Огненная кровь - Горожанин Михаил Алексеевич (читать хорошую книгу .txt) 📗
– Уже вручили… – заметил оборотень.
– Ну да… – задумчиво посмотрела на него Милада. – Но, похоже, незаслуженно. Оксанка же более достойна такого дара. Вот и получила. А я так… до кучи одарена. Да и одарена ли? Я же случайно здесь оказалась. Мне кажется иногда, что Рябинушка меня через силу учит, уж больно нерадивая ученица. Я стараюсь, Во! – неожиданно голос ее дрогнул. – Правда, стараюсь. Но вот…
– Память тебя всегда подводит, – усмехнулся он. – Я знаю. Все твои беды от этого, как мне кажется. Но я, знаешь, спросил как-то у хозяйки, если ли заклинания по улучшению памяти…
– Во… – нахмурилась Милада. – Ну зачем…
– Помочь тебе хотел. Иногда не могу спокойно смотреть, как ты мучаешься от неудач.
– Да… – Милада закрыла ноутбук. – Я всегда сильно переживаю и расстраиваюсь. И злюсь на себя. Вот Оксанке – ей все удается. Но я на нее не злюсь. Хотя она правильная вся такая, иногда даже скучно.
– Да… – снова усмехнулся Во. – Вот с тобой точно не соскучишься. Хотя знаешь… – Он вытянулся на земле в полный рост, не обращая внимания на пыль. Милада частенько замечала у братьев это их небрежное отношение к одежде. – Мне так больше нравится. Характер у тебя взрывной, конечно. Но хорошо, что это не нравится тебе самой. Это хороший знак.
– Возможно, – улыбнулась Милада.
– Главное, чтобы ты на меня не разозлилась и в жабу не превратила.
Милада улыбнулась.
– Не… Я буду учиться старательно, чтобы, если и превратить, то в очень красивую жабу.
Но вскоре ей надоело. Банально надоело.
Наговоры не давались, память подводила вновь и вновь. Пламя вызывать не получалось, ее демоническая сущность упорно не хотела себя проявлять. Ложась спать, Милада иногда зажигала свечу, погружала в пламя пальцы, глядя, как мирный огонек втягивается, разливается световыми всполохами под темнеющей кожей, которая при этом совершенно не нагревалась, и думала о том, радоваться ей или печалиться о своей необычности. С одной стороны, все было круто. Иная, человек-икс, супервуман… Каким привычным уже российскому человеку непонятным словом ни назови, это звучит неплохо. С другой… Теперь, когда она знала, кто она такая, продолжавшаяся неспособность сознательно проявить свой дар и управлять им вгоняла Миладу в депрессию. Она начала чувствовать себя ущербной. Расстраивалась, наблюдая за успехами подруги, и все чаще думала о том, что учиться ведовству – не ее стезя.
Как оказалось, Рябинушка все замечала. Или Милада не умела скрывать. Однажды наставница пришла к ней, когда Милада, неожиданно вспомнив, что у нее есть мобильник, сидела на ночном крыльце и увлеченно груду сообщений от друзей и мамы. Ведунья неслышно опустилась рядом и сказала ей:
– Чую я, Милада, отдохнуть тебе надо. Устала ты. Не идет у тебя моя наука… Пока не идет. Но, если внимание и желание ослабли – надо сделать перерыв. Иначе дел наворотишь таких, что не разгребу за тобой.
– Я не устала, – возразила Милада, откладывая телефон в сторону и беря в руки кружку с чаем. – Просто начинаю понимать, что не создана я для ведовства. За что ни возьмусь – ерунда выходит. – Она хмыкнула. – Сделать хотел грозу – а получил козу…
– Розовую козу с белою полосой, – продолжила Рябинушка, не моргнув глазом. – Чучело ты, Милада. Память у тебя, что решето. Но не расстраивайся. Наговоры сами в нужный момент в голове всплывут, вон сколько ты раз их повторяла.
Милада усмехнулась.
– Успокаиваете. А я же вижу, что ничего у меня не выходит. Вот Оксанка – дело другое.
– В Оксане, – поучительно отозвалась Рябинушка, – течет кровь многих поколений ведунов. И она гораздо сильнее тебя. Нет, я не так выразилась, – торопливо поправилась она, видя выражение лица Милады. – Ее сила – другая. Твоя – сущностью твоей тебе дается, ее – по наследству. Вот поэтому у тебя не сразу и получается все. Ты частично не из этого мира, силы его тебе неподвластны полностью. А свою собственную взрастить я тебя научить не смогу. Не дано мне такое знание, как оказалось.
