Брусничное солнце (СИ) - Мягчило Лизавета (книга читать онлайн бесплатно без регистрации .txt, .fb2) 📗
Обида хлестнула по лицу, сперла дыхание. А на что юная барыня рассчитывала? Он и так чурается ее, как может. Что переменилось бы, завладей Яков ею на поляне? Чувства взращиваются из семян нежности и заботы, а не из животной секундной страсти. Головой понимала, да только не раскаивалась. Раздраженно дернула плечом, оставляя смешок колдуна без ответа и молча пошла следом, до рези вглядываясь в напряженную спину впереди.
Она видела его желание, чувствовала. Тогда почему Яков попытался ее остановить? Глинка не понимала его: обжигающего холодом и сурового, вытрясающего из нее душу на занятиях, а затем плавящего касаниями, развратно-открытыми словами и горящими взглядами. Где на самом деле он настоящий?
До телеги с крестьянином, достаточно трезвым, чтобы их подвезти, а затем и до Нижнего Новгорода они добирались в молчании. Нижегородская губерния совсем не отличалась от Костромской — те же серые унылые глубоко осенние пейзажи, те же бедные окраины и деревеньки с отдыхающими после сбора урожая полями. Всю дорогу Яков бросал на нее внимательные оценивающие взгляды, а когда Варвара выразительно приподнимала брови — поднимал уголки губ в равнодушной улыбке и отворачивался.
Завести разговор она решилась первой:
— Как ты узнал, куда переехала ее семья? Колдовство может даже незнакомца найти?
— Может, но тут все было куда проще: у ее соседки подслушал, Марья новый адрес ей оставила, чтоб не теряться ежели что.
Варвара кивнула, беседа с хмурым Яковом вновь увязла.
У черты города они решили разделиться — скрипящая телега остановилась около единственного складно построенного здания на окраине — ломбарда. Яков протянул ей сумку с серьгами и кольцами.
— Я дальше по улице проеду, сворачивай на Тульскую и ищи восьмой дом, в нем Марья с сыном комнатку арендуют. Думаю, управлюсь раньше тебя и встретимся где-нибудь посреди.
— Может вместе сходим? — Волнение юрким чудовищем сноровисто поднималось к глотке, царапало, раздирало кожу. Вот-вот всколыхнется волной чистой паники. В незнакомом месте, вечереет, а она останется совсем одна. Колдун ее опасений не разделил, снисходительно прищурился, чуя страх.
— Ты на болотах сколько времени провела? Неужто за себя не постоишь перед пьянчугой какой? Сегодня трезво стоящих даже в церквях не увидать, уж если что, то никто за тобой не угонится. — Сделав было резкий шаг вперед, он замер, спрятал все мысли за привычной кривой усмешкой, крепче сжал кулаки. — Все у тебя получится. На ночевку комнаты снимем, утром одежками закупимся и обратно, в родную глушь. Топай, Брусничное солнце, ты же ведьма. Не трусь. И за письмо не переживай, представлюсь твоим давешним другом, мол в бегах заглядывала, слово взяла, что разыщу семью любимой служки. Винит она тебя безмерно, любая мать бы винила, не суйся ты лучше туда, ран не береди.
Варвара заставила себя кивнуть. А затем, стоя на пороге, провожала взглядом размеренно топающую молодую кобылку, тянущую за собой телегу.
Чего же ей трусить, разве не прав Яков?
Кивнув собственным мыслям, она толкнула тяжелую дверь ломбарда.
Выручить за украшения удалось немало — заискивающе заглядывающий в глаза старичок радостно жевал пухлые губы, рассматривая значки пробы. Представься барской слугой и дороги везде будут широкие, проторенные — каждый мечтал попасть в милость, запомниться господам из высшего сословия. А она так удачно припомнила широко известную фамилию Брусилова.
Выходила Глинка за двери в благодушном приподнятом настроении — на болотах еще целая шкатулка украшений, а вырученного с лихвой хватит на комнаты, ужин и теплые одежды.
Вглядываясь в табличку с названием улицы, прибитую к углу дома, Варя быстро перешла дорогу на нужную сторону, когда предплечье сжала чужая рука.
Сердце радостно встрепенулось — неужели так скоро с делами мог справиться Яков? И тут же упало к ногам доходящей кровавой мышцей. На нее смотрели зеленые глаза лучшего друга Брусилова — Дмитрия Жербина.
