Белое пламя дракона - Крымов Илья (читать лучшие читаемые книги txt) 📗
– Ты чудовище! – весело воскликнула Эмма, едва продрав глаза и увидев кровавое безобразие. – Здорово, правда?
– Я не чудовище, я исследователь. И оно пыталось меня убить, так что я в своем праве.
– Приятно порой нарубить кого-нибудь тонкими ломтиками, да?
– Завтракай – и в дорогу.
– Особенно если…
– В лягушку превращу.
– Ой, трясусь-трясусь!
Ведомые чутьем мага, они день за днем углублялись в лес, осторожно, пугливо замирая и прячась при каждом намеке на опасность. Деревья становились все выше, будто не дубы и ели, а какие-то секвойи, ненормально высокие и толстые. Росли они, правда, довольно далеко одно от другого, и путники вполне могли бы ехать быстрее, кабы не переплетения толстых корней, выбивавшихся из почвы, и живучий подлесок, научившийся расти даже при нехватке света. Возможно, из-за обилия природной магии этих мест флора была такой буйной и труднопроходимой. Гигантские кустарники, папоротники, травы, дикие цветы с горькими запахами, все это зеленое царство заставляло смертных ощущать себя крохотными насекомыми во враждебном мире. На фоне древних деревьев гигантские скаковые белки не казались такими уж большими, наоборот, они приходились в самую пору – маленькие зверьки на нижней ступени пищевой цепи. Каждую ночь Тобиус отыскивал либо обустраивал сам надежное убежище, защищал его пологом специальных заклинаний, отпугивающих живность и скрывающих от чужих глаз. В дальнейший путь двигались по росе, выискивая полоски синего мха, которые попадались все чаще и были все толще.
Порой даже без видимой опасности Тобиус начинал ощущать сильную тревогу, в причине коей не сразу разобрался. Оказалось, что он периодически терял чувство направления. Маги всегда имеют представление о своем местонахождении в мире, это часть их естественных способностей, но Тобиус обнаружил, что временами его чувство направления «засыпает», и это были крайне неприятные и страшные ощущения. Он списал их на проявления магических аномалий, которых, как считается, в Дикой земле бесконечное множество.
– Мы идем к чему-то нехорошему, – вдруг тихо сказал волшебник, барабаня пальцами по рукоятке жезла.
Дорога пошла вверх по склону широкого лесистого холма, и тени стали гуще. Прежде сквозь преграду древесных крон едва-едва пробивались копья света, но уже через некоторое время они исчезли полностью. Нечто большое и расположенное над кронами затмевало солнце.
– А?
– Я чувствую какую-то неприятную…
По лесу, тряся ветви, прокатилась волна холодного ветра, бросившая мага в озноб.
– …энергетику.
Они выехали на небольшую проплешину, поросшую вереском и терновником. Деревья расступились, открывая вид на вершину другого крупного холма, с громоздящимся на ней источником тени – ансамблем черных и серых, местами проеденных ветром стен с исполинскими башнями, пустыми бойницами, темным провалом врат и щербатыми зубцами парапетов. На вершине отдаленного холма стояла древняя полуразрушенная крепость.
– Га-нор.
– Чего-кого?
– Га-нор, ученица. Гроганская пограничная крепость времен позднего периода существования империи. Если верить брату Марку, то ее забросили, – Тобиус вспомнил даты исторических хроник и произвел простейшие вычисления, – в четырнадцать тысяч пятьсот десятом году от Пришествия Первых Скитальцев. Приблизительно. А через семьдесят лет Гроганская империя перестала существовать, погибнув в Возмездии Далии. Ты можешь себе представить, что этой крепости больше полутора тысяч лет… нет, намного больше. Полторы тысячи лет назад ее бросили, а когда построили – я и гадать не берусь…
– Вообще-то могу.
– Что?
– Я бы дала ей две тысячи лет!
– Дуреха, – снисходительно хмыкнул маг, – простоять века этой крепости помогли чары гроганских магов и, возможно, умения гномских инженеров. Они строили на тысячелетия, и это не преувеличение…
– Так куда нам ехать-то?
