Сила соблазна - Родейл Майя (бесплатные версии книг txt) 📗
Дерево, очень удачно растущее под окном мансарды Аннабел. Полночь
Будучи типично городским мальчишкой, выросшим на лондонских улицах, Найтли крайне редко лазал по деревьям. Логика диктовала, однако, что у Аннабел тоже не имелось подобного опыта, и все же ей удалось взобраться к нему в комнату. Значит, и у него должно получиться.
— Я иду, — пробормотал он, схватившись за нижнюю ветку и подтягиваясь. Сейчас главное — не разбудить злобных родственников Аннабел… впрочем, еще важнее — добраться до Аннабел живым и здоровым. И ничего себе не сломать.
Если его план удастся, их ждет долгая ночь, и тишину прорежут крики наслаждения Аннабел. Он любит ее. И должен показать ей всю силу своих чувств. Предвкушение ночи любви подстегивало Найтли. Он довольно быстро поднимался все выше, подтягивался, бормотал молитвы благодарности Аннабел, которая в своей колонке рассказала, как взбираться на дерево.
Конечно, ее спальня должна быть на чердаке, на высоте трех этажей над землей. Подруги Аннабел, восторженно улыбаясь, снабдили его информацией после того, как с него сняли все обвинения. Мало того, дамы приказали ему найти Аннабел и заверить, что ей удалось привлечь внимание Болвана и пробудить в нем нежные чувства. Судья также дал понять, что ожидает прочитать счастливый конец истории в следующем выпуске «Лондон уикли».
Но всему этому придется подождать. Есть вещи поважнее.
Он мог бы нанести ей визит завтра с целой оранжереей розовых роз и сапфирами в тон ее голубым глазам. Сейчас самое время дарить розы и драгоценности. Но больше он не мог ждать. Он должен признаться, что любит ее. Показать, что сделает все, лишь бы всегда быть с ней. Все. Даже заберется на старое дерево в безлунную ночь, чтобы попасть к ней в спальню! Наконец он ступил на карниз. К счастью, лето было теплым, и Аннабел приоткрыла окно. В самом деле, кому в голову придет лезть на третий этаж? Только отчаявшемуся влюбленному…
Дерек кубарем влетел в ее спальню. Где-то внизу часы пробили полночь.
Услышав странные звуки, Аннабел немедленно пробудилась. Кто-то вломился в окно ее спальни. Окно третьего этажа!
Она старалась не шевелиться. Затаила дыхание и слушала стук сердца.
Что ей делать?
Притвориться спящей?
Потихоньку дотянуться до оловянного подсвечника и таким образом завладеть неким подобием оружия?
Или решить, что бесполезно бороться с тем, кому пришло в голову лезть в ее окно среди ночи? Очевидно, этот человек исполнен решимости.
Или безумен.
Она потянулась к подсвечнику и прижала его к груди. Но тут же вспомнила, что дверь ее комнаты заперта снаружи. Значит, придется драться или вылезти в окно и спускаться по дереву в одной ночной рубашке.
Она уже была готова вздохнуть и проклясть свою неудачливость, когда из тьмы послышался голос:
— Аннабел, это я.
Она хорошо знала этот голос.
Сердце снова забилось сильнее. Но на этот раз не от страха.
Аннабел села в постели. Одеяла сползли, волосы рассыпались по плечам. Ну конечно, он забрался к ней в окно в ту ночь, когда на ней самая простая, поношенная рубашка старой девы!
Аннабел вспомнила о шелковом белье в своем комоде и решила попросить его подождать, пока она переоденется.
Она все-таки вздохнула и прокляла свою неудачливость.
— Дерек?! Что ты здесь делаешь? — спросила она, поспешив зажечь свечу.
Даже увидев его, она не поверила глазам. Любимый в ее мансарде!
— Ну, не мог же я лишиться чувств в твоих объятиях, — ухмыльнулся Найтли. А Аннабел по-прежнему гадала, уж не сон ли это.
— О чем ты? — удивилась она. Мужчины не падают в обморок и, уж конечно, не на руки женщин. Это просто непрактично. И стыдно. Оскорбительно. Нет, это все-таки сон!
— О Аннабел, — повторил он, и она услышала в его голосе смех.
