Маленькие мужчины (др. перевод) - Олкотт Луиза Мэй (читать книги бесплатно полные версии txt) 📗
– Он не был богат? – спросил Джек.
– Нет.
– И он не сделал ничего особенного?
– Ничего.
– Значит, он просто был хороший человек?
– Да, именно так, – ответил Франц и, видя, что его ответы, похоже, разочаровали Джека, пожалел, что дядя Джон не сделал ничего такого, чем бы можно было похвалиться.
– Просто хороший человек – да ведь это всё! – сказал мистер Бэр, который услышал последние слова и понял, какое впечатление они произвели на мальчиков.
– Я расскажу вам кое-что про Джона Брука, – продолжал он, – и вы увидите, почему люди уважали его и почему он предпочитал быть хорошим и добрым, а не богатым и знаменитым. Он исполнял свой долг всегда и во всем и исполнял его так охотно и добросовестно, что был счастлив, несмотря на бедность и годы тяжелого труда. Он все выносил мужественно и терпеливо. Он был хороший сын и отказался от всех своих планов, чтобы жить с матерью, пока он был ей нужен. Он был хороший, верный друг, он научил Тедди многому, помимо латыни и греческого языка, – научил, бессознательно подавая ему пример хорошей, честной жизни. Он был верным служащим, и его так ценили те, у кого он работал, что им будет трудно заменить его. Он был прекрасным мужем и отцом – нежным, умным и заботливым, я и Тедди многому научились от него. И только теперь, когда оказалось, что он без всякой посторонней помощи так много сделал для своей семьи, мы поняли, как горячо он любил ее.
Мистер Бэр остановился на минуту; освещенные луной мальчики сидели неподвижно. А он, понизив голос, горячо продолжал:
– Когда он лежал умирающий, я сказал ему: «Не тревожься за Мег и за детей: я позабочусь, чтобы они ни в чем не нуждались». Он улыбнулся и, пожав мне руку, весело ответил: «Это лишнее. Я позаботился о них». Так оно и оказалось. Когда мы просмотрели его бумаги, то увидели, что денежные дела его в порядке, ни один долг не остался неоплаченным, а для Мег отложено вполне достаточно для того, чтобы она могла жить самостоятельно, ни в чем себе не отказывая. И тут мы поняли, почему он жил так скромно, отказывал себе во всем, кроме благотворительности, и работал, не жалея сил, из-за чего, может быть, и умер, не дожив до старости. Для себя он никогда ни у кого не просил помощи, но для других обращался за ней часто; он терпеливо нес свое бремя и трудился спокойно и мужественно. Никто не может упрекнуть его ни в чем, так добр и великодушен он был. И теперь, когда он умер, все говорят о нем с такой любовью и уважением, что я горжусь тем, что был его другом. И я скорее желал бы оставить своим детям такое же наследство, какое он оставил своим, чем самое большое состояние. Да, искренняя, сердечная доброта – самый лучший капитал. Он остается неприкосновенным, когда исчезают слава и деньги, это единственное богатство, которое мы можем взять с собой из этого мира. Помните это, мои мальчики, и, если хотите заслужить уважение, доверие и любовь, следуйте примеру Джона Брука.
Деми пробыл дома несколько недель, а когда вернулся в школу, то, казалось, уже примирился со своей потерей. Но на самом деле было не так. Он играл, учился и работал как прежде, и только немногие замечали, как он изменился. Однако перемены были. Это знала тетя Джо, которая заботливо следила за Деми, от души жалея его и стараясь по мере сил занять в его сердце место Джона. Деми редко говорил об отце, но тетя Джо часто слышала, его сдержанные рыдания по ночам. А когда она приходила к нему и старалась успокоить, он со слезами говорил: «Я хочу видеть папу! О, как я хочу видеть папу!» Они оба очень любили друг друга, и смерть отца принесла мальчику страшное горе.
Но время брало свое, и мало-помалу Деми решил про себя, что отец покинул его не навсегда, что он только некоторое время не увидит его, а потом снова свидится с ним, таким же здоровым и любящим, как прежде.
