1Кто это кружит здесь, как странник некий,
Хоть смертью он еще не окрылен,
И подымает и смыкает веки?»
4«Не знаю, кто; он кем-то приведен;
Спроси, ты ближе; только не сурово,
А ласково, чтобы ответил он».
7Так, наклонясь один к плечу другого,
Шептались двое, от меня правей;
Потом, подняв лицо, чтоб молвить слово,
10Один сказал: «Дух, во плоти своей
Идущий к небу из земного края,
Скажи нам и смущение развей:
13Откуда ты и кто ты, что такая
Тебе награда дивная дана,
Редчайшая, чем всякая иная?»
16И я: «В Тоскане речка есть одна;
Сбегая с Фальтероны, [831]вьется смело
И сотой милей не утолена.
19С тех берегов принес я это тело;
Сказать мое вам имя — смысла нет,
Оно еще не много прозвенело».
22И вопрошавший: «Если в твой ответ
Суждение мое проникнуть властно,
Ты говоришь об Арно». А сосед
25Ему сказал: «Должно быть, не напрасно
Названья этой речки он избег,
Как будто до того оно ужасно».
28И тот: «Что думал этот человек,
Не ведаю; но по заслугам надо,
Чтоб это имя сгинуло навек!
31Вдоль всей реки, оттуда, где громада
Хребта, с которым разлучен Пелор, [832]
Едва ль не толще остального ряда,
34Дотуда, где опять в морской простор
Спешит вернуться то, что небо сушит,
А реки снова устремляют с гор,
37Все доброе, как змея, каждый душит;
Места ли эти под наитьем зла,
Или дурной обычай правду рушит,
40Но жалкая долина привела
Людей к такой утрате их природы,
Как если бы Цирцея [833]их пасла.
43Сперва среди дрянной свиной породы,
Что только желудей не жрет пока,
Она струит свои скупые воды; [834]
46Затем к дворняжкам держит путь река,
Задорным без какого-либо права,
И нос от них воротит свысока. [835]
49Спадая вниз и ширясь величаво,
Уже не псов находит, а волков
Проклятая несчастная канава. [836]
52И, наконец, меж темных омутов,
Она к таким лисицам попадает,
Что и хитрец пред ними бестолков. [837]
55К чему молчать? Пусть всякий мне внимает!
И этому полезно знать вперед
О том, что мне правдивый дух внушает.
58Я вижу, как племянник твой идет
Охотой на волков и как их травит
На побережьях этих злобных вод.
61Живое мясо на продажу ставит;
Как старый скот, ведет их на зарез;
Возглавит многих и себя бесславит.
64Сыт кровью, покидает скорбный лес [838]
Таким, чтоб он в былой красе и силе
Еще тысячелетье не воскрес». [839]
67Как тот, кому несчастье возвестили,
В смятении меняется с лица,
Откуда бы невзгоды ни грозили,
70Так, выслушав пророчество слепца,
Второй, я увидал, поник в печали,
Когда слова воспринял до конца.
73Речь этого и вид того рождали
Во мне желанье знать, как их зовут;
Мои слова как просьба прозвучали.
76И тот же дух ответил мне и тут:
«Ты о себе мне не сказал ни звука,
А сам меня зовешь на этот труд!
79Но раз ты взыскан богом, в чем порука
То, что ты здесь, отвечу, не тая.
Узнай: я Гвидо, прозванный Дель Дука.
82Так завистью пылала кровь моя,
Что, если было хорошо другому,
Ты видел бы, как зеленею я.
85И вот своих семян я жну солому.
О род людской, зачем тебя манит
Лишь то, куда нет доступа второму?
88А вот Риньер, [840]которым знаменит
Дом Кальболи, где в нисходящем ряде
Никто его достоинств не хранит.
91И не его лишь кровь [841]теперь в разладе, —
Меж По и Рено, морем и горой, [842]—
С тем, что служило правде и отраде;
94В пределах этих порослью густой
Теснятся ядовитые растенья,
И вырвать их нет силы никакой.
97Где Лицио, где Гвидо ди Карпенья?
Пьер Траверсаро и Манарди где?
Увы, романцы, мерзость вырожденья!
100Болонью Фабро не спасет в беде,
И не сыскать Фаэнце Бернардина,
Могучий ствол на скромной борозде!
103Тосканец, слезы льет моя кручина,
Когда я Гвидо Прата вспомяну
И доблестного Д'Адзо, Уголина;
106Тиньозо, шумной братьи старшину,
И Траверсари, живших в блеске славы,
И Анастаджи, громких в старину; [843]
109Дам, рыцарей, и войны, и забавы,
Во имя благородства и любви,
Там, где теперь такие злые нравы!
112О Бреттиноро, больше не живи!
Ушел твой славный род, и с ним в опале
Все, у кого пылала честь в крови. [844]
115Нет, к счастью, сыновей в Баньякавале [845];
А Коньо — стыд, и Кастрокаро — стыд,
Плодящим графов, хуже, чем вначале. [846]
118Когда их демон [847]будет в прах зарыт,
Не станет сыновей и у Пагани,
Но это славы их не обелит.
121О Уголин де'Фантолин, заране
Твой дом себя от поношенья спас:
Никто не омрачит его преданий! [848]
124Но ты иди, тосканец; мне сейчас
Милей беседы — дать слезам излиться;
Так душу мне измучил мой рассказ!»
127Мы знали — шаг наш должен доноситься
До этих душ; и, раз молчат они,
Мы на дорогу можем положиться.
130И вдруг на нас, когда мы шли одни,
Нагрянул голос, мчавшийся вдоль кручи
Быстрей перуна в грозовые дни:
133«Меня убьет, кто встретит!» [849]— и, летучий,
Затих вдали, как затихает гром,
Прорвавшийся сквозь оболочку тучи.
136Едва наш слух успел забыть о нем,
Раздался новый, словно повторенный
Удар грозы, бушующей кругом:
139«Я тень Аглавры, в камень превращенной!» [850]
И я, правей, а не вперед ступив,
К наставнику прижался, устрашенный.
142Уже был воздух снова молчалив.
«Вот жесткая узда, — сказал Вергилий, —
Чтобы греховный сдерживать порыв.
145Но вас влечет наживка, без усилий
На удочку вас ловит супостат,
И проку нет в поводьях и вабиле. [851]
148Вкруг вас, взывая, небеса кружат,
Где все, что зримо, — вечно и прекрасно,
А вы на землю устремили взгляд;
151И вас карает тот, кому все ясно».
