Decoctum - Коваль Роксолана Эдуардовна (книги онлайн без регистрации .txt) 📗
— Кто вы? — пошевелив пальцами некогда сломанной ноги, посмотрел на девушку Джийллиэн. — Как вам удалось за два месяца…
— Мы – Целители. Наш долг – врачевать раненых Избавителей.
— Избавителей? — нахмурился он и поерзал. — Кто они такие?
…Бибаль кашлянул и махнул разносчику, указав на опустевший кувшин. Прислужник кивнул и принес ещё хмельного мёда. Джийллиэн подался вперед, уперся локтями в столешницу и зажал голову руками.
— Пять недель я пребывал в беспамятстве. Весь мир для меня сузился до пустыни, выстланной песочными коврами. В нем существовали только палящее солнце, бездонное синее небо, дивные холмы и ухаживавшая за мной Целительница.
— Она же и помогла тебе всё вспомнить? — скорее сказал, чем спросил Бибаль, отхлебнув мёда и вытерев пушистые усы.
Джийллиэн кивнул и пододвинул к себе наполненную кружку.
— Однажды она пришла под вечер…
…Целительница вошла в шатер на закате и, серьезно глядя на Избавителя, выдернула из ворота аграф. На застеленные покрывалами пески упал просторный балахон. Перешагнув через него, девушка подошла ближе и легла рядом. Взяв Джийллиэна за руку, провела его ладонью по своей груди, дабы тот не терялся относительно её намерений. На этот раз он не растерялся. Уже несколько дней гнал от себя непотребные мысли, возникавшие при виде спасительницы. Похоже, его неравнодушие стало заметным.
Без головной повязки и наряда Джийллиэн не узнавал девушку, но это только распаляло желание познать её заново. Он пропускал сквозь пальцы её каштановые волосы, ласкал молочно-белую кожу, степенно изучал каждый изгиб податливого тела. Пока не увидел выколотый на округлом бедре красный цветок – розу пустыни.
Воспоминания обрушились подобно лавине. Избавитель даже зажмурился и прижал кулак ко лбу в попытке остановить эту пытку. Как ураган разрушает всё на своем пути, так пронесшиеся чувства разметали и уничтожили крошечный, уютный мирок забвения.
Нет-нет-нет, — забило по мозгам. Он обещал умиравшему Виндеру, что никогда не коснется его любимой девушки Озерин, а сам нарушил клятву! Он не простит себе этого.
Избавители? Затмение? Королевство… Дива… Алеврелийя!
Ничего не соображая, он похватал свои вещи и собрался бежать. Целительница остановила его и заставила сесть. Пояснила, что спешить в королевства ему незачем, так как королевств больше нет. Венценосные особы в день затмения все до одной погибли. Те люди, кому удалось пережить нашествие Виализоний, побросали дома и бежали кто куда.
— Нет, — мотал головой Избавитель, отказываясь верить. — Не может быть. Я должен сам в этом убедиться, увидеть своими глазами…
— Королевства стоят в безмолвии. Ты никого там не найдешь. — Целительница замялась и Джийллиэн это сразу заметил. — Джил, твоя возлюбленная... принцесса Алеврелийя… теперь одна из них.
— Что?
— Она – Виализония. Она не уступает приобретенным сёстрам ни в коварстве, ни в жестокости, ни в ненависти ко всем Избавителям.
— Ты знаешь, где она сейчас? Озерин, ответь же мне!
— Все Алые Виализонии перебрались в Идингор.
У него не было причин не верить её словам. Подобный исход он и предвидел, когда в полубреду полз по кочкам раненым пауком. Возвращаться в опустевшие королевства бессмысленно. Но и оставаться в пустыне он больше не мог ещё и потому, что чувствовал вину перед покойным Виндером.
Этим же вечером он собрался уйти.
— Вы видели Диву? Диваниду Лапикус? Она умерла недалеко от того места, где вы меня подобрали. Скажи, её останки предали земле?
— Дива? — переспросила Озерин и помотала головой. — Её там не было.
Джийллиэн вышел из шатра, водрузив на плечо аск. Стоял и не знал, как проститься, чтобы не обидеть Целительницу. Но как бы ни откланялся, всё одно – получалось скверно. На помощь пришла сама Озерин, поправив ворот его заштопанной куртки.
— Ты мне ничем не обязан. Спасать Избавителей мой долг.
— Озерин…
— По глазам вижу, что ты свернешь с выбранного пути.
— Нет, всё кончено. Ничего нельзя изменить. Надо смириться.
