Корсары Таврики - Девиль Александра (библиотека электронных книг TXT) 📗
Главная мысль девушки сейчас была о близких: о том, каким безысходным отчаянием закончится для матери светлый праздничный день и каким горьким будет возвращение отца и брата в Кафу.
Глава третья
Вера не знала, как отнестись к известию о том, что Баязид побежден Тимуром и осада Константинополя снята. С одной стороны, это радовало ее как христианку и давало ей надежду на скорое венчание с Родриго, но с другой... исчезновение внешнего препятствия только сильнее обнажило истину, которую девушка всеми силами старалась не замечать: Родриго сам не хочет связывать себя с нею неразрывными узами. Но что тому причиной? Любовное охлаждение? Или он с самого начала не считал Веру достойной называться сеньорой Алонсо де Кампореаль?
И, когда Родриго в очередной раз стал откладывать поездку в Константинополь, Вера прямо его спросила:
— Значит, я гожусь тебе только в любовницы, а не в жены? Почему же ты не сказал мне это два года назад, когда мы только сближались?
По красивому, породистому лицу Родриго скользнула тень, и он с усилием ответил:
— Видит Бог, когда я это говорил, то говорил искренне. Просто с тех пор корсарская жизнь нас так закрутила, что мне трудно представить себя степенным и оседлым семьянином.
— Вот как? Не значит ли это, что ты отказываешься от данного мне слова?
— Нет... разумеется, нет, — ответил он после паузы. — Я уже готовлю «Альбу» к плаванию в Константинополь. Мы отплываем... через три дня.
— Через три дня? Это точно?
— Слово дворянина!
Вера положила руки ему на плечи, и Родриго привлек ее к себе, погладил по растрепавшимся волосам, поцеловал в висок. «Все-таки я добилась своего!» — подумала она, чувствуя, как сердце сильнее застучало в ожидании давно желанной победы. Да, именно ее победой станет тот день, когда гордый идальго даст ей клятву любви и верности перед алтарем.
А сейчас они стояли на берегу моря, у маленькой бухты, над которой расположился дом-усадьба, названный Кастель Серено, и девушка верила, что все теперь навсегда, и Тихая Крепость в Таврике, как и роскошное жилище в Константинополе, будет их с Родриго семейным гнездом.
«Как жаль, что уехал Карло! — внезапно подумала она. — Уехал и не дождался этого часа, не узнал, что мы с Родриго, несмотря на все препятствия, все-таки обвенчаемся! Ну, ничего, я передам ему на Родос письмо. Пусть мой друг порадуется за меня!»
Вера хорошо помнила тот день, когда Карло объявил, что едет на Родос в числе других паломников, чтобы вступить в орден. Это было почти год назад, и попрощался он с Верой здесь, возле бухты, в которую вошел корабль Стефана, следовавший в Монкастро. Лишь только Вера услышала, что Карло отправляется в Монкастро, а оттуда — на Родос, как сразу же спросила:
— И Ринальдо едет вместе с тобой?
— Нет. Пока нет. — Карло посмотрел на девушку внимательным, словно изучающим, взглядом. — Возможно, он уедет туда после того, как выдаст тебя замуж за Родриго. Но я не дождусь вашего венчания.
Вере послышался в словах Карло какой-то скрытый намек, и она с легкой досадой ответила:
— Ты же знаешь, что пока существует препятствие для нашего венчания.
— Надеюсь, что когда-нибудь оно исчезнет. — Карло помолчал. — Вероника, сейчас я еду в Монкастро, где ты не была с тех самых пор, как сошлась с Родриго.
— Да, так уж получилось, что зимой мы жили в Константинополе, а в остальное время — здесь, в Таврике.
Вере не хотелось признаваться, что, пока они не поженились с Родриго, ей неловко встречаться с людьми, которые знали ее с детства.
— Прошу тебя, Вероника, обязательно побывай в Монкастро и повидайся с тетушкой Невеной до того, как обвенчаешься с Родриго. Не забудь об этой моей просьбе.
Вероника удивленно вскинула глаза и тут же потупилась: опять тот же внимательный, изучающий взгляд, которым Карло словно стремился проникнуть ей в душу.
— Обещаю тебе, Карло.