— Ты ворвался в мою комнату среди ночи. Я еще не поняла, сплю или бодрствую. И не нужно все время повторять мое имя. Что происходит? — спросила она, совершенно сбитая с толку и еще не обретя обычной жизнерадостности, поскольку ее так неожиданно разбудили. — Я думала, что ты в тюрьме.
— Был. Но суд посчитал, что я невиновен.
Аннабел облегченно вздохнула. До этой минуты она не сознавала, что затаила дыхание.
— И поэтому ты пришел сюда. В полночь, — кивнула Аннабел.
Он любил ее. И объявил о своей любви в газете. Но сейчас была середина ночи, а она обладала поразительным воображением, заставлявшим ее бояться, что она всего лишь представила эту встречу.
Но нет, Найтли пересек комнату и сел на кровать рядом с ней. Откинул волосы с ее лица и коснулся губ губами. Нет. Это не сон.
— Случилось так, что я влюбился в поразительную женщину и захотел привлечь ее внимание, — пояснил он. — Но, будучи болваном, не знал, что делать, кроме как положиться на совет известной ведущей колонки.
Аннабел улыбнулась в темноте. Тепло, собравшееся внизу живота, стало распространяться по всему телу. Она поняла причину. Это радость женщины, которую любят. И которую молят об ответной любви. Женщины, ради которой Найтли в полночный час вскарабкался на дерево.
— Теперь я понимаю, — засмеялась она. — Отсутствие галстука…
— Нужно же было как-то заменить низкий вырез! — ухмыльнулся он, целуя ее в то нежное местечко, где шея переходила в плечо.
— А когда ты оставил фрак? — спросила она, запрокинув голову, чтобы Найтли легче было ее целовать.
— У меня не было шали, — признался он, и Аннабел громко рассмеялась, не заботясь о том, что ее могут услышать.
— И ты забрался в мою спальню. Ночью. Ты любишь меня, — кивнула она. Не спрашивая. Утверждая. Констатируя факты. Чудесные, восхитительные факты.
— Да. Я люблю тебя, — хрипло прошептал Найтли, стиснув ее руку. Их губы встретились.
— Я тоже люблю тебя, — призналась Аннабел со счастливыми слезами. — Люблю; Я так часто произносила это про себя, но никогда никому не говорила. И наконец могу сказать тебе. Стоило так долго ждать, чтобы повторить снова и снова: я люблю тебя.
Он опять завладел ее губами, и после этого весь остаток ночи они почти не разговаривали…
На утро…
— Ты готова, Аннабел? — спросил Найтли, лукаво блеснув глазами и торжествующе улыбаясь. Потому что нес на руках любимую. Как принцессу. Как новобрачную. Как женщину, которую хотел держать в объятиях все отведенные ему годы.
— Да, о да, — шептала она, крепче обнимая его за плечи.
Он стоял перед проклятой запертой дверью, выходившей на верхнюю площадку лестницы. Оба настороженно оглядывали препятствие. По другую сторону двери — свобода! И долгая счастливая жизнь…
— По счету три, — предупредил он. Аннабел кивнула.
Но так долго ждать Найтли не намеревался. Глубоко вздохнув, он досчитал до двух и с силой пнул дверь. Хлипкая преграда затрещала. Еще один мощный пинок, и дверь загрохотала вниз по ступенькам и задержалась на площадке второго этажа, прежде чем приземлиться в передней.
Вокруг нее мигом собралась вся семейка. С любопытством обозрев дверь, они догадались вскинуть головы. И что же предстало их глазам?!
Найтли, спускавшийся вниз с Аннабел на руках.
Уотсон и Мейсон благоговейно взирали на этот оплот мужской силы. В глазах Флер сиял нескрываемый восторг ребенка при виде ожившей волшебной сказки, да еще в ее собственном доме!
Одна Бланш казалась такой же, как всегда: ужасно недовольной, возмущенной беспорядком и взбешенной.
От всего происходящего она ненадолго потеряла, дар речи и только открывала и закрывала рот, как рыба, которую Аннабел покупала на рынке. Но не издавала ни звука. Такое зрелище ей, очевидно, и во сне не могло присниться!
Даже приехавший наконец Томас выбрался из своего кресла в библиотеке, чтобы узнать причину столь необычного шума. В руке он, по обыкновению, держал газету, и Аннабел улыбнулась еще шире, ибо это была «Лондон уикли».
