Совершеннолетние дети - Вильде Ирина (бесплатная регистрация книга TXT) 📗
— Лида Дутка!
Лидка выскочила из-за парты, схватила табель и, вскрикнув от неожиданности, уже от стола сигнализировала, что у нее много четверок.
Если у Лидки такой табель, значит, по крайней мере половина класса отличники.
К сожалению, не многим так повезло, как Лидке. Косован получила такой же табель, как месяц назад пророчил ей класс. Липецкая удостоилась получить пятерку по рисованию. Маньковская неожиданно для нее самой получила «очень хорошо» по истории и географии. Теперь стало ясно, почему завышены отметки у Лидки. Они были черчеташками.
Дарку почему-то вызвали перед Ореховской. Очевидно, вынимая табель Коляски, учитель нарушил алфавитный порядок. Нельзя сказать, чтобы Дарка очень волновалась. Она внушала себе: что бы ни говорил Мирчук, его слова не обладают силой, способной вычеркнуть в ее табеле «посредственно» и поставить «плохо».
А это главное.
Еще недавно Дарка рассматривала двойку лишь как источник неприятностей для родителей. Теперь же, когда со службой у отца становилось все труднее, девушка поняла: каждый потерянный учебный год — это не только позор и неприятность, а и ощутительный в их положении материальный ущерб. Теперь, когда в любую минуту отец мог потерять должность, деньги обрели практическое значение. Это уже не просто деньги, а молоко для Славочки, обувь для Дарки, табак для отца, без которого он не может успокоить расходившиеся нервы. Это свет в доме…
Жизнь куда серьезнее нотации, которую учитель собирался прочитать Дарке.
— Ученица Попович получает не такой табель, какой заслужила своим поведением. Только благодаря доброте директора и учителей ученица получает хороший табель. Да, хороший! Преподаватели поставили Попович отметки авансом. Да, авансом! Пусть ученица подумает, к чему обязывает такой аванс. На время каникул, как говорится, у Попович будет небольшое задание. Господин Мигалаке желает, да, желает (если так можно выразиться), чтобы ученица во время каникул усердно читала как можно больше румынских книг. Она до конца жизни должна быть благодарна дирекции за проявленное небывалое великодушие по отношению к ней. Особенно должна благодарить господина Мигалаке, у которого заслужила двойку, да, двойку, но учитель сжалился над ученицей.
— Ты, — Лидка щиплет Дарку за плечо, — они сделали тебя отличницей. Назло Ореховской! Увидишь!
Лидка просто смешна. Куда уж Дарке до отличницы! Может, ей и повысили оценки по нескольким предметам, как Лидке, но ведь та черчеташка и поэтому ее натянутые «хорошо» никого не удивляют. Дарка, же за это должна быть «до гробовой доски» благодарна директору и этому псу Мигалаке.
Ох, как тяжко взваливать на себя груз благодарности! Уж лучше бы Дарке поставили то, что она заслужила. От кого Дарка слышала, что долг благодарности — самый тяжкий из долгов?
— Пожалуйста, Попович!
Дарка, сбитая с толку речью Мирчука, которой она и верила, и не верила, кисло улыбаясь, подошла к столу, взяла табель из рук учителя. Взглянула, пожала плечами, не доверяя собственным глазам, взглянула еще раз, и ее бросило в жар. Все оценки, исключая закон божий, гимнастику и поведение, были посредственными. Даже по украинской литературе, истории, естествознанию!
Над Даркой посмеялись! Да еще как посмеялись! С серьезным видом, прикидываясь, что жалеют ее. Подсунули камень, уверяя, что это кусок хлеба!
Как жестоко, как нечестно!
Мирчук заметил, что ученица Попович никак не может прийти в себя. Он догадался, что ее поразило (еще бы!) и рассердился на Дарку.
— Я вижу, Попович недовольна! Интересно! Да, интересно! А знаете ли, Попович, что такая ученица, как вы, должна сегодня получить в табеле «плохо» по крайней мере по трем предметам? Да! И еще «плохо» по поведению! Знаете вы это или нет?
