Три женщины одного мужчины - Булатова Татьяна (книги без сокращений TXT) 📗
– Вашего папу я не знаю, – вывернулась Мозуль. – Просто вижу, что девочка на вас не похожа.
– Похожа! – не согласилась с ней Марта и потащила за собой дочь.
– А ты не верила! – подлила масла в огонь приятельница и выдала все явки.
Марта решила спасать семью.
– Я все знаю, – объявила она Завену и подошла к нему так близко, что почувствовала запах чужих духов. – Чем от тебя пахнет?
– Мазутом, – с сильным акцентом ответил лейтенант Мамиконян, что выдало его с головой. Обычно речь его была более чистой.
– Расскажи об этом своей маме, – поджала губы Марта и выпалила, что все знает, все видела и дойдет до командира части, если это безобразие не прекратиться.
– Не прекратится, – честно признался Завен и повесил голову.
– Я так не думаю. – Марта взяла себя в руки и отбила телеграмму в Ереван. «У Завена женщина», – сообщила она свекрови.
– Не может быть, Марточка. – Армянская мама вызвала невестку на переговоры. – У нас так не принято.
– Я не знаю, что принято у вас, – ледяным голосом ответила Марта, – но у Завена женщина.
– И кто она? – Ереван решил откликнуться на поступивший сигнал.
– Вольнонаемная проститутка.
– Это нам не подходит, – сказала армянская мама и повесила трубку.
Ставить условие «или я, или она» Марта не стала. Просто посадила перед собой Завена и нежным голосом произнесла:
– Ты, конечно, можешь остаться с ней, зайчик. Но…
– Но? – посмотрел на жену изумленный лейтенант танковых войск.
– Но тогда твой сын никогда не будет носить фамилию Мамиконян. Так и передай своей маме.
– Сын? – вытаращил глаза Завен.
– Думаю, что сын, – самонадеянно подтвердила Марта, хотя никакой беременности и в помине не было. Но, видимо, капризная судьба была на стороне этой низкорослой, но страшно мужественной женщины. Спустя месяц Марта Петровна Мамиконян обратилась к гинекологу и получила подтверждение: «Беременна». Оставалось молиться, чтобы на свет появился мальчик. И грозный вид висевшей на ковре сабли позволял на это надеяться.
Эти девять месяцев стали самыми счастливыми днями в жизни трех городов: Оломоуца, Еревана и провинциального Верейска.
– Кто-о-о-о? – кричала в трубку армянская мама, боясь услышать правду.
– Ма-а-альчик! – рыдал в трубку Завен и обещал организовать пятизвездочный потоп всем офицерам воинской части.
– Поздравляем! – откликнулась гарнизонная общественность и принесла дары к ногам лейтенанта.
– Заходите! – суетился счастливый отец и не знал, куда усадить гостей, пришедших разделить его радость.
Когда Марта с сыном вернулись домой, стало ясно: крепость под названием «Мозуль» рухнула. Впереди семью Мамиконян ожидало прекрасное будущее, в которое Завен собирался въехать на относительно новой «Волге» по маршруту Оломоуц – Верейск – Ереван. И въехал. Правда, немного в другом составе: вместо счастливой матери чудесных детей – Лейлы и Маратика – на переднем сиденье расположилась ее словоохотливая приятельница, когда-то предотвратившая распад семьи Мамиконян. Что она там делала, не было секретом ни для сослуживцев Завена, ни для разочаровавшейся в женской дружбе Марты. И только влюбчивый Завен во время трудного перегона радостно изумлялся тому, как быстро меняется его жизнь.
«Не только твоя», – вторила ему коварная приятельница Марты Мамиконян и нежно сжимала острое колено заросшего щетиной лейтенанта. «Подожди!» – начинал нервничать за рулем Завен и торопливо сворачивал на обочину, где при помощи языка тела повторял все то же самое, но немного в другом формате.
«Ничего у них не выйдет! – пообещала Марта общественности части и вступила в борьбу за восстановление справедливости. Репутация брошенной с двумя детьми женщины ее категорически не устраивала. – Кто любит, тот вернется!» – провозгласила Марта одну из прописных истин и уехала в отпуск на Черноморское побережье, предусмотрительно забросив армянских детей к ближайшим ереванским родственникам.