И сейчас, вспомнив свое прощание с давним и лучшим другом, Вера также вспомнила и о том, что не выполнила данное ему обещание побывать в Монкастро. А ведь Карло просил, чтобы она сделала это перед венчанием с Родриго. Наверное, хотел, чтобы тетушка Невена дала ей наставления перед свадьбой. А может, сам оставил в качестве свадебного подарка какую-нибудь книгу с религиозными и моральными наставлениями, — ведь все-таки Карло лицо духовное.
В какой-то момент Вере стало неловко, что не выполнила просьбу верного друга, и она чуть было не предложила Родриго посетить перед Константинополем Монкастро, но осеклась на полуслове, решив, что не стоит отдалять событие, к которому так долго стремилась.
Родриго не нарушил своего слова, и через три дня «Альба» вышла из бухты. Вместе с Верой и ее женихом на борту находился и Ринальдо, без которого девушка не мыслила своей свадьбы. «Вероника», получившая повреждения во время последнего рейда, осталась в бухте, и Тьери было поручено следить за ее ремонтом, а также за порядком в Кастель Серено.
Плавание начиналось спокойно, и Вера уже пребывала в состоянии радостного подъема от близости своей долгожданной цели; лишь грустный взгляд Ринальдо, который она порой ловила на себе, минутами поселял в ее душу смятение. «Дядя опять сомневается в Родриго», — вздыхая, думала она, но тут же отгоняла сумрачные мысли и предчувствия.
Дул юго-восточный ветер, и Вера вдруг подумала, что этот ветер, как нарочно, сделал бы удобным плавание в Монкастро — словно сама судьба подталкивала ее выполнить просьбу Карло. Но девушка быстро отогнала от себя эти мысли, потому что опасалась любой задержки в пути.
Скоро послышались крики впередсмотрящего, который заметил по правому борту быстро приближавшийся корабль. Но уже через несколько минут стало понятным, что незнакомое судно не собирается преследовать «Альбу», а просто борется с ветром и идет галсами, стремясь следовать в южном направлении.
— Галера под христианским флагом, а рвется к турецким берегам, — пробормотал Родриго, вглядываясь в очертания корабля, который вызывал у него все больше подозрений.
Скоро ветер и волны приблизили незнакомца к «Альбе» настолько, что можно было различить лица людей на палубе. И вдруг Габриэле, подавшись к борту, воскликнул:
— Святые угодники, да это же Коршун! Это его посудина!
Ринальдо, Родриго и матросы разом насторожились. Слухи о мусульманском пирате, плавающем под христианским флагом, уже несколько месяцев будоражили таврийские города. В отличие от большинства итальянских работорговцев, вывозивших на продажу в основном татар, половцев и черкесов, Коршун охотился за христианами, а рейды свои совершал под видом христианского купца, чтобы обезопасить себя от нападения родосских рыцарей.
Родриго, убедившись, что Габриэле не ошибся, воскликнул:
— Черт меня побери, если я не прикончу этого гада!
Увидев, как напряглось лицо Родриго, а рука непроизвольно легла на эфес сабли, Вера попыталась его остановить:
— Зачем тебе это сейчас? Коршун не собирается нападать, а нам какой резон? Какая прибыль? Ведь он торгует рабами, а нам они ни к чему!
— Прибыль? Да если мы прикончим этого губителя христианских душ, то заслужим награду от самого Великого магистра!
— Родриго, ты хочешь поступить в угоду своему тщеславию! — воскликнула Вера. — Но это вопреки разуму! Вы с Ринальдо всегда совершали рейды на двух кораблях, а сейчас твоя «Альба» одна, и половина команды осталась на берегу!
— Ничего, мы справимся и на одной галере! — В глазах Родриго сверкнул азарт борьбы, когда он повернулся к Ринальдо: — Что скажете, капитан «Вероники»?
— Скажу, что этого стервятника надо подбить! — заявил Ринальдо. — А наши люди всегда готовы к бою, и никто из них не станет возражать.
— Кроме меня! — поморщилась Вера, которая вдруг поняла, что плавание в Константинополь теперь может быть отложено. Но уже в следующий миг, когда ее зоркие глаза вгляделись в лица людей на палубе мусульманского корабля, она возбужденно воскликнула: — Нет, я не буду против! Я хочу сражения! Там Угуччоне! Он помогает Коршуну торговать христианскими пленниками! А чего еще ожидать от этого подонка?
