Война амазонок - Бланкэ Альбер (читаем книги онлайн .txt) 📗
Она проворно подошла к двери, которую отворил перед нею один из служителей ратуши. Действительно, комнаты были наполнены густыми массами дам. Тут было все женское народонаселение: дворянки, чиновницы, купчихи, простолюдинки, торговки, гризетки и даже еще ниже – все восторгались геройскими подвигами Луизы Орлеанской, все жаждали насладиться лицезрением этой достойной внучки Генриха Четвертого.
Махая шарфами и цветами, женщины теснились вокруг прекрасной героини, приветствия слились в один радостный гул: «Да здравствует принцесса!»
Вдруг храбрая амазонка побледнела и сделала шаг назад. Но врожденное ей качество мужества и решительности преодолело нечаянное чувство страха, она продолжала улыбаться посетительницам.
Она побледнела и отступила потому, что увидела в первых рядах ту, ненависти и интриг которой надо было остерегаться: она увидела величественную и прекрасную герцогиню Монбазон.
Глава 14. Желание отца приставить надзирательницу к дочери
Луизе Орлеанской не надо было учиться притворству. Она подала руку герцогине Монбазон, поцеловала ее в обе щеки с самою искреннею радостью, так что герцогиня тотчас же успокоилась, считая, что теперь ей будет удобнее играть свою роль.
– Какой приятный сюрприз сделали вы мне, герцогиня! – воскликнула принцесса. – Я видела вас в Париже на балу в ратуше, а вы поспели и сюда!
– Я очень торопилась, чтоб исполнить приказание его высочества, который желал, чтоб я встретила вас в Орлеане.
– Вот как! Ну, а что же сделали бы вы, если бы я не переночевала в Тури?
– Выше всего считая повиновение, я опередила бы ваше высочество.
– Мой отец, – сказала принцесса, обращаясь к окружавшим ее дамам, – рассказывал мне, что Орлеан самый богатый город во Франции, и богатство это – прелестные женщины. Я больше верила его любезности, чем действительности. Теперь вы заставляете меня убедиться, что суждение его высочества даже не достигало истины.
Принцесса села в кресло, которое было подано двумя служителями. Дамы подходили по очереди целовать руку своей прекрасной владетельницы. Принцесса умела сказать всем и каждой приятное слово. Когда же дошла очередь до девушек простого звания, то на ее лице выразилось чувство сердечной благосклонности; она всех обласкала, одной сказала комплимент насчет хорошенького личика, другой насчет красивого костюма, словом, она без особенного труда покорила сердца своих верноподданных. И все без исключения были в восторге и гордились, что особа их пола выступила во главе политического движения.
По окончании церемонии приблизился к принцессе городской голова и доложил, что все войска собрались на площади в надежде, что ее высочество благоволит произвести им смотр.
Принцесса тотчас встала со словами:
– На лошадей! Едем!
Ей приготовили боевого коня с конюшен его высочества. Один из дворян преклонил колено, на которое она поставила ногу, чтобы сесть в седло. Когда она выехала, грациозно управляя великолепным конем и раздавая направо и налево очаровательные поклоны и улыбки, тогда все толпы вздрогнули от восторга.
Слушая восторженные восклицания, Луиза взглянула на дворянина, преклонившего колено, чтобы посадить ее на лошадь, и узнала в нем своего шталмейстера.
– Это вы, господин Жан д’Эр? – спросила она с удивлением.
– Ваше высочество, я думал, что могу понадобиться вам, ведь госпожи Фьеске и Фронтенак остались за городом.
– Я надеюсь, что они не замедлят явиться сюда, – возразила принцесса, подметив взгляд, брошенный шталмейстером на герцогиню Монбазон, которая подъезжала к ней тоже на великолепном коне.
– За отсутствием ваших адъютантов, – сказала герцогиня весело, – ваше высочество будете иметь одну амазонку.
Но не успела она закончить этой фразы, как из ближайшей улицы вылетели госпожи Мартино, Фронтенак, Фьеске и другие амазонки.
– Ах! Мои верные друзья! – воскликнула принцесса с такой непритворной радостью, что в глазах герцогини загорелась молния ярости.
