Джек Ричер, или Синяя луна - Чайлд Ли (книга бесплатный формат .TXT) 📗
Вторая группа фотографий располагалась дальше, слева направо – та же пара с младенцем на руках; ребенок рос, начал ходить, девочка четырех лет, восьми. Сами Шевики менялись вместе с модой на прически семидесятых годов, большие и пышные; блузки в обтяжку с широкими рукавами.
В следующем ряду Ричер увидел девочку-подростка, потом выпускницу школы и молодую женщину. Затем она стала старше, а «Кодак» – новее. Сейчас ей уже около пятидесяти, решил Ричер. Как же называлось это поколение? Должно же оно иметь свое название… Все остальные имели. Кажется, дети послевоенного бума рождаемости.
– А, вот вы где, – сказала миссис Шевик у него за спиной.
– Я любовался вашими фотографиями, – признался он.
– Да…
– У вас есть дочь, – заметил Ричер.
– Да, – повторила она.
В этот момент вошел мистер Шевик. Кровь исчезла с его губы, царапины блестели от желтой мази. Он причесался.
– Давайте поедим, – предложил мистер Шевик.
На кухне стоял маленький стол с алюминиевой окантовкой, ламинированная столешница которого заметно потускнела за долгие годы контакта с тряпкой, но когда-то была яркой и искрящейся; рядом с ним – три одинаковых виниловых стула. Возможно, мебель купили еще в детстве Марии Шевик, для ее первых взрослых обедов. Ножик и вилка, пожалуйста и спасибо. Теперь, через много лет, она предложила Ричеру и мужу садиться, выложила сэндвичи из кафе на фарфоровые тарелки, чипсы – в фарфоровые чашки, а содовую налила в мутные стеклянные бокалы. Затем посмотрела на Ричера и сказала:
– Должно быть, вы считаете нас очень глупыми. Если мы умудрились попасть в такое положение.
– Вовсе нет, – ответил тот. – Возможно, вам просто очень не повезло. Или вы оказались в отчаянном положении. Я не сомневаюсь, что вам пришлось прибегнуть к крайним мерам. Вы продали телевизор. И много других вещей. Полагаю, заложили дом. Но этого оказалось недостаточно. Вам пришлось искать альтернативные источники средств.
– Да, – подтвердила миссис Шевик.
– Я уверен, что у вас были серьезные причины.
– Да, – снова сказала она.
Больше миссис Шевик ничего не стала говорить. Они с мужем принялись за еду – очень медленно, по одному кусочку сэндвича, потом немного чипсов – и глоток содовой. Словно наслаждались необычным вкусом. Или беспокоились о пищеварении. В кухне стало тихо. Сюда не доносился шорох шин проезжавших автомобилей и другие уличные звуки. Стены частично покрывал кафель, как в метро, выше шли обои с цветами, как на платье матери миссис Шевик, но более бледные и не такие дерзкие. На полу лежал линолеум с вмятинами от острых каблуков, снова ставший гладким после многочисленных уборок. Электрические бытовые приборы в последний раз меняли, когда президентом был Никсон. Но Ричер подумал, что столешницы так и остались прежними. Бледно-желтый пластик с изящными волнистыми линиями, похожими на пульсации сердца на мониторе в больничной палате.
Миссис Шевик закончила свой сэндвич. Допила содовую. Стряхнула остатки чипсов с влажных кончиков пальцев. Вытерла салфеткой губы. И посмотрела на Ричера.
– Благодарю вас, – сказала она.
– Не за что, – ответил он.
– Вы считаете, что Фисник не попросит еще тысячу долларов?
– Не должен. Но это не то же самое, что он не станет.
– Я думаю, нам придется платить.
– Я готов с радостью обсудить этот вопрос с Фисником, – предложил Ричер. – От вашего имени. Если хотите. Я мог бы привести ему целый ряд аргументов.
– И я уверена, что они были бы весьма убедительны. Но мой муж сказал, что вы здесь проездом. Завтра вас тут не будет. А мы останемся. Скорее всего, безопаснее заплатить.
– Но у нас нет еще тысячи долларов, – вмешался Аарон Шевик.
