Очаг и орел - Сетон Эни (читать книги онлайн бесплатно регистрация .TXT) 📗
— Может быть, — неохотно согласился Эймос. — Я пытаюсь быть честным с ними, но сначала мне надо уладить дела с банком, а потом, конечно, у меня очень большие личные расходы, принимая во внимание состояние миссис Портермэн. Она, бедняжка, неважно себя чувствует, а медсестра приезжает только на следующей неделе. Я собираюсь вызвать того доктора из Бостона.
— Плохо, — сочувственно вздохнул Джонсон. Не повезло хозяину с женами. Первая миссис Портермэн точно была самой слабой и болезненной женщиной, какую только можно было найти. Но эта — крупная и рослая, и работала она за двоих в швейном цехе здесь, на фабрике. Никак нельзя было предположить, что она станет такой болезненной. Но шефу нравится баловать ее, подумал Джонсон, возможно, он привык так относиться к женщине во время первого брака. И потом, ему так хотелось иметь детей. Неудивительно, что он испытывает к жене благодарность.
— Странно, — сказал вдруг Эймос. — Могу поклясться, что эти бумаги лежат не так, как я их оставил.
С озабоченным видом он отпер встроенный в стол ящик-сейф. В нем он держал все личные бумаги, документы, закладные, и теперь он положил туда же новый контракт.
— Но ведь ключ есть только у вас, — сказал управляющий без особого интереса.
Эймос кивнул:
— Мой ключ — единственный, — он взглянул на ключ, свисавший с его тяжелой часовой цепочки. Слава Богу, мне не придется теперь продавать эту цепь, подумал он, Хэсс заметила бы ее отсутствие наверняка. — Я бы не хотел, чтобы кто-либо увидел эти бумаги, — сказал он весело. — Между нами, Сэм, он мог бы подумать, что Портермэн не совсем устойчив.
— Ну, никто их и не видел, — подбодрил его. Джонсон, — так что перестаньте волноваться, сэр. Вы забыли, как положили их. Со всяким бывает.
— Может, и так, — согласился Эймос. Он захлопнул ящик и запер его. — Надеюсь, ночной сторож надежен?
Он знал, что волноваться глупо, но ему было неспокойно. Что-то не так с этими бумагами, странно, что память могла так подвести его.
Управляющий нахмурился:
— Дэн, безусловно, честен, но он стареет и теперь не так хорошо слышит.
— Уволь его, — приказал Эймос. — Найми кого-нибудь помоложе.
— Я подыщу человека на следующей неделе, — кивнул Джонсон. — Я пойду, сэр, если у вас ничего больше ко мне нет. Нужно проследить за теми закройщиками.
— Я не вернусь сегодня днем, — сказал Эймос, вставая и опуская крышку стола. — Доктор Флэг сказал, что можно рискнуть вывезти миссис Портермэн на прогулку, раз погода стала такой хорошей. Я хочу показать ей регату.
— Я прослежу за работой, сэр, — заверил его Джонсон, открывая дверь. — Не вижу смысла в том, чтобы смотреть, как куча лодок гоняется друг за другом вокруг скал в заливе, — добавил управляющий.
Эймос был склонен согласиться с ним. Он не интересовался парусным спортом и не был в восторге от морского пейзажа, но эта регата интересовала его по другим причинам. Ее проводили члены Восточного яхт-клуба, который организовали богатые бостонцы, и Эймос считал, что городу будет выгодно, если клуб решит навсегда обосноваться в Марблхеде. За семь лет, прошедших со дня основания клуба, он проявил прискорбное непостоянство в выборе места проведения ежегодной регаты, и последние три года гонка начиналась в Свэмпскоте. Теперь регата снова вернулась в Марблхед, и более прогрессивные граждане города горячо надеялись, что яхт-клуб купит землю на Неке со стороны гавани и обоснуется там.
Эймос рассказал о своей точке зрения Эспер, когда Тим осторожно вез их по Плезент-стрит к городу. Сначала Эспер вообще не хотела отправляться на эту прогулку, но ее здоровье улучшилось, и, следуя рекомендациям доктора Флэга и настойчивости мужа, она согласилась.
— Значит, ты думаешь, что они построят здание клуба на перешейке? — заинтересованно спросила она Эймоса. — Мне кажется, несколько «иностранцев» недавно купили там землю.
— «Иностранцев»! — повторил Эймос, одновременно развеселенный и раздраженный. — Французы, русские и японцы, я полагаю!
