Огненная кровь - Горожанин Михаил Алексеевич (читать хорошую книгу .txt) 📗
– Убивали? – Милада невольно отодвинулась, поежилась, пытаясь не увидеть в этом красивом улыбающемся парне безжалостного убийцу.
– То есть… Ты хочешь сказать, что нападения продолжаются?
– Да. Но они не знают точно, где хозяйка. Мы выслеживаем их далеко от дома.
Милада при этом вспомнила, что братья иногда отлучались поодиночке из дому на день или два. Потом другая мысль заслонила все.
– А меня они могут найти?
Во помедлил, прежде чем ответить.
– Думаю, да. Твоя сила проявилась. И сила, судя по всему, немалая. Думаю, они уже знают, что в мире стало на одну ведунью больше.
– Скажи… – спросила Милада. – А ты чувствуешь во мне что-то нечеловеческое?
Во молчал.
Огонь освещал поляну, выхватывал из темноты палатки, стволы деревьев. Уют, создаваемый костром, обволакивал, выгонял из головы тревожные мысли. Милада прижалась к оборотню, чувствуя себя защищенной. Подняла голову, посмотрела на его четкий профиль, ожидая ответа.
Наконец Во виновато улыбнулся, глядя на огненно-рыжие угли.
– Я не знаю. Не знаю, кто ты на самом деле…
Нижний Новгород.
Днем ранее.
«Потомственная колдунья Майя снимет или наложит порчу, приворожу, а так же возвращаю любимого по фотографии».
Молодая женщина, подошедшая к двери, усмехнулась, прочитав бронзовую табличку на ней. Грамотеи… Тоже мне, потомственные колдуны!
Она состроила на лице плаксивую гримаску и нажала кнопку звонка.
Тилли-дон.
Через пару минут дверь открыла худенькая светловолосая и большеглазая девушка со своеобразной прической. Передняя часть ее головы была пострижена под машинку, а сзади волосы набраны многочисленными дредами, собранными на затылке в пучок. В хипповатой, расшитой цветами и узорами одежде. Девушка слегка улыбнулась и вопросительно посмотрела на гостью.
– Вы Майя? – спросила посетительница.
– Ах, нет, – мягко рассмеялась девушка, глядя в сталисто-серые глаза высокой и видной молодой женщины. – Я ее помощница, Алла. А вы?.. – она сделала выжидательную паузу.
– Вера. Я звонила.
Алла улыбнулась. Улыбка была очаровательная.
– Проходите, пожалуйста, Вера. Я провожу вас в зал для ожидания. Майя скоро выйдет.
Девушка отступила в сторону, открывая дверь, и приглашающим жестом махнула рукой.
Вера вошла. Быстро оглядела прихожую, оклеенную яркими обоями и увешанную изящно вырезанными из дерева кабаллистическими символами. Все в бахроме, цветных шнурах, фонариках из ткани. Женщина посмотрела в коридор, который вел дальше в квартиру и выглядел, словно туннель в звездном небе, благодаря темно-синим обоям и множеству блестящих огоньков-звезд.
Не разуваясь, она отдала Алле плащ и зонт-трость. Передавая зонт, улучила момент, когда девушка возьмется за него обеими руками, быстро и сильно ударила ее ребром ладони по шее чуть ниже уха. Алла отлетела к стене и тряпичной куклой начала сползать на пол. Но не успела. Подскочившая Вера подхватила ее под мышки и осторожно опустила на пестрый ковролин. Прислушалась на секунду. Все было тихо. Женщина проверила пульс у оглушенной Аллы. Сердце билось ровно, и Вера удовлетворенно кивнула сама себе. Невинные пострадать не должны. Потом задрала сзади рубашку и извлекла пистолет, быстро накрутила глушитель, который достала из кармана джинсов.
– Госпожа Майя? – позвала Вера, осторожно продвигаясь вперед, выставив пистолет на вытянутых руках.
Ответа не было.
Слева открылся проем, Вера заглянула в него стволом, плавно развернувшись всем телом. Комната была выкрашена в черный цвет, по центру стояло кресло, рядом с которым – круглый столик с несколькими свечами разной толщины и цвета и разноцветными порошками в металлических плошках. Все словно было готово для какого-то ритуала. Антуражно, но бессмысленно. Она вполне могла отличить принадлежности для колдовства от бутафории. Вера глянула вперед, туда, где были другие комнаты, снова прислушалась. Быстро проверила вторую комнату слева. Слегка подергала двери туалета и ванны. Аккуратно приоткрыла стволом пистолета дверь последней комнаты.