Милада промолчала.
– Так что, – Рябинушка участливо заглянула ей в глаза, – езжай домой, маму проведай, отдохни в привычной для себя обстановке, через недельку-другую вернешься.
Милада, и сама уже надумавшая то же самое, виновато посмотрела на ведунью.
– И что, можно?
– Милада! – засмеялась Рябинушка. – Я ж тебя на цепи не держу, веревкой не вяжу. Свободный ты во всем человек! Ты что, детонька? Как друзья позовут, беги, отдыхай.
В тот же момент в руках Милады заиграл мобильник. Она недоверчиво поднесла его к уху.
– Милка, привет! – сказал мобильник голосом Егора Аверьянова, главы их реконструкторского клуба, где она не была уже года два. – Давай встретимся послезавтра, дело есть.
– Какое?
Было слышно, как Егор усмехнулся.
– Ты свое игровое платье, часом, еще не выбросила?
Милада удивленно подняла глаза и встретилась взглядом с Рябинушкой.
– Поезжай, – сказала та.
Милада обрадовано выпалила в трубку:
– Еду! Когда?
– Послезавтра встречаемся в Москве, На следующий день в Твери уже. Бери прикид, а палатку и барахло мы тебе из клуба захватим. Я тебе завтра позвоню, скажу, во сколько и где.
– Хорошо! Я рада, что ты про меня вспомнил! – радостно сказала Милада.
Егор рассмеялся, сказал «До связи!» и отключился.
Милада повернулась к наставнице:
– Спасибо, Рябинушка!
– Да за что, детонька? – удивилась та. – Поезжай, развейся. Только будь осторожна.
Милада насторожилась.
– Вы про… Анклав?
Рябинушка вздохнула.
– Как догадалась?
Милада хмыкнула.
Ночь над деревней стала как будто светлее.
– Трудно догадаться, думаете? Мы все ждем, когда вы нам расскажете о тех, кто представляет опасность.
– Я не просто так требовала от вас не колдовать за пределами морока. – Рябинушка устроилась поудобнее. – Анклав почувствует магию и пришлет убийц. Это организация, которая поставила своей целью вывести всех колдунов на земле.
– А как они находят их?
– У Анклава есть люди, чувствующие творимую магию, Слепцы. Конкретных колдунов они не видят, только направление могут определить. Но, как ты понимаешь, взяв трех, а то и двух Слепцов, можно вычислить и место, где находится творящий магию. Сильный колдун может закрыться мороком, потому большинство из тех, кто занимается искусством давно и в меру осторожничают, как я, здравствуют и по сей день. А те, кто пытается сделать это бизнесом, активно рекламируется, размещает объявления – просто подставляет себя под удар.
– Ничего себе! – покачала головой Милада. – И много людей в этом… Анклаве?
– Никто не знает, – отозвалась наставница. – Это тайная контора. Мне кажется, что она уже давно проникла во все слои населения и во всех государственных структурах имеет своих людей.
– Откуда вы знаете?
– Потому что это наиболее вероятно для организации, чья история насчитывает, судя по всему, около пятисот лет. Примеров в мировой истории несколько.
– Это инквизиция, что ли?
Ведунья покачала головой.
– Я не думаю, что она была связана с Анклавом. У них общие цели, но инквизиция боролась в основном с врагами церкви, а им мог оказаться кто угодно.
– Я думала, что инквизиция боролась с колдовством. Сжигала ведьм…
– Если ты красива, но бедна, если ты, хм… отказала кому-то выше тебя по положению, и тебя не принудили силой – тебя объявляли ведьмой и ты никак не могла доказать обратное.
– Ну и примерчик… – не выдержала Милада.
– Один из многих, – тут же ответила Рябинушка. – Все неугодные кому-то, все, кто занимался чем-то непонятным для окружающих, вел нестандартный образ жизни, высказывался слишком вольно – всех объявляли еретиками либо обвиняли в колдовстве. Хотя под эту гребенку попало довольно много настоящих колдунов. Но по большей части это были знахари и травники. Люди не помнят добра. Село, в котором мы живем, мне, скажем так, крупно задолжало. Так что я здесь в безопасности, и про меня не пойдет молва. А раньше человек, спасавший жизни, лечивший болезни, за счет знаний и опыта бывший грамотнее обывателей – становился врагом. Да что я тебе рассказываю! – вдруг прервалась она. – Купи книжку, да почитай!
