Приключения суперсыщика Калле Блумквиста - Линдгрен Астрид (бесплатные серии книг .txt) 📗
Внезапно он вспомнил: «Газета!» Если таинственная личность так необычайно интересуется тем, что написано в газете, то это тоже подозрительно и нуждается в более пристальном исследовании. Самая обыкновенная рутинная работа!
Он помчался обратно в Кондитерский сад. Газета по-прежнему лежала на столе. Калле взял ее и сунул за пазуху. Газету надо приберечь: потом пригодится! Даже если ему сейчас не удастся выяснить, что так ретиво вычитывал в газете дядя Эйнар, она все равно может, пожалуй, послужить путеводной нитью в будущем.
Знаменитый сыщик Блумквист отправился домой и, весьма довольный собой, полил клубнику.
– Что-то надо делать, – сказал Андерс. – Не можем же мы все лето болтаться просто так, без дела. Что бы такое придумать?
Он запустил пальцы в свои густые темные волосы с таким видом, словно погрузился в глубокие размышления.
– Пять эре [4] за шикарную идею, – предложила Ева Лотта.
– Цирк, – чуть помедлив, сказал Калле. – Что, если нам устроить цирк?
Ева Лотта спрыгнула с качелей.
– Пятиэровик твой! Начнем немедленно!
– Но где мы его устроим? – поинтересовался Андерс.
– Да в нашем саду! – решила Ева Лотта. – А где же еще?
Да, сад пекаря годился почти для любой затеи. Так почему бы не устроить там и цирк? Более ухоженная часть сада с роскошными клумбами и расчищенными дорожками простиралась перед жилым домом. Но за домом, там, где сад небольшим клином нависал над рекой, он рос сам по себе. И там было идеальное место для всякого рода игр – ровная площадка, поросшая низкой травой, которая замечательно годилась и для футбола, и для крокета, и для всевозможных спортивных упражнений. Здесь же поблизости находилась пекарня. Поэтому дивный запах свежеиспеченного хлеба постоянно носился над этой частью сада, удивительно приятно смешиваясь с запахом сирени. И если упрямо вертеться возле пекарни, то могло случиться так, что папа Евы Лотты высунет свою словно поросшую белым мхом светловолосую голову из открытого окна и спросит, не хочет ли кто свежего хлебца или венскую булочку.
Внизу, ближе к реке, росло несколько старых вязов, и до чего ж замечательно было взбираться на их высокие кроны! Это было совсем не трудно! Да и какой изумительный вид открывался оттуда на весь город! Вот река, которая, подобно серебряной ленте, извивается среди старинных домов. Вот сады и маленькая, стародавних времен, деревянная церковка. Еще дальше, на холме, – плоскогорье, увенчанное развалинами замка…
Река составляла естественную границу сада пекаря. Шишковатая ива простирала свои ветки далеко над водой. Можно было, сидя на верхушке дерева, удить рыбу, чем частенько и занимались Ева Лотта, Андерс и Калле. Хотя Ева Лотта, естественно, почти всегда претендовала на самое лучшее место.
– Цирк должен быть возле пекарни, – заявила Ева Лотта.
Калле и Андерс согласно кивнули.
– Нам надо раздобыть брезент, – сказал Андерс. – Затем выгородить площадку и поставить скамейки для зрителей. А дальше – все ясно! Можно начинать!
– А что, если нам сначала все-таки поупражняться в каких-нибудь акробатических номерах? – насмешливо предложил Калле. – Тебе, Андерс, разумеется, стоит только показаться перед зрителями, как люди тут же станут денежки выкладывать! Ты же – прирожденный клоун, тут и репетировать нечего! А вот нам, верно, надо подготовить несколько акробатических номеров и еще что-нибудь в этом же роде!
– Я буду не просто наездницей, а вольтижером! – восторженно заявила Ева Лотта. – Возьму в пекарне нашего коня, который развозит хлеб! До чего будет чудесно!
Она стала посылать воздушные поцелуи воображаемой публике.
– Прыжки на коне, вольтижировка, высшая школа верховой езды, наездница Ева Шарлотта! Представляете меня верхом на коне?