Озерин сочувственно улыбнулась, словно знала, что однажды он поддастся соблазну завернуть в далекий город Идингор. Где бы ни охотился Избавитель, по каким бы селениям ни гонял бесов, рано или поздно он поймет, что окольными путями только туда и шел...
— Надеюсь, — с подозрением глянул Бибаль, — она ошибалась?
— Веришь ли, я отчаянно боролся с собой, — вздохнул Избавитель и потер шрам на скуле. — Два года жил как в бреду. Разумом-то понимал, что ничего не изменить, что нужно смириться. Но сердце словно жило отдельно и рвалось из груди. Чувство вины не давало покоя ни днем, ни ночью. Я бежал от мыслей, а они гнались за мной. Чтобы хоть ненадолго забыться, я брался за самые опасные заказы. Убивал, убивал, убивал. Будто бросал вызов всем чудищам. Мстил Виализониям, расчетливым Хранителям, самому себе и всему миру. Да-да, я искал свою смерть. Хотел, чтобы меня прикончили и остановили эту нескончаемую муку – испытание душевной болью.
— Понимаю, — огорченно вздохнул Бибаль. — А что стало с Дивой?
…Окраина небольшого городка славилась различной нечистью. Оторванный от мира люд ждал Избавителя уже несколько месяцев. Никто не хотел ехать в такую даль, в бедный край простолюдинов. Один Джийллиэн отправился туда, поскольку ему было без разницы, куда податься и за какую плату. Главное – не сидеть на месте, не думать о прошлом, не задыхаться от ненависти к себе и всем вокруг.
Как он и предполагал, и там людей притесняли Виализонии. Выслушав причитания заказчиков, он пошел в горы. По словам очевидцев, в небольшой пещере и нашли пристанище мёртвые девы. Джийллиэн поднялся по извилистой тропинке, осмотрел кустики и обнаружил вход в пещеру. Вытянув из ножен меч, встряхнул светильню и шагнул в темноту. Гора проглотила замок? Внутри виднелись колонны, перила смотровых балконов, ведущая в глухую стену искривленная лестница. Всё искореженное, причудливо перевитое, наполняющее пещеру архитектурным хаосом.
С приличной высоты кто-то почти беззвучно спрыгнул. Джийллиэн вскинул меч и поднял фонарик выше. Свет окропил бледное лицо, обрезанные по плечи светлые волосы, блестящие губы цвета перезрелой вишни. Насмешка в голубых глазах, неестественный румянец на широких скулах...
— Дива? — шагнул к ней Джийллиэн. — Ты жива! Что ты здесь…
Ей не было нужды отвечать: он уже и так всё понял. Впрочем, она и не думала объясняться с тем, кого люто ненавидела. Виализонии частично отняли у неё память и, воспользовавшись её умением обращаться с оружием, натравили на охотников за нежитью. Избавитель и Виализония в одном лице – самый опасный мутант. Дива ещё будучи человеком представляла серьезную опасность для противника, а уж когда обрела силу и способности ночной девы…
Он не смог поднять на неё меч. Она же огрела его так, что он отлетел к дальней стене, врезался в колонну и свалился на пол. Через миг Дива уже стояла рядом. В том же чешуйчатом костюме и в сапогах с заткнутыми за петли ножами, что и до своей смерти. Джийллиэн нашарил выскользнувший из руки меч и неуверенно встал.
— Что же они с тобой сделали, Диванида Лапикус?
Девушка занесла над плечом руку, собираясь ударить снова. Помедлила, склонив голову, и повторила свое имя. Так её называл Хранитель, чье доверие она мечтала заслужить. Нет, память к ней не вернулась, и Джийллиэна откинуло к стене. Отползая от идущей к нему девушки, он сорвал с ремня мешочек с платиновой водой. Незаметно раздавил его, и на бугристом полу образовалась лужица.
Перевернувшись на спину, он успел вскинуть меч. Бросившаяся к нему Дива напоролась на острие. Избавитель оттолкнул её от себя. Она шагнула в уготовленную для неё лужу и вспыхнула. Длинные ленты пламени разбежались по телу, опутывая всё крепче.
— Прости, — прошептал Джийллиэн и отвернулся, чтобы не видеть предсмертных мук вопившей на всю пещеру девушки.
Когда на пол осыпалась горстка пепла, Избавитель пересилил боль и принялся чертить ловушки для остальных Виализоний. Не прошло и часа, как проглоченную горой залу осветили живые факелы. Одна дева уцелела и сделала всё, чтобы отомстить убийце сестёр. Обожженная, искалеченная, она билась, пока не иссякли силы. Джийллиэн уже не сопротивлялся. Даже вздохнул с облегчением, решив, что пришел конец его никчемному существованию.
