Нежные листья, ядовитые корни - Михалкова Елена Ивановна (читаем книги бесплатно TXT) 📗
Изумление на ее лице сменилось странным выражением, которое даже Макар не смог истолковать.
– Ты умный. Впрочем, это было понятно сразу.
– Значит, у тебя!
– Я их сожгла, – сказала Стриж, начиная смеяться.
– Как сожгла?!
– Зажигалкой. В раковине.
Она смеялась уже в полный голос.
– Ты никогда не пробовал жечь фотоснимки на зажигалке? Не советую, ха-ха-ха! Крайне муторное занятие! А все эти свидетельства, имена, адреса ее любовников!
– Саша…
Она махнула рукой и вытерла слезы:
– Со мной все в порядке, не обращай внимания. Теперь все в порядке.
«Любовников?»
– Так ты осталась из-за Савушкиной?
– Я встречаюсь с ее мужем, Юрой, – очень спокойно сказала Саша. – Встречалась. Несколько лет. Он ее не бросал, а я хотела, чтобы Юра был со мной. И тут Мотя со своим рассказом, как нашла компромат в номере Рогозиной!
– Ты их опередила! – понял Илюшин. – А они-то ломали головы, кто успел забрать бумаги!
– На каких-то несколько минут, – кивнула Саша. – Я подслушала ее рассказ, когда стояла в лифте, и сразу кинулась к Рогозиной. Ее не было. Я все схватила и бросилась бежать. А потом…
Нет. То, что было потом, его не касалось, этого очаровательного сероглазого парня.
– Так ты не собиралась шантажировать их! – Макар хлопнул себя по лбу. – Я-то был уверен, что… Нет, я все-таки идиот!
– Я хотела показать их мужу Савушкиной. Юрка свято верит, что его жена – невиннейшая дева, поклоняющаяся ему как богу! А его невинное дитя на этих снимках выглядит, как та «Распутная», которую нарисовала Рогозина! Честное слово, будто с нее писали. Только вместо юнцов – раскормленные мужики, а вместо лодки – кровати в дорогих отелях!
Саша перевела дух.
– Прости! Тебя это все вообще не касается, а я…
Но тут она заметила, что Илюшин больше не смотрит на нее. Взгляд его скользнул куда-то вниз и влево, выражение стало отсутствующим.
«Кажется, я его достала».
– Правда, извини, я не хотела тебя этим… В общем, я пойду.
Стриж поколебалась, не поцеловать ли его на прощание, но он по-прежнему стоял с таким лицом, словно кроме него в комнате никого не было, и она решила, что не стоит.
«Взяла и все испортила напоследок!»
Его голос догнал ее возле двери:
– «Распутная», которую нарисовала Рогозина?
Саша обернулась. Макар Илюшин быстро обошел кровать и остановился перед ней. Всю его отстраненность как рукой сняло.
– Что? – Саша даже растерялась от требовательности его тона. – Ну… Э-э-э… Да. Картина.
– Которую нарисовала Рогозина?
– Если тебе больше нравится слово «написала», то…
– Там женщина, – отрывисто перебил Макар. – В лодке? Голая, грудастая?
Саше внезапно стало не по себе от его тона.
– Ну да, я же сказала… А что?
Он кинулся к компьютеру, едва не опрокинув стул.
– Маша ведь упоминала об этом… – бормотал он, стремительно вбивая что-то в строку поисковика. – Как я мог пропустить мимо ушей! Ну конечно, картины!
– Там еще был тигр, – растерянно сказала ему в спину Саша. В кармане джинсов завибрировал телефон. Значит, такси уже подъехало, ей пора выходить.
Но она почему-то не могла уйти.
– Тигр, тигр, светло горящий, – пробормотал Илюшин. Взъерошенный, с блестящими глазами, он стал похож на полоумного. – Где этот чувак, где, где?!
– Макар, кого ты ищешь?
– Тигр, тетка, бабы мертвые… Камыши! Были еще камыши!
– Какие камыши?! О чем ты?
Он обернулся:
– Иди сюда. Ну, скорее же!
Поражаясь самой себе, Саша подчинилась.
– Эта картина? – он ткнул пальцем в экран.
Она наклонилась. Ломаные линии, избыток черного и красного, много экспрессии и нарочитого примитивизма, за которым, без сомнения, скрывалось большое мастерство.
– Да! Именно она!
Макар развернул во весь экран другое окно.