— Извини, дорогой, — Эспер улыбнулась и коснулась его руки своей рукой в перчатке. Это марблхедское словечко соскользнуло с ее языка, хотя она знала, как оно не нравится Эймосу, и не без причины. — Прекрасный день, — добавила она быстро. — Я так рада, что поехала!
Пара гнедых шла медленно и ровно, умело управляемая Тимом, и Эспер находила движение открытого легкого двухместного экипажа успокаивающим. Она понимала, что хорошо выглядит в своей лучшей летней шляпе из золотистой итальянской соломки, украшенной двумя перьями и каймой светлых кружев. Вышитая темно-серая бархатная накидка покрывала ее грудь и плечи, спадая длинной бахромой на колени и скрывая ее живот. Но, принимая во внимание, что ребенок должен родиться через пять или шесть недель, Эспер не сильно располнела — сказывалось преимущество высокого роста и пропорционального телосложения.
Экипаж выехал из тени свежей листвы кленов и вязов Плезент-стрит на яркий солнечный свет в деловой части города, у вокзала и обувных фабрик. Здесь, между недавно воздвигнутым памятником герою-революционеру капитану Магфорду и старым зданием городской гостиницы экипаж Портермэнов был задержан процессией фургонов «Пайн Экспресс», груженных коробками обуви, перевозимой с фабрик на вокзал для погрузки на дневной поезд.
— Нам придется подождать немного, пока они проедут, — сказал Эймос. — Раскрой-ка зонтик, Хэсс, а то тебя хватит солнечный удар.
Эспер, наслаждаясь солнечным светом, с живым интересом осматривалась по сторонам, думая, что гранитная колонна Магфорда действительно выглядит внушительно, что приятно снова видеть людей и что праздношатающиеся перед Марблхед—Отелем и соседним зданием пожарной команды кажутся довольными и благополучными.
— Ты рискуешь, — продолжал Эймос мягко, удивленный, что жена не подчинилась ему. — Это ведь твой первый выезд за такое долгое время. Ты хорошо себя чувствуешь, кошечка?
— О да, — ответила Эспер, но, как только она произнесла эти слова, в ее висках глухо застучало и к ней вернулось слабое головокружение, беспокоящее ее всю зиму. Эспер поспешно раскрыла зонтик.
Наконец экипаж покатился снова, и Портермэны наклонились вперед чтобы взглянуть на свою фабрику за углом Скул-стрит. Четырехэтажное каркасное строение возвышалось над зданием Речабита и внушительно поднималось к небу.
Большая, думала Эспер с удовлетворением, самая большая фабрика в Марблхеде, исключая фабрику Гарриса. Из открытых окон доносился шум и лязг машин; можно было видеть людей, снующих мимо окон.
— Подумать только, что я когда-то работала там, — невольно вырвалось у Эспер, охваченной воспоминаниями и мыслями о крутых поворотах жизни. — Я надеюсь, у тебя сейчас лучшая управляющая в швейном цехе, чем была мисс Симпкинс.
Губы Эймоса сжались, он отвлекся от размышлений о фабрике и посмотрел на жену.
— Я не знаю ни о каких претензиях к мисс Симпкинс, — сказал он. — По правде говоря, я считаю, что ее надо вернуть. Она очень компетентна.
— Но она была нечестной, — настаивала Эспер, сознавая, что раздражает его, но не в состоянии остановиться. — Она занималась вымогательством — штрафовала нас за пустяки. Я говорила тебе об этом, к тому же...
— Эспер, — перебил жену Эймос, — может быть, мне будет позволено вести мое дело, как я считаю нужным?
Если бы он говорил гневно, она сама могла бы вспылить, но Эспер услышала искреннюю обиду в его голосе. Она понимала, что муж не мог вынести критику от нее. Она также понимала, что его отвращение к воспоминанию о том, что она когда-то работала в швейном цехе, не было снобизмом. Это было связано с его представлением об идеальной жене. Что-то, возможно, связанное с Лили-Розой. А Эспер никогда не ревновала его к бывшей жене. Чувство справедливости предотвратило это с самого начала. Ведь она и Эймос пришли друг к другу, отягощенные печальным опытом своих предыдущих браков. И много сильнее была его терпеливость и забота о женщине, измученной разводом и безумной постыдной страстью. Именно так, со стыдом и отвращением, Эспер думала о своем браке с Ивэном.
