Noir (СИ) - Килина Диана (чтение книг TXT) 📗
- Все, чего сударь пожелает. Есть и овсяная каша на свежем парном молоке, и омлет с зеленью и козьим сыром, и оладьи с кленовым сиропом.
- Звучит настолько вкусно, что я попробую все.
Я поел быстро и в прямом смысле от пуза. Горничная, что помогала Маргарет, ушла по своим делам – работы в замке много; а я остался на кухне, попросив чашечку крепкого кофе и думая, как вывести кухарку на разговор и не показаться при этом сумасшедшим.
- Маргарет, присядьте, - попросил я, - Вы, поди, все утро на ногах.
- Ох, ваша правда, сударь. Никогда не знаешь, что захочет на первую трапезу граф дю Мен, приходится готовить все его любимые блюда. Иначе, гнева хозяина не избежать, - она глубоко вздохнула и долила остатки из кофейника в металлическую чашку. Уселась напротив, и устало улыбнулась.
- Здесь, в замке, витает странная атмосфера, вам не кажется? – начал я издалека, - Как будто сквозняк гуляет, и воздух такой липкий иногда, зябкий.
- Все заметили, а толку? В деревне, что за лесом, много не заработаешь, а граф, хоть и строг со слугами, но платит исправно. Вот и едем, - Маргарет махнула рукой, - Я долго привыкала к холоду замка, а вы тут всего несколько дней.
Помолчали. Я отхлебнул глоток вкусного напитка, Маргарет повздыхала. И тогда я решился, задал вопрос в лоб:
- Маргарет, а вы верите в призраки?
Спросил и тут же затаил дыхание.
Она долго молчала, пристально изучая меня глазами, что от старости заволокло бледной поволокой. Нахмурилась, пожала пухлыми плечами и наконец-то ответила:
- Никогда с ними не сталкивалась, но люди говаривают всякое. Я человек набожный, религиозный, но есть ведь вещи, которые церковь объяснить не может.
- Да, - протянул я, уставившись в свою чашку.
- Я только слышала, что призраков, коль ты уж с ними пересечешься, никогда нельзя звать по имени, - она слегка передернулась, - Даже, если они настаивают и твердят его, никогда вслух произносить нельзя – быть беде.
- В смысле? – от этой информации я встрепенулся.
- Старуха одна живет, прямо на границе с лесом – древняя, слепая совсем, как только дышит еще. Ходят к ней из поселений за зельями разными – от суставов, от сна беспокойного. Слепая старуха, но крепкая. Такая и нас переживет - на корешках своих, да на травках, подколдовывая. Так вот, говаривала, она, что ежели призрака позвать или заговорить с ним, то он может вернуться в свое тело или переселиться в чужое. А призраки, обычно ведь, души неспокойные, злобные, - Маргарет задумчиво посмотрела на меня, и улыбнулась, - Но это всего лишь сказки да приданья. Ерунда от бабки спятившей, я в такое не верю.
Интересно. Очень интересно…
- Неужто, один раз имя назвать - и призрак ожить может?
- Кажется, она говорила, что звать нужно столько раз, сколько дней мертв человек. А вам зачем, сударь?
- Да так, люблю все неизвестное. Я-то не церковный человек, тем-более атмосфера здешняя уж больно располагает слушать такие вот байки, - пожав плечами, я быстро допил свой кофе и поднялся из-за стола, - Спасибо вам за завтрак, Маргарет. Вы были очень добры.
Кухарка кивнула ласково и улыбнулась напоследок.
***
Весь день меня не покидало какое-то беспокойное чувство. Словно изнутри что-то шевелилось в моем бестелес ном лике, вертелось, переворачивалось. Объяснить такие метаморфозы я не могла, поэтому слонялась по за мку и вздрагивала каждый раз, когда ощущение усиливало сь.
Как стемнело, поднялась по лестнице, да прошла в покои графа. Полюбовалась благоверным, пока он отходил ко сну, повздыхала над его холодной красотой и молча вышла из комнаты.
Все равно ведь не услышит.