[1] день народного календаря славян, православные славяне отмечают 8 (21) ноября, тогда как славяне-католики празднуют Михайлов день 29 сентября.
[2] Обжора, славянское ругательство, распространенное у крестьян в 17–19 вв.
Глава 19
Сердце пропустило удар. Варвара затравленно отпрянула, а Жербин едва заметно покачал головой. Не отпустит, и скандал на безлюдных бедных улицах окраин ей не поможет. Здесь не высший свет, где стоит возмущенно повысить голос, и нежеланный собеседник ретируется. Здесь можно во всей красе показать чудовище, живущее под кожей.
— Как же я рад видеть вас, Варвара Николаевна, — хриплый баритон продрал до костей, барыня зябко поежилась, выжидательно замирая. — Время пощадило вас, выглядите невероятно привлекательно. В отличие от моего давешнего друга Самуила Брусилова, скачущего по полям в ваших поисках.
Большой палец военного в ленивой ласке скользнул по предплечью, Димитрий разжал руку, делая положенный правилами приличия шаг назад. Взгляд зеленых глаз скользнул от тонких лодыжек до ее скул, Жербин прищурился, продолжая одинокий монолог.
— Гляжу и наряд у вас отменный, позвольте поинтересоваться, новый воздыхатель оттенил такую красоту всеми этими украшениями? Но сейчас вы выходили из ломбарда. Неужто не так хороша и навариста оказалась партия?
Варвара заново учила себя дышать, напряжение покалывало пальцы. А в легкие забивался резкий запах табака и крепкого виски. Неужели пьян? Уверенная поступь, четко поставленная речь… Будь Жербин подвыпившим, это могло бы стать ее шансом на спасение.
Его слова о одеждах рассмешили, уголки губ сами поплыли вверх, вытягиваясь в улыбку. Варвара прикрыла их пальцами, силясь сдержать нервный смех.
Хорош же ее нынешний избранник: одевает в марево и по утрам ласкает слух стрекотом сорок и воем ветра. Походы в театр романтично заменены проклятиями, ударяющими в грудную клетку, а поцелуев ее колдун боится, как последний плешивый черт — кадила.
Ее дурно скрытый всплеск веселья Жербина задел, мужчина осуждающе цокнул языком, прищур глаз сделался злее, а сцепленные до того за спиною руки теперь оказались скрещены перед широкой мускулистой грудью.
— Веселимся-с… Что ж, довольно вы жизни кругом повидали. Будьте разумны, пройдемте в экипаж, дорога будет дальней.
Ее будто кипятком ошпарили, Варвара отпрянула.
Ожидаемо, разве по-иному быть могло? Единожды, когда довелось ей увидеть встречу Жербина и Брусилова на светском приеме, Глинке подумалось, что они братья, не меньше. Слишком фривольным было их общение, они позволяли друг другу пикирование колкостями, за которое иные получили бы брошенную в лицо перчатку и выход на дуэль.
Так отчего же мужчине не вернуть утраченное давнему доброму другу? Димитрий хищно подался вперед, готовый к ее бегству. И догонит… А магия внутри застряла шипастым комом — потяни, и она исполосует душу. Как всегда на уроках Якова — когда требуются быстрые действия, заговоры испаряются из головы. Как же избавиться от хищного внимания Жербина?
— Настоятельно советую вам отступиться от этой идеи, Димитрий Васильевич, я никуда не поеду.
Густые брови удивленно изогнулись, военный выжидательно замер. Широко расставленные ноги, пригнутая напряженная спина и взгляд исподлобья. Он не считал ее легкой добычей, заведомо равнял с собою и это делало мысли о бегстве отчаянно невозможными, пропитанными страхом. Если он волоком затянет ее в экипаж, Варвара уже не сумеет выбраться до самого порога Брусиловского дома. Если она растворится на улицах, Яков посчитает, что она его бросила не простившись.
— Отчего же, позвольте узнать, вам претит идея этого брака? Один из самых желанных женихов столицы ползает в грязи раболепно выискивая ваши следы, Варвара Николаевна. Никогда ранее Самуил себя так не вел, что позволяет полагать — он простит вашу дерзкую выходку и примет под заботливое горячее крыло. Лучшие одежды, богатые украшения, дошло бы до смешного — он смог бы сопровождать вас по салонам. Говорят, граф Иван Иванович Шувалов превзошел других, обсуждение литературы на его вечерах — удовольствие для избранных. Вам, женщине, был бы свободных ход и туда, я премного уверен.
