Совенок. Вода и пламя. Шестая часть (СИ) - Боброва Екатерина Александровна (читать книги регистрация .TXT, .FB2) 📗
— Она жива!!! — крикнул он, когда голова Шестого в очередной раз показалась над поверхностью.
— Пустите! — заорал тот, выкрутился из захвата, оставив в зубах калкалоса кусок рубашки. Подтянулся, перегнулся через край водяного столба, спрыгнул на землю. Мгновенно преодолел разделявшее до девушки расстояние — охрана шарахнулась с пути. Рухнул на колени, слепо, руками, ощупывая ее лицо.
— Жива, жива, жива, — лихорадочно повторял он. Потом наклонился, принявшись с нежностью выцеловывать каждый участок: лоб, щеки, подбородок.
— Вот так и вырастают дети, — смущенно отвернувшись, заметил Фильярг.
— Аль… — тихий шепот заставил всех присутствующих выдохнуть с облегчением. Шиль, не стесняясь, утер слезу.
— Уже не дети, — с насмешкой возразил Лиестр, одобрительно глядя на пару.
Пятый с нежностью обнял принцессу, притянул к себе.
— Дадим им время, — предложила Цветтара. И все дружно, на цыпочках, двинулись прочь, оставляя в уединении тех, кто только что потерял и нашел друг друга.
Глава 20ч3
— А малыш-то защиту поставил и полог возвел, молодец, — одобрительно проговорил Первый.
Фильярга аж перекосило от прозвучавшего намека, и он с сомнением покосился на пригорок, где матовым туманом колыхался полог. Так и не решив, достаточно ли вырос младший, чтобы не нуждаться в опеке или все же вспомнить о долге старшего брата и чести короны, он отвернулся. Подумав, усилил полог — от себя. С удивлением обнаружил еще парочку уровней защиты, посмотрел озадаченно на Первого…
— Неужели ты думаешь, они там⁈ — выдохнул потрясенно. Так-то молодо-зелено, огонь в крови, любовь и все такое, но все же… Война. Врагов полно вокруг. Недобитых.
— Надеюсь, что да, — сухо ответил Лиестр, ввергая Четвертого в шок. Первый никогда не был склонен к романтике, предпочитая всем чувствам любовь к науке, а тут… Надо же. Какая забота о Шестом! И Фильярг с подозрением посмотрел на старшего.
— Понимаю, что обстановка не та, да и вообще… — вздохнул тот, смотря на упорно пробивающееся сквозь серые тучи голубое небо, — но у девчонки проблемы с источником. А королева без огня… Сам понимаешь — сожрут.
Фильярг похолодел. Поджал губы, остро жалея, что рядом нет Третьего. Тот бы обязательно что-нибудь придумал. Завернул какую-нибудь идею о том, что королева без огня — это прогрессивно и модно.
— И каков прогноз? — хмуро уточнил он.
— А никакой! — развел руками Лиестр. — Не было в нашей практики такого, чтобы забранный смертью жив остался. Правда, та всегда забирает душу, а тут целиком утащила. Если честно, я вообще не понимаю их отношений. Как они связаны и почему. Но могу сказать одно: потерю огня восполнять надо как можно быстрее.
— Так лечи, — с досадой мотнул головой на мутную стену полога Фильярг. — Пока у них там до чего серьезного не дошло.
— Дурак ты! — вдруг разозлился Первый. — Там и надо, чтоб дошло. До самого серьезного.
И пошел, размахивая руками и что-то выговаривая в пустоту.
Фильярг озадаченно посмотрел ему вслед. Вот что за человек⁈ Нет, чтобы объяснить. Наорал и удалился. А ему что делать? Караулить? Советы давать?
Ну их к пеплу! — решил Фильярг. Пусть сами разбираются. У него своих дел до огня.
Подавляющая часть мертвяков вспомнила, что приличные трупы должны спокойно лежать и ждать захоронения, а не бегать по лесам, нападать. Надо будет, кстати, согласовать с ее высочеством разрешение сжечь тут всех… Во избежание повторного поднятия. А если шакринарцы захотят провести опознание, пусть сами возятся со стазисом.
Часть мертвяков, самые агрессивные, продолжала безумно пожирать всех вокруг. Их уничтожением и занимались сейчас его люди. Ну и балахоны… Второй прав. Ушли. Непонятно сколько. Куда. И почему потеряли контроль над мертвецами. Словом, вопросов, как и дел до огня, а та, которая должна на них отвечать, занята непонятно чем. Нет, так-то понятно чем, но все равно не вовремя. Однако Первый прав — королева должна быть с огненным даром, так что вопросы подождут. Здоровье важнее.
