что он со своими стихами после неудачи с Острогорским "долго никуда не совался, пока в 1902 году меня не направили к Б. Никольскому" (там же).
Следует подчеркнуть, что восприятие современным архивистом С. В. Шумихиным наследия видного деятеля культуры и вместе с тем активнейшего "черносотенца" Б. В. Никольского - это только один выразительный "пример", помогающий уяснить проблему. Было бы совершенно неправильным понять мои рассуждения как некий упрек или хотя бы полемику, обращенные именно к С. В. Шумихину. Повторяю еще раз, что подавляющее большинство нынешних читателей, столкнувшись с "феноменом" Б. В. Никольского, восприняло бы его точно так же, как названный архивист, ибо большинство это порабощено мифом о "черносотенстве". Словом, С. В. Шумихин - это всего лишь типичный современный читатель (и исследователь) на рандеву, на свидании с "черносотенцем".
И вот этот читатель убеждается, что личность члена Главного совета Союза русского народа Б. В. Никольского решительно противоречит всецело господствующему представлению о "черносотенцах". Впрочем, может быть, это только некий исключительный случай, так поразивший современного наблюдателя? И высококультурный Б. В. Никольский - своего рода белая ворона в "черносотенстве", оказавшаяся в его рядах по какой-то нелепой причине? Архивист - хотя он вообще-то человек знающий, осведомленный - воспринимает Б. В. Никольского именно так (это ясно видно из его высказываний). Вбитое в его сознание представление о "черносотенцах" поистине фатально застилает ему глаза, мешает увидеть реальное положение вещей, которое, в сущности, прямо противоположно "общепринятому" взгляду.