– А эта? Тоже рогозинская?
Тигр на ветке, хвост как змея, глаза как арбузные семечки.
– Ее, – уверенно подтвердила Саша.
И вдруг заметила подпись.
– Подожди-ка, Макар…
– И эта тоже, верно? – с нехорошей интонацией осведомился Илюшин, открыв третью картину.
Саша озадаченно молчала. Да, перед ней был именно тот сюжет, который вызвал столько споров в блоге Светки: мертвая женщина в листьях на берегу озера.
Вот только почему все картины подписаны другим именем? Почему целая галерея открывается в верхней части экрана?
– Макар, я не понимаю!
Он с силой захлопнул крышку ноутбука.
– Это известный художник из Камбоджи, Викрам Бадеш! У него индийские корни, он очень популярен в Европе и Америке, но у нас его почти никто не знает.
– Хочешь сказать, Рогозина присвоила себе авторство? – сообразила Саша.
– Да! А я идиот, потому что не догадался сразу по описанию! Я же видел картины Бадеша. У одного из моих клиентов висит копия с «Распутной», это самое известное его полотно. Продано на аукционе за бешеные деньги.
Саша села на кровать.
– То есть нас, невежд, обманули с картинами, – резюмировала она.
– С картинами? Если бы только с картинами!
Он рванул на себя ящик стола, вытащил его целиком и вывалил содержимое на кровать. Саша, оторопев, смотрела, как разлетаются листы бумаги, изрисованные мультяшными человечками. Какие-то стрелки, записи… И вдруг она поняла.
– Это что – схемы?
Макар зарылся в записи, отбрасывая лишние прямо на пол.
– Что-то вроде того. Где оно, где? Черт, мне нужен Серегин блокнот!
Но тут взгляд его наткнулся на нужную зарисовку.
– Вот! – Илюшин выдернул скомканный обрывок. – Смотри!
– Это же Шверник!
В наспех набросанной фигуре с пышной гривой и выпученными глазами действительно узнавалась Белла.
– Да, но дело не в ней. Помнишь, что она рассказывала?
– Она так много говорит обычно… – смутилась Саша. – Не помню.
– Да, тебя ведь с нами не было! Она призналась, что в Италии отправилась в гости к Рогозиной. Хотела сделать ей сюрприз, однако сюрприза не получилось. Света не открыла ей и не пустила на свою виллу! Шверник страшно переживала из-за этого и всячески старалась скрыть сей постыдный факт. Видишь?
Макар словно в подтверждение своих слов показал на схематичное изображение огромного дома с колоннами.
– Картины, которые рисовала не Рогозина. Вилла, в которую бывшую одноклассницу не пустили, как постороннюю побирушку. Фотографии живописнейших мест, ни на одной из которых нет самой Светланы – ни на одной за много лет!
Сотовый возмущенно затрясся в Сашином кармане. Она вытащила его и машинально отбила звонок. Перед ней открывалась картина такой грандиозной мистификации, что она и думать забыла о такси.
– Ты хочешь сказать…
– …что нет никакой Рогозиной-Крезье!
Саша выронила многострадальный телефон. Хлоп! – тот ударился об пол и разлетелся на куски.
Стриженова с Илюшиным уставились друга на друга.
– А кого же тогда убили? – шепотом спросила она.
7
Не меньше минуты Маша пыхтела над цепочкой, запихивая ее в щель так, чтобы та гарантированно не вывалилась. Ей вовсе не хотелось, чтобы семейную реликвию Аномалии присвоила себе горничная, обрадовавшаяся неожиданной находке.
Получилось не сразу. Во-первых, цепочка выскальзывала из рук, словно ее кто-то настойчиво выдергивал раз за разом. Во-вторых, из щели несло сквозняком, который неприятно холодил пальцы.
Ладно бы дуло из окна, думала Маша. Из оконных щелей – тоже понятно! Но здесь-то стена, да к тому же толстая. Откуда сквозняк?
Наконец ей удалось справиться с непослушной цепочкой. Маша вытерла пот со лба и выдохнула. Все, первая и самая маленькая часть замысла выполнена. Осталось самое сложное и тягостное.
«Ты уверена, что хочешь покрывать убийцу?»
«Я не хочу. У меня просто нет выбора».
В конце концов, подумала Маша, я не обязана делать за следователя его работу. Если он сам придет к выводу, что убийца – Липецкая, тем хуже для нее.