– Где мои дети? – грозно поинтересовался Завен в ответ на сообщение пока еще жены о том, что та рассчитывает на полноценный отдых в целях восстановления подорванной родами и изменами нервной системы.
– Там же, где и ты, – схитрила Марта. – А разве ты не в Ереване?
– Нет, – кротко ответил Завен, и по усилившемуся акценту его чуткая жена поняла, что тот нервничает.
– Мы с Завенчиком у моих родителей, – выхватила из рук любовника трубку словоохотливая приятельница.
– Совет да любовь, – пожелала бывшей подруге Марта и повесила трубку.
Она знала, правда на ее стороне. Но кроме правды на ее стороне оказалась и вся ереванская родня Завена Мамиконяна, давшая слово не бросать Марту и ее детей ни при каких обстоятельствах. И в том, что свое слово ереванские Мамиконяны сдержат, можно было не сомневаться. Это Марта почувствовала на себе сразу же, как только добралась до сочинского курорта: у ворот санатория МВД ее поджидал ни много ни мало главврач с характерной фамилией Жамкачян. «Ты не знаешь, что значит жить с кавказским мужчиной», – усмехнувшись, вспомнила она слова матери.
Жамкачяну Марта понравилась: скуластое лицо, каштановые волосы, не по росту крупная грудь, широкий таз и две выточенные из мускулов ножки. «Полное обследование», – пообещал главврач красавице и запер ее в люксе на двадцать один день.
Надо ли говорить, что после сочинского рая нервная система Марты Петровны Мамиконян стала восстанавливаться с поразительной скоростью? Это было видно невооруженным глазом: на смуглой груди в заветную складочку стекала крупная бриллиантовая капля, а на коротком среднем пальце правой руки приветливо зеленел изумруд в алмазной россыпи.
– Когда ты приедешь? – грустно спросил Жамкачян и достал из кармана белого халата еще одну коробочку. – На память, – шмыгнул носом главврач.
Марта Петровна приоткрыла бархатный ларчик, довольно улыбнулась и ласково пропела:
– А ты хочешь, котенок, чтобы я приехала?
– Хочу, – подтвердил искренность своих намерений местами облысевший котенок.
– А ты на мне женишься? – Марта покрутила пуговицу на халате Жамкачяна.
– Нет, – честно признался главврач. – Но не брошу.
– Я подумаю, – пообещала ему родственница ереванских родственников и нежно поцеловала котенка за ухом.
– Разводись, – проникновенно попросил Жамкачян. – Ни в чем нуждаться не будешь.
«Я и так не буду!» – с нежностью подумала Марта о ереванских родственниках, но вслух ничего не сказала.
В Чехословакию она возвращалась в приподнятом настроении и в гордом одиночестве. Чадолюбивые родители Завена предложили оставить у себя Лейлу с Маратом, потому что «дети должны расти в любви, а не на полигоне».
После встречи с главврачом санатория МВД Жамкачяном Марта о воссоединении с Завеном больше всерьез не помышляла, но из-за непонятно откуда взявшейся стратегической жилки не собиралась отказываться от преимуществ жизни за границей, гарантированной ей еще на целых три года.
– Давай разведемся, – виновато попросил лейтенант Мамиконян загорелую красавицу, нисколько не напоминавшую раздавленную горем обманутую жену.
– Давай, – молниеносно согласилась Марта и достала из косметички чудо-прибор для завивки ресниц.
– Когда? – уточнил Завен.
– Через три года, – ответила неунывающая Мартуся и сжала щипцы для завивки ресниц с такой силой, что левый глаз выкатился наружу.
– Но почему? – Лейтенант Мамиконян еще на что-то надеялся.
– Зайчик. – Марта убрала щипцы, глаз встал на место. – Кто из нас пострадавший?
– Я, – с акцентом пророкотал Завен.
– Нет, моя… Не ты…
– А кто? – глупо поинтересовался влюбчивый лейтенант.
– Я, твои дети и… – Марта презрительно посмотрела на бестолкового мужа, – и твоя мама. Поэтому, Завенчик, если ты хочешь спокойно жить со своей… – она немного подумала, – этой… (имя словоохотливой приятельницы никак не выговаривалось), будь любезен слушать, что говорят…
– Я мужчина, – покраснел Завен, не привыкший к тому, чтобы ему указывала женщина.