С Деми происходила не только внутренняя, но и внешняя перемена. В эти несколько недель он, казалось, вырос, бросил свои прежние детские игры – не потому, что стыдился играть в них, как бывает с некоторыми мальчиками, а просто потому, что они перестали его интересовать, ему стали нужны более серьезные занятия.
Он с жаром принялся за ненавистную арифметику и так усердно занимался, что дядя Фриц был в восторге, хоть и не мог понять причины такого прилежания – до тех пор, пока Деми не сказал ему:
– Когда вырасту, я стану бухгалтером, как папа. А поэтому мне нужно знать арифметику как можно лучше, чтобы вести счетные книги так же хорошо, как он.
В другой раз Деми пришел к тетке и серьезно спросил ее:
– Как может маленький мальчик зарабатывать деньги?
– Почему ты спрашиваешь об этом, мой милый?
– Папа сказал, чтобы я заботился о маме и сестрах, и я очень хочу исполнить его волю, но не знаю, как начать.
– Он говорил это не о нынешнем времени, а о той поре, когда ты станешь старше.
– Но мне хочется начать немедленно, если можно; мне кажется, я должен зарабатывать деньги, чтобы покупать разные вещи для дома. Мне десять лет, и некоторые мальчики в мои годы уже зарабатывают.
– Ну, хорошо. Тогда не хочешь ли ты сгрести все сухие листья на клубничную грядку? Я заплачу тебе за это доллар, – сказала тетя Джо.
– Не слишком ли это дорого? Я могу сделать это за один день. Ты должна поступать справедливо и не платить мне больше, чем следует. Я не хочу получать лишнее.
– Я буду платить справедливо, мой маленький Джон, и не дам тебе ни одного лишнего пенни, – заверила мальчика миссис Джо, тронутая желанием Деми помогать семье и таким же добросовестным отношением к делу, каким отличался его отец. – Не работай слишком много. А когда закончишь, я придумаю для тебя еще что-нибудь.
Когда Деми сгреб все листья на клубничную грядку, ему поручили собирать щепки в лесу и свозить их в тачке в амбар – за это он получил еще один доллар. А потом он помогал переплетать книги и, работая по вечерам под руководством Франца, терпеливо трудился над каждой книгой и не позволял никому помогать себе. Он был очень доволен, когда ему снова заплатили доллар.
– Теперь у меня три доллара – по одному для каждой, – сказал он. – Мне хотелось бы отнести их маме; тогда она увидит, что я не забыл папины слова.
И Деми отправился к матери, которая взяла заработанные им деньги как самое драгоценное сокровище и, конечно, ни за что бы не истратила их, если бы Деми не попросил ее купить что-нибудь «полезное» для себя самой и для девочек, поскольку, как он считал, они были оставлены на его попечение.
Это было ему очень приятно, и хотя он довольно часто забывал о своих обязанностях, желание поддерживать семью с годами не пропадало, а только укреплялось в нем. Говоря об отце, он всегда с гордостью произносил «мой папа» и часто, как бы добиваясь почетного титула, просил товарищей: «Не называйте меня Деми; я теперь Джон Брук».
Итак, маленький десятилетний мальчик вступил в жизнь, получив в наследство от своего разумного и доброго отца самое главное достояние – честное имя.
Глава 20
У камина
Когда наступили октябрьские холода, в больших каминах весело запылали дрова. От сухих сосновых щепок, собранных Деми, ярко разгорались и весело трещали в камине узловатые дубовые поленья, которые наколол Дэн.
Вечера стали длиннее, и все с удовольствием собирались у огня, чтобы поиграть, почитать или потолковать о планах на зиму. Но самым любимым занятием были рассказы. Дети, по-видимому, рассчитывали, что у мистера и миссис Бэр никогда не иссякнет запас всевозможных хороших историй. Но, в конце концов, он все-таки истощился, и мальчикам пришлось рассказывать самим, что далеко не всегда выходило удачно.
Одно время у них были очень популярны истории о привидениях. Дети тушили лампы, давали погаснуть огню в камине и, сидя в темноте, рассказывали самые страшные и невероятные байки. Но когда это повело к тому, что некоторые мальчики начали пугаться всякого вздора, Томми прошелся во сне по крыше амбара, а маленькие стали чересчур нервными, такие рассказы были запрещены, и пришлось придумывать что-то другое, более безвредное.