Его жена не ответила. Она вертела на пальце кольцо, может быть, подсознательно, – тонкое золотое обручальное кольцо и небольшое колечко на помолвку с бриллиантом. Она думает о ломбарде, понял Ричер. Наверное, рядом с автобусным вокзалом, на дешевой улице. Но ей потребуется нечто больше, чем обручальное кольцо и маленький бриллиант, чтобы получить тысячу долларов. Возможно, у нее остались вещи матери, которые лежат на втором этаже в ящике туалетного столика. Может быть, они получили наследство от умерших тетушек и дядюшек, булавки, кулоны и часы, подаренные им после выхода на покой…
– Мы пересечем этот мост, когда окажемся перед ним, – сказала миссис Шевик. – Может быть, он поведет себя разумно. Вдруг он не станет просить больше денег?
– Они неразумные люди, – возразил мистер Шевик.
– У вас есть прямые свидетельства? – спросил у него Ричер.
– Только косвенные. Фисник в самом начале объяснил мне про штрафы. У него в телефоне были фотографии и короткое видео. Меня заставили их посмотреть. В результате мы все платежи делали вовремя. До настоящего момента.
– А вы не думали обратиться в полицию?
– Конечно, думали. Но мы добровольно заключили контракт. Мы взяли взаймы их деньги и приняли условия. И одно из них заключалось в том, что мы не обращаемся в полицию. Мне показали наказание, заснятое на телефон Фисника. В целом мы решили, что рисковать не стоит.
– Вероятно, разумное решение, – сказал Ричер, хотя думал иначе.
Он считал, что Фиснику следовало нанести удар в горло, а не уважать заключенный с ним контракт. Возможно, после этого треснуть его лицом о стол, в том, самом дальнем углу в баре. Но, с другой стороны, Ричер не был голодающим согбенным стариком семидесяти лет. Наверное, они приняли разумное решение.
– В шесть часов многое прояснится, – сказала миссис Шевик.
В течение следующих нескольких часов они избегали этой темы, беседуя о своей жизни, как при обычных вежливых разговорах. Миссис Шевик действительно унаследовала дом от родителей, которые купили его вслепую, охваченные всеобщим стремлением стать средним классом, по биллю о льготах солдатам Второй мировой войны. Она сама родилась год спустя, как и лужайка на фотографии, и выросла здесь, а в тот год, когда ее родители умерли, познакомилась с будущим мужем, квалифицированным станочником из тех же мест. Через год у них родилась дочь, ставшая вторым поколением. Она хорошо училась в школе и нашла работу. Дочь так и не вышла замуж, и у нее не было детей, но что с того? Ричер заметил, что тон их рассказа изменился, когда дело дошло до настоящего времени. Он стал унылым, каким-то напряженным, словно о некоторых вещах они не могли говорить.
Часы у него в голове показали пять. Он проходил милю за пятнадцать минут, большинству людей для этого требовалось двадцать, но он понимал, что у Шевика дорога займет почти час.
– Время пришло, – сказал Ричер. – Нам пора.
Глава 05
Ричер снова помог Шевику спуститься с тротуара, перейти на противоположную сторону улицы и подняться на тротуар. Как и в прошлый раз, он вошел в бар первым. По той же причине. Незнакомый мужчина, входящий перед целью, в десять раз менее подозрителен на подсознательном уровне, чем незнакомец, который идет сразу вслед за ней. Человеческая природа. По большей части ерунда, но иногда оказывается существенным фактором.
За стойкой стоял тот же толстый тип. Но теперь в зале находились девять новых посетителей. Две пары и пятеро одиночек, занимавших отдельные столы. Один из них сидел на том же месте шесть часов назад. Другой одиночкой оказалась женщина лет восьмидесяти. Она держала в руках стакан с прозрачной жидкостью – скорее всего, не водой.
Столик в дальнем правом углу был занят.
За ним сидел крупный мужчина лет сорока с такой бледной кожей, что в тусклом свете казалось, будто она испускает сияние. Бледные глаза, белые ресницы и белые брови. Волосы цвета кукурузных рыльцев подстрижены так коротко, что блестят. Толстые белые запястья лежат на краю стола, большие белые пальцы – на пухлой бухгалтерской книге. Иностранный алфавит. Не русский. Что-то другое.
Ричер сел, не сделав заказ. Через минуту вошел прихрамывающий Шевик и посмотрел на дальний столик в правом углу. И снова удивленно остановился. Затем сделал несколько шагов в сторону и сел за стол Ричера.