Тобиус на минуту задумался, вглядываясь в черную громаду. Его терзали противоречивые чувства – с одной стороны, Путеводная Нить, уже давно о себе не напоминавшая, вдруг натянулась и потянула душу прочь, убеждая объехать Га-нор за семь лиг и никогда не приближаться к нему больше. С другой стороны, живой и любопытный ум кипел от желания посетить памятник древности, осколок великого Грогана, некогда могущественнейшей державы мира. Волшебник очутился на развилке, на которой часто оказывались обладатели Путеводной Нити. Все же следовало не изменять себе и идти туда, куда тянется Нить.
– Будем держаться от этого места пода…
Рядом с белкой Тобиуса стоял некто в синем плаще с капюшоном и всем своим видом давал понять, что стоит он там давно. Но Тобиус его не видел, как не видела его Эмма, и лишь белки беспокойно косились на фигуру в синем.
– Так куда ехать? В низину или…
– На вершину, – ответил неизвестный.
– На вершину, – сдавленно выговорил Тобиус. – На… не верю, что делаю это… Я не хочу…
– На вершину, – повторил неизвестный.
– …На вершину… Но мы осмотрим Га-нор! У меня вдосталь боевых заклинаний, так что если наткнемся на гнездо пасатукш или логово хобгоблинов… Эмма, я впервые отказываюсь от Путеводной Нити.
– Мм, ну, с почином! – радостно отозвалась стальная дева, направляя свою белку к крепости. – Может быть, мы найдем там сокровища?
– Может быть, может… – Тобиус нервным движением отер лоб и сглотнул. В горле у него пересохло.
Фигура в синем плаще провожала путников взглядом пустоты, заполнявшей капюшон, пока они не скрылись за деревьями. Ни в памяти мага, ни в голове морфа ее присутствие не оставило никакого памятного следа.
Чем выше они взбирались по холму, тем меньше волшебник был доволен своим внезапным решением. Га-нор приближался, и чувство тревоги крепло в душе Тобиуса, подбивая его развернуться и скакать прочь. Полуприкрыв глаза, маг пытался пронзить пространство ментальными «щупальцами» и дотянуться до источника раздражения, до чего-то неприятного, находившегося внутри заброшенной цитадели. Получалось слабо – перед внутренним взором предстало нечто похожее на ворочающийся кокон, невнятное, скользкое и томящееся, какое-то темное… Не получилось воспринять все в деталях, перенапряжение отдалось сильной болью в висках, и ментальные «щупальца» рассеялись. Обычно чувства магического восприятия мира у Тобиуса были обострены, он видел сокрытое от простых глаз более ясно, чем большинство волшебников, и совсем не прилагая усилий, однако в этот раз он не смог понять сути грядущего.
Белкам было неспокойно, и Тобиус наложил на них контролирующие чары, чтобы грызуны не дали деру. Он уже утвердился в мысли о том, что лезет в плохое место, но повернуть назад не смел, потому что… он убеждал себя, что это место лежало сравнительно близко от реки и от Под-Замка. Он должен был разобраться немедля, чтобы потом не пришлось жалеть. Он пытался убедить себя в этом.
На кончиках пальцев волшебника начался зуд – готовые к применению заклинания напоминали о себе. Краем глаза он замечал, насколько темными становились древесные стволы, как здоровые зеленые великаны все больше уступали место больным и искореженным карликам, чьи корни выбивались из земли, белые, узловатые, похожие на разбитые артритом старческие пальцы. Но еще больше неприязни внушали кроны, опутанные множеством слоев паутины. Единственным, что радовало в этом месте, было солнце. Больные растения не тянулись к нему так жадно, и их жалкие ветви не закрывали спасительного яркого света, дарящего тепло, хотя от воцарившейся округ тишины все равно бил озноб.
Га-нор был очень большой крепостью, огромной по нынешним меркам. Его оборонительные сооружения, башни-великаны, толстые стены с бартизанами и неприступные когда-то бастионы производили довлеющее впечатление. Га-нор был чужд этому лесу, с которым сожительствовал еще с прошлой эпохи. Его камни пыталась штурмовать зелень, по ним стелились мхи и лишайники, но крепость держалась, исполняя свой больше никому не нужный долг. Растения действительно плохо приживались на Га-норе, они чернели, гнили, погибали, не сумев достаточно глубоко вонзить корни в его плоть и раскрошить камень.