И вдруг за словами «знаете или нет» возник живой Мигалаке. Это он, стоя за спинами Мирчука и директора, Дергал за ниточки этих деревянных марионеток. Они правы. Если б Мигалаке влепил ей двойку по румынскому, тогда прощай шестой класс! Да, они правы. Собственно говоря, если взглянуть на дело с этой стороны, то Дарку не очень и обидели. Произошел обычный обмен ценностями, ее три или четыре «очень хорошо» обменяли на «посредственно» по румынскому языку и литературе. Формально все правильно!
И все-таки это позор — приносить домой табель только с «императорскими» оценками. Кто обычно выезжает на тройках? Полная бездарность или последний лодырь, а Дарка ни то и ни другое. До сего дня ни у них в семье, ни в роду Поповичей (здесь, надо признаться, было не много грамотных), ни тем более в роду Скобельских, никто не приносил такого табеля. И она еще должна благодарить за это? Дудки!
Девушка, насколько у нее хватило мимических способностей, придала лицу дерзкое выражение, но учитель не обращал больше на нее внимания.
Наступила очередь Ореховской. С Наталкой он заговорил совершенно иным тоном. Сердечно. Так сердечно, что те, кто не знал Мирчука, могли попасться на эту удочку. Учитель сожалел, что такая образцовая ученица, можно сказать, гордость всей женской гимназии — и так съехала в этом году. За все годы у Ореховской даже в четвертях не было ни одной четверки, а теперь, с глубоким сочувствием констатирует учитель, она получает годовую тройку в табеле, да еще по такому важному предмету, как румынский язык. А раз снижена отметка по языку, то совершенно логично, что снижен балл и по истории, и по географии, то есть по предметам, которые читаются на румынском языке. И вот вам картина: круглая отличница получает табель с одной тройкой и двумя четверками. Куда ж это годится?
— Скверно, Ореховская! Не просто скверно, а очень скверно! Вам надо серьезно подумать о своем положении. Дирекция предоставляет Ореховской возможность и впредь продолжать образование и тем самым исправить свои фальшивые политические взгляды. Вы должны понять, что дирекции известно, какое влияние вы оказываете на некоторых малоустойчивых подруг. Поэтому вы несете моральную ответственность не только за себя. От отличницы дирекция вправе ожидать, чтобы она стала образцом для своих одноклассниц. А что получается?.. Вы так же, как Попович, как Романовская, Сидор и некоторые другие, должны посвятить каникулы занятиям румынским языком. Да, занятиям румынским языком. Ну, так как, ученица Ореховская, война или мир?
— Мир! Мир! — закричало несколько голосов.
Сама Наталка стояла выпрямившись, Точно вырезанная из дерева, ни кровинки в лице. Казалось, она не дышала. Когда Мирчук закончил речь, Наталка ровным шагом подошла к нему, взяла табель и молча — даже ресницы не дрогнули — направилась к своей парте.
Раздача табелей подходила к концу. Ничего интересного больше не произошло. Дарка так скверно чувствовала себя, что больше всего ей хотелось прямо из гимназии пойти на вокзал и ждать там поезда, но со «станции» надо было взять чемодан, зимнее пальто, узелок с подушкой.
— А зачем вам, Даруся, зимнее пальто? Все равно в сентябре придется везти его обратно, а у меня есть отличный сундук, я спрячу пальто от моли, оно полежит до осени… И все!
«Возвращаться в это разбойничье гнездо? Ни за какие сокровища в мире!»
— Я должна взять пальто, оно стало мне коротко. Мама удлинит его немного…
— Тогда другое дело… Но оставьте хоть подушку. Разве дома не найдется для вас подушки?
Конечно, подушка найдется, но Дарка не хочет оставлять никакого залога, ведь она ни за какие деньги не согласится жить здесь после каникул. Понятно, Дутка хочет обеспечить себе квартирантку на следующий учебный год, но Дарки это не касается. Пусть считают ее невоспитанной, думают о ней что угодно, но подушки она не оставит.
Как и во время зимних каникул, за Даркой заехал Стефко Подгорский. Он галантно вынес Даркин чемодан (узлы девушка выносила сама, считая, что мужчине это не к лицу), усадил ее по правую сторону пролетки; извозчик причмокнул, и они поехали к вокзалу.
Дарка решила ни о чем не расспрашивать Стефка, но всю дорогу только и думала: едет ли с ними Данко или нет?