И Четвертый быстро раздал указания охране: никого и близко не подпускать, хоть сам император объявится. А после направился к принцессе с просьбой найти что-нибудь подходящее. Шестой обойдется, а девочке надо во что-то переодеться. Не ходить же ей и дальше в мужском наряде.
Они лежали, обнявшись. Майра сама притянула Альгара, вжимаясь лицом в рубашку, вдыхая запах боя, пота и горького дыма. Прижалась, с наслаждением ощущая тепло, идущее от парня. Девятиликий, как же, оказывается, она замерзла! Словно горное озеро проглотила, и студеная вода сейчас вымораживала каждую клеточку. Мысли едва шевелились в голове. Тело стало чужим, деревянным. Но больше всего страшила свернувшаяся внутри пустота. Майра точно знала ее причину. Сама попросила огонь не высовываться. Шла на переговоры с той, что стихии не выносит. А потом портал через туман, остановившееся сердце, погасший и без того слабый огонек, обратившийся в кусочек льда.
Чувство вины отравой наполняло душу. Альгар столько усилий приложил, чтобы они были вместе, а она… все испортила. Если Шестой откажется от нее, будет прав. Зачем ему королева без огня?
— Ты меня так напугала! Я думал, что потерял тебя!
Первые слова через силу. Нежные, трепетные касание. И кожа начинает отогреваться под его поцелуями, покрывается мурашками. Лед внутри поддается, отдавая себя по капле.
— Прости!
Еле слышный шепот. Ставшим чужим голос. Крупная дрожь, пробивающая тело.
Альгар обнимает крепче, а она продолжает дрожать, заново переживая день и ощущая, как накатывает страх, сердце пытается остановиться, а пустота внутри отзывается отчаянием. И остро до прикушенной губы и вкуса крови во рту рождается жажда тепла. Окунуться в него. Ощутить везде. Кожа к коже. Без преград.
— Никуда больше не отпущу.
Он зарывается в ее волосы, сжимает, оттягивает, заглядывает в глаза, и она купается в жарком пламени его взгляда.
— Не отпускай, — соглашается. Тянется к губам.
Она сама его не отпустит. Она без него умрет. Без тепла, дыхания на коже, нежных поцелуев. Без любви во взгляде, от которой плачет сердце, щиплет в глазах и хочется жить.
— Ты сводишь меня с ума! — мучительный стон, и его ладонь пробирается под рубашку. Гладит по коже.
— Дрожишь?
Он отстраняется, снимает с себя рубашку, укутывает в нее. Снова обнимает, а она умирает эти долгие секунды без него. Жажда его объятий пугает настолько, что она перестает дышать.
— Не бойся, все закончилось. Я тебя никому не отдам. А эту… серую… Еще раз приблизится — сожгу.
Слова тоже бывают теплыми. Они укутывают, согревают. Успокаивают, точно кружка горячего чая в руке. И она снова дышит. Прикрывает глаза. Утыкается носом в ямку у него на шее, чувствуя, как быстро бьется чужое сердце.
— Знаешь, я тут подумал… Хватит нам порознь быть. Не хочу без тебя. Не смогу. Хочу вечерами сидеть с тобой у камина, смотреть, как ты читаешь или учишь конспект. Хочу видеть, как ты смеешься. Слышать, как прошел твой день.
Камин… Треск поленьев. Уют. Завораживающая пляска языков. Подмигивающие малиновым угли. Она почти смирилась с тем, что этого не будет. Может и будет, но без него. А если без него, то зачем? Альгар откажет. Сказал «не отпущу», не отпустит. Но у него страна. Долг. Огонь. Она уйдет сама. Только не сейчас.
— Зимой сыграем свадьбу? Согласна? Если думаешь, что я тороплюсь…
Она потянула рубашку вверх. Пальцы не слушались, так что расстегивать пуговицы не стала.
— Майра… — озадаченный шепот, — ты и так дрожишь.
Она помотала головой. Сил почти нет. Холод снова подступает, заставляя стискивать зубы от боли.
— Ты, — выдох, поцелуй, его сердце в унисон, — нужен мне.
И она вцепляется закоченевшими пальцами ему в плечо. Сдерживая слезы. Лед колется внутри. Ему не нравится огонь.
— Здесь? Я, конечно, давно мечтал об этом, но ты, мой огонек, достойна лучшего. Ночь в павильоне любви. Ты, я и звезды. Ну и много вкусной еды, конечно.