Калле и Андерс с обожанием смотрели на нее. Еще бы, они отлично представляли ее себе верхом на коне.
Живо и весело взялись новоиспеченные артисты цирка за работу. А уж место лучше того, что предложила Ева Лотта, трудно было отыскать. Южная стена пекарни составляла нужный фон для артистов. А на твердой, покрытой травой площадке вполне поместятся и арена, и зрители. Единственное, что было нужно, – это парусиновый навес, который закрывал бы арену от зрителей и мог бы отодвигаться в сторону, когда начнется представление. Самой же большой заботой было переодевание артистов. Но быстрый ум Евы Лотты тут же нашел решение. Над пекарней возвышался чердак, и через большой люк под самой крышей туда подавали товары прямо со двора, не пользуясь лестницей.
– А раз можно загружать туда вещи, то их можно и выгружать оттуда, – решила Ева Лотта. – Значит, и мы можем вылезать оттуда. Привяжем наверху крепко-накрепко веревку и будем всякий раз съезжать по ней вниз, когда настанет наш черед выступать. А когда номер окончится, мы осторожно ускользнем с арены, так чтобы зрители не заметили, поднимемся по внутренней лестнице и останемся на чердаке до следующего выхода. Будет просто колоссально и необыкновенно, верно?
– Да, это будет колоссально и необыкновенно! – подтвердил Андерс. – Если ты сможешь еще заставить коня, который развозит хлеб, так же съезжать вниз по веревке, это будет еще колоссальнее и необыкновеннее. Но это, верно, еще труднее. Конечно, конь объезженный и послушный, но ведь есть же и для коня пределы его возможностей!
Об этом Ева Лотта как-то не подумала. Во всяком случае, отступаться от своей блестящей идеи она не пожелала.
– Когда настанет мой черед выходить на арену и скакать верхом, кому-то из вас придется стать конюхом и провести коня, который развозит хлеб, между рядами зрителей. А затем поставить его прямо перед люком, и тогда я – бум! – съеду ему прямо на спину.
Тотчас начались репетиции и тренировки. Калле одолжил брезент у папы. Андерс съездил на велосипеде на лесопильню неподалеку от города и купил мешок опилок, чтобы посыпать арену. Веревку крепко привязали на чердаке, и трое цирковых артистов упражнялись все время, съезжая вниз, до тех пор пока не забыли обо всем на свете.
Но однажды в разгар тренировки медленно приплелся дядя Эйнар.
– Подумать только, он обошелся без нас! – воскликнула Ева Лотта. – После обеда он все время болтается один!
– Кто из вас сбегает на почту с моим письмом? – крикнул дядя Эйнар.
Все трое посмотрели друг на друга. Собственно говоря, желания идти ни у кого из них не было. Но тут в душе Калле пробудилось чувство долга. Ведь дядя Эйнар – личность таинственная, а за корреспонденцией таинственных личностей необходимо следить.
– Это сделаю я! – поспешно воскликнул он. Ева Лотта и Андерс с радостным изумлением посмотрели друг на друга.
– Ты почти как скаут [5]: всегда готов! – сказал дядя Эйнар.
Схватив письмо, Калле помчался на почту. Отбежав на почтительное расстояние, он тут же взглянул на адрес: «Фрёкен [6] Лоле Хельберг, Стокгольм, до востребования», – было написано на конверте.
«До востребования» означало, что адресат сам должен получить письмо на почте, Калле это знал.
«Темнит, – подумал Калле. – Почему он не напишет ей по домашнему адресу?»
Вытащив записную книжку из кармана брюк, он раскрыл ее.
«Список всех подозрительных личностей» – стояло на самом верху страницы. Раньше список охватывал немалое число разных лиц. Но потом Калле скрепя сердце был вынужден повычеркивать их всех до единого после того, как ему так и не удалось уличить их в чем-либо преступном. Теперь же в списке был только один-единственный человек: дядя Эйнар. Его имя было подчеркнуто красным, и ниже чрезвычайно обстоятельно выписаны все его приметы. За приметами шел новый раздел: «Особо подозрительные обстоятельства», и в нем стояло: «Имеет отмычку и карманный фонарик». Естественно, у самого Калле тоже был карманный фонарик, но это же совсем другое дело!
