Нити жизни (СИ) - де Море Эль (чтение книг TXT) 📗
— Время откладывает свой отпечаток на каждого, и испытывает каждого, справиться со временем очень тяжело. С каждым днем добавлялось что-то новое, и с этим ничего нельзя поделать. Мы меняемся и меняем людей вокруг себя, но… — Тут она оборвала себя.
Я кивнула. Знакомое чувство.
Через секунду она продолжила:
— Да, я люблю. Не могу не любить, хотя бы за то, что из-за нашей любви родились вы, за то, что мы все вместе. Я люблю. И любовь моя сильна.
Я посмотрела пристально в мамины глаза и поняла, что не хочу быть неуправляемым поездом и нестись мимо всего, ради того, чтобы в конце пути сойти с рельсов. Не хочу говорить всё то, чего по существу не имею в виду. Не хочу пытаться скрываться, бороться и делать вид, что на самом деле ничего не чувствую. Не хочу упускать то, что проходит быстро и его нельзя вернуть, потому что других таких моментов не будет. Я не хочу больше претворяться.
Три слова. Три слова. Три слова.
Мне кажется, я нашла ответ на свои молитвы.
И здесь, и сейчас, я говорю:
— Мама, я люблю тебя!
Иногда, настают моменты, когда мы видим и нас видят по-новому. Это время, за которое мы вырастаем над собой, понимаем, что беспокоимся совсем не о тех вещах. Ведь, только любовь имеет значение, а всё остальное такое незначительное.
За это время я успела возненавидеть этот дом, эти фотографии на стенках, все эти напоминания на обоях. Я никогда не испытывала огромного желания вновь встречаться со своим детством и юностью. Но сейчас они, как ни странно, дарят мне чувство комфорта. Я улыбаюсь, впервые в жизни ощутив счастье от возвращения домой, где меня всегда ждут и будут ждать, не смотря ни на что.
Я знаю, что хочу попасть в будущее. Но попасть туда — значит оставить что-то позади. И я оставляю ту жизнь, которую воспринимала, как бесконечную борьбу.
Я готова найти — жизнь.
Научиться не просто существовать и не просто жить, а нечто другое.
Поздно ночью, в своей комнате, я перечитываю свои первые записи, которые вела на сайте, и понимаю, что я очень сильно деградировала за это время. Исчерпала себя, загнав в угол.
Но, сейчас я верю, что «голубой горизонт» где-то впереди… ждет меня. И я иду на другую сторону.
Я не сомневаюсь в тех, кого выбрала.
Их почувствовала моя душа, закованная прежде в цепи, а потом вырвавшаяся из них…
И, так или иначе, прямо сейчас, я пишу это для каждого:
«Мы все живем вместе, но каждый умирает в одиночку.
Не тратьте время зря, стараясь приумножить ненужное. Близкие — вот ядро, за которое нужно держаться из последних сил, потому, что всё прочее, лишь косвенное приложение к нашим жизням.
Ни работа, ни купленная недвижимость, ни драгоценности, машины и счета в банке не будут помнить о нас. Они не всплакнут, вспомнив вашу улыбку. Не улыбнутся, услышав похожий смех. Не скажут, как вас им не хватает, не поблагодарят судьбу за то, что позволила узнать вас и быть рядом.
Так что же важно? Вы все еще не знаете? Обернитесь!».
Понедельник двадцать восьмого, как и двадцать седьмого начался по расписанию — занавески, таблетки, завтрак, разговоры на кухне.
Что же изменилось? Я, наконец, усвоившая урок.
Я проснулась с ощущением, что моя жизнь стоит того, чтобы жить. Уже не помню, когда я последний раз это чувствовала. Должно быть, это благодаря всей любви, которую я впустила в себя. Что ж, даже таким сердцам, как моё, просто везет, просто иногда везет.
Поэтому, сегодня мы предавались воспоминаниям о старом времени, смеясь и разговаривая часами, как мы это делали в самом начале пути.
И кто-то младше меня притащил фотоаппарат, наставив на меня объектив.
— Что? Когда это я звездой успела стать?!
— Ты улыбаешься, — говорит сестра, щелкая затвором. — Ты просто сверкаешь!
— Да, — как рождественская ель, добавляет папа, отправляя ломоть омлета в довольный рот.