Принцесса проехала по всем площадям и главным улицам, останавливалась у ратуши, где приготовлен был для нее завтрак, и перед зданием тюрьмы. Тут она внимательно расспрашивала о проступках и преступлениях каждого арестанта, после чего одним возвратила свободу, другим облегчила неволю и помиловала преступника, осужденного на смертную казнь.
Из тюрьмы она отправилась в архиерейский дом, где приготовлен был для нее обед, после чего возвратилась во дворец. Но где бы она ни была, в каком месте ни останавливалась, – всюду каждую минуту, без всякого предлога и с утомительным упорством преследовали ее инквизиторские взоры герцогини Монбазон.
Принцесса попросила всех выйти из ее спальни, желая отдохнуть. Все ушли, но герцогиня ни с места.
«Тут какой-то умысел», – подумала принцесса и кликнула назад своих дам, не скрывая гнева.
Положение становилось нетерпимым. Нельзя было сделать шага, чтобы неумолимая герцогиня Монбазон не оказалась тут же. Надо было как-то кончать с этим тягостным унижением.
С нетерпением ждала принцесса наступления ночи, надеясь, что на это время избавится от настырного аргуса.
Главное же было в том, что принцессе надо обязательно ответить на записку, которая была вложена в депешу, привезенную курьером от герцога Бофора.
– Герцог Бофор, – сказала принцесса, прочитав депешу, – доносит мне, что король подходит к Орлеану и готовится перейти Луару у моста Жерго. Господа, – продолжала она, обращаясь к губернатору и его воинам, – завтра, может быть, герцог Бофор потерпит поражение, в таком случае обязанность всех, от первого до последнего, сражаться на стенах города и лучше умереть, чем сдать город. Иоанна д'Арк, юная героиня, умела взять Орлеан; ее великий дух внушит нам умение защищать его.
В ответ на это воззвание раздались восторженные восклицания.
– Возвратитесь к нему, – успела шепнуть принцесса в это время Гонтрану, обратив к нему красноречивый и многозначительный взор.
Гонтран скрылся. А между тем принцесса надеялась утомить герцогиню. Она просила общество оставаться в ее комнатах и забавляться играми до поздней ночи. Затем простилась и всех отпустила, кроме своих дам и горничных, которых ей представил губернатор. Но герцогиня с места не двинулась.
Принцесса, не скрывая своего нетерпения, обратилась к ней, нахмурив брови.
– Герцогиня, я вас не удерживаю, – сказала она.
– Извините, ваше высочество, но герцог, ваш отец, приказал мне ни на минуту не оставлять вас и при необходимости служить вам.
– Это вы говорите не шутя?
– Точно так, и я считаю за честь исполнять эту обязанность. Предупреждаю ваше высочество о моем намерении провести ночь в этом кресле для того, чтобы охранять вашу жизнь, столь драгоценную для нашей партии.
– Послушайте, герцогиня, я не нуждаюсь в ваших услугах и прошу вас оставить меня в покое.
– Униженно прошу прощения у вашего высочества, но моя обязанность не повиноваться вам.
– Не может быть, чтобы мой отец забыл о всяком приличии до такой степени, чтобы…
– Ваше высочество, я получила формальное приказание.
– Да что ж это такое? В Испании мы, что ли? Зачем ко мне приставлена дуэнья?
– Ваше высочество! – воскликнула гордая красавица, вспыхнув и задрожав.
– Согласитесь сами, что эта роль неприлична ни вашему характеру, ни вашей красоте, ни летам, – поправилась Луиза, желая загладить оскорбление, испугавшись его последствий.
– Я приняла ее из преданности королевскому дому и доведу ее до конца, чего бы это мне ни стоило.
– А я не хочу этого! Уходите отсюда, уходите! – закричала принцесса, не в силах сдержать гнев.
Герцогиня спокойно вынула из кармана письмо, запечатанное гербом Орлеанского дома, и с почтительностью подала принцессе.
Дрожа от гнева и волнения, принцесса сломала печать и прочла следующее:
«Любезная дочь, пишу, чтобы предупредить вас о данном мной приказании твоей кузине, герцогине Монбазон, сопровождать тебя повсюду и ни на минуту не покидать тебя…»