Бродила по коридорам, ра зглядывая цветы – мои любимые: алые и белые розы. Ведь собственноручно высаживала кустарники под окнами своей спальни , что б вдыхать любимый ароматом по утрам, когда воздух влажный, тягучий и свежий – туманный. Попыталась прикоснуться к лепесткам , но без толку – пальцы прошли сквозь бутоны.
Взгруст нулось. Подумала о том, что хочется услышать голос Готье, хоть на секундочку, на одно мгновение его тихое: «Нуар». Ведь уедет скоро, а мне бы чуточку узнать его, о жизни рыцарской да байках военных. Улыбнулась своим мыслям и пошла в гостевое крыло замка.
Пора прощаться, наверное.
Прошла прямо через дверь и затаилась – побоялась, что напугала. Рыцарь сидел у окна в кре сле с высокой спинкой. Сидел, что-то бормотал тихонько.
- Готье? – позвала я, приближаясь.
Как увидела лицо и расслышала – обомлела. Застыла на месте и принялась моргать призрачными веками.
- Нуар, Нуар, Нуар, Нуар… - без остановки твердил рыцарь, с закрытыми глазами.
- Готье? - п озвала чуть громче.
Реакции не случилось.
- Готье? – крикнула, что есть силы.
Рыцарь продолжал повторять мое имя, а я, в ужасе поднесла руку к лицу.
Свела с ума! Ведь знала же, добром не кончится.
- Готье! – заплакала я, пытаясь за него ухватиться, встряхну ть, прогнать это наваждение, - Г отье, прекратите! Готье!
Все мои попытки были тщетны. Руки проходили сквозь его плечи, и сам он даже не шевельнулся.
И продолжал шептать…
***
В горле пересохло, но я продолжал говорить, даже когда голос сошел на хрип.
Произносил и мысленно считал – сто, сто один, сто два, сто три… Я помнил, что Нуар говорила о том, что умерла около двух лет назад, а значит, произнести ее имя мне нужно было… Чуть более семисот раз.
И не знаю, почему поверил байке, рассказанной выжившей из ума старухи, но ведь поверил же. Решил попробовать – почему бы и нет? Если это поможет обрести девушке покой, а может и вовсе вернет ее к жизни, что в этом плохого?
Видимо, благородство мне привили с пеленок - уезжать из этого замка, зная о несправедливости, о не упокоенной душе Нуар, я не хотел, не мог. Не простил бы себе.
Четыреста пятьдесят, четыреста пятьдесят один…
За окном уже стемнело.
Спина затекла, глаза слипались, но я упорно твердил имя Нуар дю Мен, в глубине души по-детски надеясь на чудо.
***
Сначала я почувствовала резкое головокружение. Затем – как немеют ноги, но ведь это немыслимо! Кончики пальцев начало покалывать, во рту пересохло и…
***
Громкий хлопок заставил меня замолчать.
Я подскочил на кресле, озираясь по сторонам, охватив рукоять меча.
И тут же стены замка словно зашатались и заныли.
Протяжно, надрывно… будто плач, женский плач.
- Нуар? – осторожно произнес я.
Ответа не последовало. Слышался только каменный гул.
По замку словно пробежала тяжелая волна. Двери разом открылись и с силой захлопнулись, от чего стены затрясло в буквальном смысле. Я торопливо вышел из комнаты и наткнулся на бледную горничную, которая с ужасом озиралась по сторонам.
- Что происходит? – послышался громкий голос Жюблена, что выбежал в одной ночной рубахе из своей спальни.
Резкий порыв ледяного ветра, едва не сшиб с ног, и я вытащил меч из ножен, поднимая его перед собой. Приготовившись к худшему, я медленно пошел вперед, догадываясь, что звуки идут снизу.
Свечи погасли, погрузив замок в кромешную тьму. Двери продолжали открываться и закрываться, с громкими хлопками. Стены дрожали, повсюду гулял вибрирующий звук…
А затем все резко прекратилось.
Тишина была осязаемой.
В ней слышалось дыхание слуг, самого графа, а звук того, как я сглотнул, был похож на камень, упавший в колодец. Подойдя к лестнице, я попытался вглядеться в эту темноту, но ничего не увидел.
Зато услышал. Тихий шорох и неровные шаги, даже не шаги – а шлепки босых ступней.