Первое, что ей бросилось в глаза – это не употребленная белая дорожка на квадратном зеркальце.
И только потом – сама колдунья. Тяжело дышавшая, откинувшаяся в кресле перед маленьким столиком. Тучная, одетая в черное, с огромным количеством побрякушек на пальцах и на шее, с закатившимися глазами и с улыбкой на лице.
Пришелица просунула в проем ствол и быстро выстрелила трижды: дважды – в сердце и один раз – между густых накрашенных бровей. Тело колдуньи только чуть вздрогнуло и ее голову откинуло набок, расцветив сзади обои веером кровавых брызг. Глаза так и остались закаченными, только улыбка на ярко-красных губах превратилась в мертвый оскал. Вера приблизилась, не отводя ствол в сторону, продолжая целиться колдунье в грудь, и проверила пульс. Ведьма была мертва. Вера повернулась, чтобы пройти в прихожую, но в этот момент словно десяток невидимых ремней резко притянули ее руки к телу и спеленали ноги. Она чудом не упала, оставшись стоять посреди комнаты по стойке смирно, и почувствовала, что не может шевельнуть ни одной мышцей. Ей стало не хватать воздуха.
Из коридора показалась девушка с дредами. Она уже не улыбалась, глядя прищуренными глазами в лицо убийце. Ее руки плели невидимый узор в воздухе.
– Ошиблась немного, – процедила Алла. – Бывает… Плохая наводка. Да и послали рядового киллера, никакого сопротивления чарам. Даже обидно, что меня так низко оценили.
Вера начала задыхаться.
– Не определили настоящую-то… – продолжила Алла. – Ваши слепые уроды только и могут, что направление вам указать. – Она взглянула на труп. – А Наташа всегда хорошо колдунью отыгрывала. Клиенты сразу проникались. Эх, плохо тебя проинструктировали, красавица. Я у тебя не дебют, часом? – Она нахмурилась, и Вера почувствовала, словно что-то липкое и холодное проникает ей в голову и ворочается там. Она хотела закричать от мерзкого ощущения и боли, но не смогла. – Так-так… Значит, на улице еще двое. Слепец ваш и твой наставник… Тогда не взыщи уж. Мне как-то с ментами насчет убийства разбираться не хочется. А так, если что… Ты и труп – в комнате, пистолет у тебя в руке, а меня тут уже не будет.
Алла затянула руками невидимый узел и опустила их. Стянутая незримыми путами женщина продолжала стоять неподвижно, лицо ее покраснело, глаза выпучились.
Настоящая колдунья подошла, видя Верин страх грядущей смерти, перед которой она была совершенно беспомощна.
– Ты не умрешь от удушья, – проговорила она, не отводя взгляда. – Это будет слишком подозрительно. Ты просто оказалась слишком чувствительной, и твое сердце не выдержало содеянного. Прости. – Она пожала плечами. – Но это ты пришла меня убить.
С этими словами она резко шевельнула ладонью, словно вонзая руку в тело Веры.
Та почувствовала, что сердце сжали нестерпимые тиски боли, которая почти тут же кончилась, когда колдунья резко отдернула руку, сжимая кулак.
Алла отступила, позволив телу убийцы рухнуть на пол. Потом прошла по комнате, складывая все необходимое в видавший виды чемодан на колесиках, извлеченный из шкафа. Собрав все, что нужно, она остановилась перед телом той, которая с таким успехом изображала колдунью вместо нее столько лет.
– Прощай, Наташа, – прошептала она. – Земля тебе пухом. Прости меня.
Затем Алла резко развернулась и вышла из комнаты. Дальнейшие сборы были недолгими. Определив, с какой стороны дома стоит машина со Слепцом, она вышла в противоположную дверь подъезда. Быстро оглядев улицу, девушка торопливо прошла на стоянку.
Через час она уже ехала на своем белом «Опеле», разукрашенном аэрографией под «биомеханику», подальше от города.
Милада пила чай, сидя на крыльце.
Она завела себе такую традицию перед сном, ведь по натуре оставалась совой, и не могла уснуть так рано, как ложились остальные. Оборотни предпочитали отсыпаться днем, а по ночам занимались какими-то своими делами за пределами дома. Рябинушка ложилась, как правило, до полуночи. Оксанка к этому времени тоже начинала клевать носом, за что Милада вечно над ней подтрунивала. У нее самой часов до двух ночи всегда сна не было ни в одном глазу, и жизнь у Рябинушки это не изменила.