Мама подвигает к нему тарелку:
— Ешь, молча, — и подмигивает мне.
— Ну, вас! — наигранно шиплю я, смеясь вдогонку. — Теперь будете фотографировать меня каждое утро, начиная с сегодняшнего дня, что ли?!
— Да, — объявляют они в голос.
— Ну и ладно, — говорю я и посылаю воздушный поцелуй прямо в камеру.
Я знаю, что не смогу вернуть всё то, что хотела бы пережить ёще много раз. Не смогу исправить совершенные ошибки, упущенные возможности, некоторые начинания, которые окончились не так, как хотелось. Уже не распознаю знаки, которых не замечала ранее, не сотру из сердец боль, которую я напрасно причинила. Не излечу раны, которые я хотела бы излечить.
Прошлое не может быть переписано, иначе, это означало бы, что также можно возвратить падающие капли дождя обратно на небо. Возможно ли это? Нет. Мы все живем той жизнью, которая нам дана: какие-то страницы перевернуты, какие-то мосты сожжены, но все наши ошибки и успехи равноценно учат нас видеть правильные стороны.
И я вижу, что не хочу провести свою жизнь в муках, ожидая, как однажды проснусь и пойму, что позволила всем своим годам пройти впустую. Поэтому, я буду ловить эти сокровенные моменты в своё сознание и жить, как не жила никогда. Относиться спокойно, как к хорошему, так и к плохому. Мне не нужны запасные варианты, ведь, колесо жизни по-прежнему вращается и я всё еще на ходу вместе с ним.
Весь день мы провели вместе в семейном кругу: играли в карты, в лото, смотрели старые фильмы. Но после того, как я выиграла пятнадцать раз подряд в партию «переводного дурака», папа поднял руки и сообщил о том, что он продолжать это крохоборство не собирается — мы играли на деньги. Я не жульничала, но, если совсем немножко.
Тогда сестра предложила — твистер.
— Что это и с чем его едят? — сказал папа, недоверчиво посмотрев на нас. Вид у нас был на сто процентов — лисий.
— Это подвижная напольная игра, — сказала я, пока сестра понеслась на поиски поливинилхлоридного коврика.
— Я не знаю правил, — отказывался он.
— Правила просты, — выкрикнула сестра, объявившись в гостиной, — тот, кто окажется самым гибким и выберется из игровой ситуации, тот и победит.
— Что-то, это подозрительно звучит, да, жена?
— Не попробуешь, не узнаешь, — ответила мама, ей тоже хотелось понаблюдать, как папа будет ползать на четвереньках.
Сообща, мы его уговорили. Как говорится, что неприступно силой, можно победить хитростью. И наш фанат истории совсем забыл о «Троянском коне».
Итак, расстелив на полу игровую подстилку и вооружившись специальной рулеткой — приступили к игре.
— Значит, — сестра взяла слово, — на коврике нарисованы четыре ряда по шесть крупных одноцветных кругов — красный, жёлтый, синий и зелёный. Рулетка, — она показала на предмет, прикрепленный к квадратной доске у меня в руках, — служит генератором случайности. На ней разбиты сектора для каждой конечности с указанием цвета. На каком секторе остановится стрелка, туда игрок переставляет указанную часть тела.
Папа аж посинел, выслушав, что от него требуется и изрёк:
— Вы к чему меня припахали?! Так и знал, что связываться с вами нельзя!
Мама смеялась.
На этой ноте соперники приняли начальную позицию. Мама и папа встали на противоположных друг от друга краях игрового поля, и каждый из них поместил одну ногу на синий круг, а другую на жёлтый. Алина, как третий участник, расположилась в центре обеими ногами на красных кругах.
Я же выступала в роли судьи — вращала рулетку и зачитывала её указания игрокам. Веселилась я от души, не меньше, чем участники на поле с переплетенными руками и ногами.
— Нет, — воскликнула я, когда папа попытался смухлевать. — Участники не имеют права занимать круг, уже занятый другим участником.
Мама сочувственно посмотрела на папу, буквально раскоряченного на цветовых пятнах.
— Но, ты сама сказала на красный.
— Да, но не на занятый кружок, а на свободный.
— Да где он? — кряхтел папа, — нет таких больше.
